На направлении действий войск 55-й армии, не допуская переправы врага через Неву, вели огонь миноносцы "Стройный", "Строгий", канонерские лодки "Красное Знамя", "Сестрорецк", "Зея". На других направлениях, от кронштадтских рейдов до Ивановских порогов, сражались с врагом артиллеристы крейсеров "Максим Горький", "Киров", лидеров "Ленинград" и "Минск", эскадренных миноносцев "Сильный", "Сметливый", "Грозящий", "Опытный", "Стерегущий", канонерских лодок "Кама", "Москва", "Волга", "Амгунь", "Вирсайтис". Многие корабли находились в нескольких километрах от переднего края, с командных мостиков были видны вражеские танки.
Личный состав кораблей проявлял исключительную самоотверженность и стойкость, выполняя свою боевую работу под вражеским артиллерийским обстрелом и атаками с воздуха. Во время ожесточенной пушечной дуэли у борта лидера "Ленинград" разорвался снаряд. На палубе загорелся заряд, подготовленный для очередного залпа. Пожар и взрыв грозили гибелью всего корабля. Это видел тяжело раненный командир одного из орудий старшина 1-й статьи Василий Кузнецов. Напрягая последние силы, он дотянулся до горящего заряда и пополз с ним к борту. На старшине горела одежда, но он думал только о том, как добраться до борта корабля и сбросить в воду заряд. Перед смертью последними словами Кузнецова были: "Спасайте корабль". Мужественный воин до конца выполнил свой долг перед Родиной. Из штаба фронта в те дни поступали в Военный совет флота сообщения, в которых отмечались славные боевые дела железнодорожных батарей, умножали героические дела балтийцев. Они появлялись в самых неожиданных местах и огнем дальнобойных орудий наводили панику среди врагов, уничтожали пехоту и технику противника.
В составе 55-й армии действовали железнодорожные батареи старших лейтенантов В. А. Глухарева, А. В. Копейко, А. И. Молостова. Их личный состав проявил в боях высокое мужество и стойкость. У станции Александровская батарея А. И. Молостова оказалась без охранения. Враг решил окружить и захватить ее. Немецкой авиации удалось разбомбить полотно дороги и таким образом отрезать батарее путь отхода. Под непрерывным огнем вражеской артиллерии и минометов комендоры прямой наводкой отбивали атаки. В ход пустили пулеметы. Тем временем было восстановлено полотно железной дороги, орудия вывезли из кольца окружения.
Батарея А. В. Копейко наносила большие потери врагу у станции Капралово. Благодарность начальника артиллерии армии заслужила 18-я батарея. Отлично воевали в сложной обстановке под Красногвардейском и Красным Селом морские батареи И. М. Белокриницкого, П. И. Антощенко, В. С, Мясникова, И. Ф. Вовка.
Особенно тяжелые бои вела 11-я отдельная железнодорожная батарея. Она громила врага в районе Ивановского, Сабска, била по переправе вражеских войск через реку Луга, сражалась за ораниенбаумский плацдарм. При отражении сентябрьского штурма мощные 356-миллиметровые орудия батареи выпустили по врагу 568 семьсот-килограммовых снарядов.
Всего на ленинградском железнодорожном узле маневрировали в зависимости от обстановки, сосредоточивая огонь на нужных направлениях, двадцать железнодорожных батарей 356- и 130-миллиметрового калибра.
Девять орудий "Авроры", установленные на участках протяженностью 14, 5 километра от Вороньей горы (Дудергоф) до Глиняной горки (Пулково), составляли отдельную батарею, созданную еще в июле 1941 года. Командовал ею старший лейтенант Дмитрий Николаевич Иванов.
Для поддержки войск 8, 23, 42, 55-й армий с максимальной нагрузкой использовались также стационарные батареи морского полигона, Ижорского и Кронштадтского секторов береговой обороны, находившиеся на своих постоянных позициях.
В одну из сентябрьских ночей, проверяя готовность батареи, Иванов столкнулся с разведкой противника и был ранен. Он сумел добраться до своего командного пункта и объявил тревогу. Артиллеристы приготовились к бою. Он начался утром. По огневой позиции батареи била вражеская артиллерия, ей помогали самолеты, наступали танки, за ними шла пехота. Орудия "Авроры" обрушили сотни снарядов на фашистские войска, рвущиеся к Ленинграду.
Боевые возможности нашей авиации также использовались с максимальной отдачей. Только за 9 - 18 сентября было совершено больше тысячи боевых вылетов, из них около двух третей - для помощи войскам 42-й армии. Наиболее напряженно работали авиаторы 3 сентября, когда они сделали 241 боевой вылет, 5-го - 159, 8-го - 179, 9-го - 260, 10-го - 234, 11-го - 245, 12-го - 160, 13-го - 131, 16-го - 284, 17-го - 162 вылета.
Морские летчики вместе со своими товарищами по боевой работе, фронтовыми авиаторами, наносили удары по войскам и технике врага, барражировали над полем боя, совершая в день по четыре-пять боевых вылетов. Кроме бомбардировочной и штурмовой авиации для ударов по фашистским войскам широко привлекались истребители. Используя мелкие осколочные бомбы, зажигательные средства, пулеметы, реактивное оружие, они с успехом атаковали войска противника и даже танковые части, восполняя недостаток бомбардировщиков и штурмовиков. Летчики-балтийцы насмерть дрались с фашистскими стервятниками в небе Ленинграда. Когда обозначился провал замысла молниеносного овладения Ленинградом, фашисты решили использовать мощь своей авиации для систематического разрушения города и деморализации населения.
Вечером 8 сентября авиация противника произвела ожесточенный налет на промышленные объекты и жилые кварталы города. Были сброшены тысячи зажигательных бомб с горючей смесью, вспыхнуло более двухсот крупных пожаров. Десятки тысяч бойцов, моряков, жителей вступили в борьбу с огнем. К исходу следующего дня самолеты врага повторили массовый налет на город, еще не оправившийся от первых пожаров и разрушений. Тяжелые бомбардировщики сбрасывали огромные фугасные бомбы, от которых мгновенно рушились многоэтажные дома. Погибло много гражданского населения. В последующие два дня налеты носили еще более ожесточенный характер.
В эти дни совершил свой подвиг лейтенант комсомолец А. Я. Щербинин. В одном из воздушных боев вражеский истребитель поджег его самолет Ил-2. Создалось безвыходное положение. В этот момент он увидел, что вражеский истребитель заходит в атаку на самолет его товарища. Щербинин направил горящий самолет на фашистский истребитель и ценою своей жизни спас боевого друга.
Флотская авиация должна была особое внимание уделять защите кораблей от налетов врага. Так как корабельная артиллерия играла крупную роль в отражении сентябрьского штурма, противник сосредоточил за счет других участков фронта на какой-то период максимум усилий своей авиации с целью уничтожения наших кораблей, в первую очередь крупных. Положение создавалось тяжелое, из-за узкостей и малых глубин корабли не могли маневрировать, уклоняться от атак пикировщиков.
Первый налет на Кронштадт был совершен 19 сентября группой в 15 самолетов. Бомбы упали в Средней гавани, районе Морского завода и Морского госпиталя. Повреждения были незначительными, зенитная артиллерия и истребители не дали самолетам противника прицельно бомбить корабли. Небольшая группа вражеских самолетов нанесла удар по гавани Ораниенбаума, где находился краснознаменный крейсер "Аврора". Бомбы рвались в нескольких метрах от борта, осыпая корабль градом осколков. Интенсивный огонь оставшихся на крейсере зенитных орудий заставлял врага беспорядочно сбрасывать бомбовый груз.
22 сентября на Кронштадт было совершено два налета, в которых участвовало около сорока самолетов. Получили повреждения миноносцы "Сильный", находившийся на Восточном рейде, и "Грозящий", который был в доке, потоплена баржа у борта "Марата".
Наши авиаторы дрались с фашистами в воздухе насмерть. Они смело шли на превосходящие по силам вражеские эскадрильи, врезались в их боевые порядки, уничтожали самолеты противника по частям. Флотским истребителям помогали артиллеристы 1-го зенитного артиллерийского полка флота, воины противовоздушной обороны Ленинграда. Но враг продолжал усиливать удары с воздуха.
