- Вот это молодцы! - вырвалось у меня.
- Поход показательный, - резюмировал комиссар.
- Может быть... личному составу "Малютки" рассказать об этом походе?
- Опоздали, - улыбнулся Иван Иванович. - Вчера Расточиль был на "Малютке" и рассказал о делах "Медузы"... А сейчас пошли! Лев Петрович ждать не любит.
Экипаж
У маленького пирса на северной стороне бухты, где была ошвартована "Малютка", нас встретил невысокого роста офицер с нарукавными нашивками старшего лейтенанта. Он отрапортовал командиру дивизиона о том, что личный состав корабля выстроен по большому сбору, и назвал свою должность: помощник командира подводной лодки "Малютка".
- Знакомьтесь, - обратился ко мне Лев Петрович, - это ваш помощник, Александр Косик, лихой донской казак. Орден Знак Почета он получил еще до военной службы за заслуги в коневодстве. А вы, Иосселиани, умеете ездить верхом?
- Как же, товарищ комдив, - забасил Косик, - люди с гор всегда были лучшими наездниками.
В ожидании нас на верхней палубе подводной лодки был выстроен экипаж "Малютки". Лев Петрович представил меня личному составу и хотел было еще что-то сказать, но сигнал воздушной тревоги, раздавшийся во всех уголках бухты, рассыпал строй.
Я взбежал на мостик "Малютки" и вступил в командование подводной лодкой.
- Открыть огонь! - была первая команда, которую я подал.
Артиллеристы открыли огонь по фашистским самолетам одними из первых в бухте.
Самолеты бомбили корабли с большой высоты. Но только одна бомба попала в уже поврежденный ранее транспорт, сидевший на мели у выхода из базы. Большинство же бомб разорвалось в море.
После отбоя я приказал собрать экипаж на верхней палубе корабля и сказал;
- Формально я еще не вступил в командование подводной лодкой, но я ею уже командую и не могу не отметить отличную стрельбу наших, артиллеристов. Я все время следил за трассами снарядов. Хорошо ложились!
Я не хотел говорить о том, что самолеты летели на большой высоте и поразить цель на таком расстояний было почти невозможно.
Подводники переглядывались, и я не понимал, означает ли это одобрение моих слов или они принимают меня за чудака.
- Хочется выразить нашим артиллеристам благодарность, - продолжал я. - И если торпедисты так же владеют своим оружием, мы с вами выйдем в число передовых кораблей дивизиона. А пока нужно как можно скорее закончить ремонт Все мы, в том числе, конечно, и я, обязаны хорошо знать свой корабль. Новички должны изучить устройство подводной лодки в процессе ремонта, специального времени для этого у нас не будет.
Отпустив людей, я почувствовал, что с меня течет пот, а щеки пылают. "Правильно ли поняли меня люди?" - подумал я и решил пройтись по отсекам.
Каково же было мое изумление, когда в одном из отсеков я встретил своего старого знакомого - рабочего судостроительного завода Метелева.
- Дядя Ефим! - обрадовался я. - Какими судьбами?
- Ярослав Константинович! Рад снова с тобою встретиться!
Я действительно так обрадовался этой встрече, что хотел обнять и расцеловать старого рабочего. Но на нас смотрело много людей, и это почему-то меня остановило. Видимо, то же испытывал и Метелев.
- Так вот, корабли ремонтируем. С другом тут, помнишь "шпиона" Селиванова?
- Как же, помню! - отозвался я, пожимая руку оказавшемуся здесь же Селиванову.
Мы долго беседовали, вспоминая подробности первых дней войны.
- Ну, а как ремонт? - перевел я разговор на деловую? тему.
- Раньше срока будет все готово, товарищ командир, ты нас знаешь, уверенно ответил Метелев.
Мы привыкли верить слову рабочих. В тяжелые дни войны золотые руки судостроителей не раз совершали чудеса. И без того сжатые сроки ремонта и ввода в строй поврежденных в боях кораблей, как правило, всегда сокращались.
- "Камбалу" ввели в строй за пять дней до срока, - напомнил я.
- Наше дело строить, - вмешался Селиванов, - воюйте хорошо, а мы со своими делами справимся.
Селиванову было лет сорок, но, когда он улыбался, ему можно было дать не больше тридцати: морщинки на его широкоскулом добродушном лице разглаживались, глаза блестели молодо, задорно.
- Мы пахали... Обеспечим! - передразнил друга Метелев. - Ты обеспечь, а потом говори! Без матросов мы с тобой ничего не обеспечим...
- Дядя Ефим всегда верен себе: скромность, трудолюбие и скромность! рассмеялся я. - Матросы без ваших умелых рук и опыта возились бы до самого конца войны...
- Точно, - ввернул Метелев все более входившее в обиход словечко.
- Дядя Ефим, - перебил я старика, - вы могли бы найти немного свободного времени? Хочется кое о чем с вами посоветоваться.
- Вечером хочешь? - Ефим Ефимович на секунду задумался.
- В любое время. Приходите ко мне на плавбазу, в каюте поговорим. Если вдвоем с Селивановым придете, еще лучше.
На этом мы разговор с Метелевым закончили, так как пришел рассыльный с приказанием начальника штаба соединения прислать личный состав "Малютки" на плавбазу, где подводной лодке "М-35" должны были торжественно вручать гвардейский флаг. За высокое воинское мастерство, дисциплину, организованность и мужество в борьбе с противником на Черном море всего несколько дней до того подводная лодка "М-35" была преобразована в гвардейский корабль, и вручение гвардейского флага было большим праздником не только для именинницы и для всего нашего соединения, но и для всего флота.
Первые советские гвардейские части в дни Великой Отечественной войны появились в сентябре 1941 года, когда наиболее отличившиеся в боях 100, 127, 153 и 161-я стрелковые дивизии были удостоены Верховным Главнокомандованием этой великой чести.
В дальнейшем число гвардейских частей росло. В Советской Армии появились гвардейские корпуса, а также гвардейские части в танковых соединениях, в авиации и во флоте. Вся реактивная артиллерия стала гвардейской.
К моменту появления первого гвардейского корабля в нашем соединении советская гвардия имела уже свою славную историю и сыграла выдающуюся роль, участвуя в историческом контрнаступлении советских войск под Москвой в конце 1941 года.
Непродолжительный по времени, но исключительно богатый по содержанию опыт боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны свидетельствовал о том, что ознакомление с методами боевых действий советской гвардии имеет большое значение для всех частей, кораблей и соединений, а также для флота в целом.
На кораблях, стоявших в тот день в бухте фронтом к ошвартованной к борту плавбазы подводной лодке "М-35", были выстроены все матросы, старшины и офицеры. На правом борту плавбазы "Эльбрус" в две шеренги выстроился личный состав "М-35" с командиром корабля на правом фланге.
Под звуки духового оркестра командир соединения выносит на верхнюю палубу гвардейский флаг. За командиром идут начальник политотдела, начальник штаба и другие командиры.
Командир соединения подходит к личному составу "М-35" и, остановившись в нескольких шагах перед строем, дает знак своему начальнику штаба зачитать приказ Верховного Главнокомандующего о преобразовании "М-35" в гвардейскую подводную лодку. Оркестр умолкает.
В тишине, нарушаемой лишь криком чаек за кормой плавбазы, торжественные слова приказа слышны почти на всех кораблях в гавани.
Я стоял вместе с экипажем "Малютки" возле носовой артиллерийской башни плавбазы и внимательно наблюдал за моряками подводной лодки-именинницы. На их лицах было написано ни с чем не сравнимое чувство гордости за свой корабль. И я не сомневался, что, глядя не этих богатырей, остальные подводники также думали о своем долге перед социалистической Родиной. Гордясь за своих друзей и товарищей, удостоенных высокого звания, каждый из присутствовавших на торжестве подводников мысленно прикидывал, что ему лично нужно сделать, чтобы равняться по гвардейцам, передовым воинам соединения.
