Все три дивизии корпуса форсировали реку в 3 часа утра 12 сентября. Немцы были так ошеломлены сильным ночным артиллерийским налетом, что по первым подразделениям не успели открыть огонь. Беспорядочный обстрел, начавшийся минут через двадцать, уже не мог нанести войскам большого урона. Неудача в начале форсирования постигла лишь 246-ю дивизию. Ее части действовали чересчур медленно и не успели в момент артиллерийской подготовки вывести лодки на воду. И. И. Иванов оттянул дивизию во второй эшелон, а затем пустил ее по переправам 69-й, которая, как всегда, была впереди.

Трое суток противник непрерывно контратаковал наш второй плацдарм в районе Свердловки. Наша авиационная разведка засекла переброску сюда вражеских частей, стоявших в обороне против центра армии. Неплохо! Пусть противник оголит фронт. У нас во втором эшелоне 27-й корпус. Вечером 14 сентября на центральном участке вражеской обороны остались лишь мелкие подразделения. Филипп Михайлович Черокманов получил приказ: развернуть войска по берегу Десны против Игнатовки, Куриловки, Мезин и на рассвете форсировать реку. Успех зависел от быстроты и скрытности маневра. Выйти на Десну именно ночью, чтобы противник не успел вернуть назад снятые части. И 27-й корпус блестяще выполнил эту задачу. В 5 часов утра командиры всех его стрелковых дивизий докладывали по радио с западного берега: форсировали реку почти без сопротивления со стороны немцев. Войска корпуса продвигались вперед, вбивая клин между Новгород-Северским и немецкими частями под Свердловкой. Враг дрогнул. В тот же день он начал отход и от плацдарма 19-го корпуса. Дивизии Сенчило и Киселева устремились в преследование, отрезая ему пути отхода из Новгород-Северского. Десну форсировала примыкавшая к нашему правому флангу 102-я дивизия 48-й армии, и 16 сентября город был освобожден. Окончательный исход боев был решен, конечно, ударами 27-го и 18-го корпусов. Но пальма первенства в Новгород-Северской операции все же остается за славным корпусом Дмитрия Ивановича Самарского. Он проложил дорогу!

Подлинными героями форсирования Десны были саперы, 14-я инженерно-саперная бригада получила наименование Новгород-Северской. К ней потянулись писатели и журналисты. Помню, на командный пункт армии приехали Илья Эренбург и Константин Симонов. Выбрав момент, когда напряжение боя стало спадать, присели мы втроем на сыпучую песчаную скамейку, выдолбленную в стене блиндажа.

- Подвинься, фрицеед, - сказал Эренбургу Симонов.

- Ну, знаешь, есть "фриц", которого я люблю.

- Тебя связывают с ним родственные узы?

- Нет, больше - дружба. Вот он - рядом с тобой, - сказал Эренбург, указывая на меня, - в Испании его звали Пабло Фрицем.

Посмеялись от души. Но много времени для шуток не было.

- Что намерены делать, братья писатели?

- Встретиться с тружениками войны. Возражений у тебя нет?

- Разве можно противиться вниманию к героям!

Писатели ушли к саперам. Через несколько дней мы читали в газете волнующую статью И. Эренбурга "Труженики войны". Позволю себе пока не называть имена. Читатель встретится с этими героями 65-й под Лоевом на Днепре. Один из чудесных людей нашей армии, Василий Васильевич Швец, писал мне уже после войны: "Саперы мои стали героями на Днепре потому, что позади остались Сев, Десна, Снов и Сож. С такой закалкой и Днепр оказался им по плечу!" В то время Швец был молодым лейтенантом, командовал взводом. В 1954 году окончил Военно-инженерную академию, ныне он полковник, продолжает служить в армии. В своем взводе он воспитал шесть Героев Советского Союза. Пожелаем ему и впредь растить кадры, способные к великим подвигам во имя нашего великого народа.

Конечно, не одни саперы обеспечивали переправу войск через Десну. Вспоминаю те дни как пример взаимодействия всех родов войск. Летчики, танкисты, артиллеристы прикрывали десантные отряды, подавляли наблюдательные пункты и огневые средства противника в районах переправ. Зенитчики защищали переправы и войска от неприятельской авиации. Связисты сразу обеспечивали радиосвязь с плацдармом.

Успеху форсирования во многом способствовало и то, что командные и наблюдательные пункты командиров полков и дивизий были вынесены либо непосредственно к реке, либо находились на западном берегу.

Наши офицеры и генералы талантливо организовали этот нелегкий бой на Десне. Именно тогда командующий фронтом сказал: "Приятно чувствовать армию как творческий коллектив!.."

Дорогие это слова. Многое в них заключено. Хотелось бы особо подчеркнуть, что своим творческим ростом наша родная 65-я армия в большой степени обязана самому К. К. Рокоссовскому. Мы - в армиях - очень часто видели командующего фронтом. Слышали его распоряжения, советы, замечания. Он никогда не навязывал своих предварительных решений, одобрял разумную инициативу и помогал развить ее. Его качества, мне думается, характерны для истинного советского полководца: Рокоссовский умел руководить подчиненными так, что каждый офицер и генерал с желанием вносил в общее дело свою долю творчества. При всем этом сам К. К. Рокоссовский и мы, командармы, хорошо понимали, что полководцем нашего времени без сильной воли, без своих твердых убеждений, без личной оценки событий и людей на фронте, без своего почерка в операциях, без интуиции, то есть без собственного "я", быть нельзя.

Осенью 1943 года под мощным напором советских войск армия фашистских захватчиков откатывалась к так называемому Восточному валу. На этом рубеже, протянувшемся по Днепру и Сожу до Гомеля и далее на север, Гитлер рассчитывал стабилизировать фронт и перейти к позиционной войне.

Центральный фронт развивал наступление на двух направлениях. Армия И. Д. Черняховского вырвалась далеко вперед, держа курс на Киев; большой успех сопутствовал и 61-й армии П. А. Белова. Она выходила к Днепру, имея перед правым флангом местечко Лоев. Наша армия во взаимодействии с 48-й после форсирования Десны вела бои на гомельском направлении. Лесные массивы. Множество болот. Соединения зажаты в узком коридоре и лишены возможностей маневра. Темп наступления стал снижаться. Лишь к концу сентября войска вышли к реке Сож южнее Гомеля на рубеже населенных пунктов Федоровка - Шарпиловка Сусловка. Вечером 28 сентября 19-й стрелковый корпус с ходу начал форсирование реки у деревни Ново-Терешковичи. На противоположном берегу оборонялась 6-я пехотная дивизия гитлеровцев, имевшая большие средства усиления. Наша армейская артиллерия еще не успела подтянуться, и огневая поддержка передовых частей была недостаточной. В трудных условиях пришлось драться за первый плацдарм героям 354-й дивизии. Командовал ею генерал Дмитрий Федорович Алексеев. Мы с Радецким не застали его на наблюдательном пункте. Начальник оперативного отделения доложил, что генерал в правофланговом полку, на участке форсирования.

На реке сгустилась темнота. С ней спорили вспышки ракет и зарева пожаров. С противоположного берега вели огонь немецкие орудия. Комдив стоял на опушке небольшой рощи и спокойным голосом отдавал распоряжения офицерам:

- Вяжите в шесть-семь бревен плоты. На каждом разместить по два-три человека. Грести саперными лопатками. Время на поделку весел не тратьте.

Алексеев доложил, что плоты готовятся для переправы второго эшелона передовых батальонов. Первый эшелон начинает форсирование через полчаса.

Дивизия имела 20 лодок. Очень мало. Комдив просил усилить переправочные средства.

- Вам выделен один паром. Другими резервами не располагаю.

- Паром? - обрадовался генерал. - Это уже сила. Танки и артиллерию можно перебросить.

- Как у вас с огневой поддержкой?

- Полковые пушки выставлены на прямую наводку. Будут давить огневые точки по урезу воды и в первой траншее. Дивизионная артиллерия имеет задачу подавлять вражеские батареи в глубине обороны.

- Мало средств подавления. Могут быть лишние потери.

Тотчас командующему артиллерией армии было приказано усилить Алексеева реактивным дивизионом с правого фланга корпуса. Комдив ответил благодарным БЗ! лядом.