Желудок Ниоса скрутило от инстинктивного отвращения. Многочисленные дары эльдаров включали в себя весьма значительную психическую силу, и их древняя цивилизация строилась не только руками, но и мыслями. Но после Падения использование психических сил стало верным способом приманить демонов, что подписывало смертный приговор и самому чародею, и тем, кому не повезло оказаться рядом.

Соблазну сложно было противостоять, не использовать свои силы было все равно что утратить конечность, но все же тем эльдарам, что обитали в Комморре и ее сателлитах, удалось вскоре научиться избегать психического колдовства и уничтожать тех, кто практиковал его, невзирая на последствия. Теперь все их ментальные тренировки концентрировались на том, чтобы удержать силу внутри и скрыть свое существование от Той, что Жаждет. Те немногие, что еще искали запретное знание, как архонт Исклит, обычно плохо заканчивали, неважно, насколько умными себя мнили. Но до сих пор некоторые увлекались опасными искусствами, связанными с варпом, использовали карты, гримуары и фетиши, чтобы защитить себя. Бросать руны, чтобы увидеть будущее, считалось преступлением, имелся и набор чудовищных наказаний для всех, кто этим занимался.

+Теперь он боится, что нашел то, что искал,+ – сказала колдунья и снова захихикала.

– Осторожнее, Анжевер. Душа еще ценна для тебя, иначе бы тебя пожрали много лет назад, – холодно ответил Ниос. – Если ты хочешь сохранить ее, то подчинишься мне, в противном случае я незамедлительно отошлю тебя на совершенно заслуженную встречу с Той, что Жаждет.

С удовлетворением он отметил, что старуха слегка отступила. Она все еще чувствовала страх.

– Так ведь тебя зовут, да? Анжевер, которая когда-то была фрейлиной Диреддии, наложницы Эль’Уриака? – с издевательской вежливостью проговорил Ниос, безжалостно пользуясь своим преимуществом. – Выглядишь на удивление живо, если учесть обстоятельства.

+Прости, господин, я не хотела оказать неуважение,+ – мысленно прошептало убогое существо.

– Так-то лучше. Теперь докажи свою цену. Скажи, по какой причине я решил посетить это очаровательное местечко.

Руки, похожие на пауков, послушно поползли между разбросанными рунами, собрали их вместе и снова метнули. Белые знаки неестественно защелкали и залязгали друг о друга и слегка задергались, коснувшись пола, как будто обладали собственной жизнью. Когда руны замерли, старуха потянулась к ближайшей и прикоснулась к ней.

+Перевернутое спасение, тот, кто переходит из света во тьму,+ – прошептала она, а затем коснулась еще двух символов. – В плетении желания – свобода, что означает превосходство и победу. На месте врага стоит руна владычества. Ты хочешь свергнуть своего хозяина.

Ниос вскипел, когда колдунья назвала великого тирана его хозяином, но не смог отрицать этого.

– Просто догадка, любой уличный артист смог бы такое выдать. Если ты, старуха, хочешь продлить свое убогое существование, тебе надо постараться получше, – сказал он и вытащил тонкий острый меч. Ведьма как будто не обращала на него внимания, продолжая поглаживать разбросанные руны.

+Здесь, в ряду родства, перевернутое блаженство, что означает страдание или боль, и перевернутая щедрость, что означает скупца. Обе касаются руны братства. У тебя два союзника, которые в достаточной мере разделяют твои цели, чтобы им доверять, по крайней мере, до тех пор, пока ты не добьешься своего.+

«Интересно», – подумал про себя Ниос. Старуха правильно угадала черты двух его сильнейших сторонников, подтвердив предчувствие Ниоса, что эта недолгая беседа может иметь только один конец – конечно, когда он получит всю необходимую информацию.

– А ты хороша. Или просто удачлива, – хмыкнул Ниос. – Теперь скажи то, за чем я явился сюда. Как я могу исполнить желание своего сердца и избавить свой народ от Асдрубаэля Векта?

Карга зашипела, услышав имя, хотя Ниос не понял, от боли или от гнева. Она впервые обратила к нему лицо, откинула назад шелковистые волосы и явила зрелище из лихорадочного кошмара. Это было истощенное лицо в глубоких морщинах, с грубо зашитыми веками и губами, и все же архонт ощутил на себе тяжесть ее слепого взора. Ниос видел куда более жуткие вещи, и немало из них было делом его собственных рук, но по позвоночнику все равно пробежал ледяной нож страха, когда она снова заговорила в его мыслях.

+И какие же ужасы ты готов сотворить, чтобы избавиться от него? – мысленный голос старухи теперь казался сильнее и неприятно давил на его разум. – Насколько далеко заведет тебя жажда власти? Вект убил всех, кто противостоял ему. Ты стоишь посреди разрушения, которое постигает его врагов!+

– Вект – паразит, раздувшийся от крови истинного народа, – пылко возразил Ниос. – Я бы с радостью переломил само Великое Колесо, если бы обломки погребли его!

В Комморре он редко осмеливался произносить подобное, даже в разговоре с самыми преданными сторонниками, и теперь, сказав это вслух, он ощутил пьянящую свободу. Старуха молчала, по-видимому, с одобрением. Она снова протянула костлявую руку, собрала руны и зажала их в узловатом кулаке.

Клик, клак. Руны вновь упали наземь. Колдунья потянулась к ним, но отпрянула, как будто ей обожгло руку. В сознании Ниоса прозвучал тонкий горестный вопль.

– Что это? Что ты видишь? – потребовал Ниос и для пущей выразительности опустил свой острый клинок ей плашмя на плечо. Достаточно было дернуть запястьем, чтобы укоротить колдунью на голову.

Трясущимися руками Анжевер снова потянулась к рунам, медленно дотрагиваясь то до одной, то до другой. Колючий мысленный голос начал описывать их символические значения.

+То, что желает твое сердце, скрыто из виду и сейчас недостижимо, но путь к нему усыпан многими дурными знамениями. Вот Солитер, руна бездушия, знак живого мертвеца, но вместе с тем символ надежды или спасения, когда она перевернута. С ней соединены руны мирового духа и истории, символы забытого и беглого, а они в свою очередь указывают на руны феникса, обозначающие обновление или возрождение, спасение и вновь обретенную свободу…+

– Значит, желание моего сердца будет каким-то образом исполнено, – оборвал Ниос. – Чего ты ждешь? Скажи, что я должен сделать, причем коротко и быстро, я уже устал от твоих уклончивых речей.

Старуха помедлила, прежде чем ответить, несмотря на нависшую над ней смерть.

+Путь, по которому ты идешь, в конце концов приведет к руне Разобщения. Если ты пойдешь дальше, то принесешь немыслимые разрушения и перемены. Комморра будет разорвана на куски и переделана.+

Руки карги зависли над руной, как будто она боялась к ней прикоснуться. Ниос поразмыслил над этим катастрофическим знамениям. Разобщение для жителей Комморры было не только метафизической, но и весьма реальной концепцией. Этот город жил в хрупком равновесии между материальным и нематериальным мирами. Разобщения случались и в прошлом, когда реальность сминалась, и неразумные энергии варпа скапливались и давили на нее, пытаясь уничтожить вечный город. Это было время хаоса и бедствий, и только за счет невероятных усилий Комморра и ее суб-царства избегали судьбы Шаа-дома. Ниос решил, что старуха пытается запугать его, и отбросил прочь эти мысли как очередную псайкерскую выдумку.

– Я этого ожидал, – нетерпеливо поторопил Ниос. – Расшифруй всю остальную путаницу, не то я снесу тебе голову.

Некоторые другие архонты считали, что угрозы – грубый и неэлегантный способ добиться послушания, но по опыту Ниоса это был весьма эффективный метод, если только обещанное наказание проявляло себя вовремя. Он выжидающе дернул клинком в сторону.

+Ты должен посмотреть в прошлое,+ – прошептала старуха. – +Верни того, кто был настолько близок к победе над Вектом, что понадобились самые отчаянные меры, чтобы его уничтожить. Чтобы сокрушить Векта, ты должен возродить тень архонта Эль’Уриака, императора Шаа-дома…+

– Но это невозможно! Эль’Уриак погиб, когда обрушилась его крепость, – возразил Ниос, хотя и сам чувствовал сомнение в своем голосе. Эльдары Комморры открыли множество способов избегнуть смерти. На протяжении столетий культ гемункулов, художников-хирургов и ученых палачей темного города, доводил до совершенства противоестественные методы, благодаря которым эльдары успешно противодействовали натиску времени и могли возродиться даже из крошечного кусочка плоти. Подлинная смерть была редка среди высокородных, и из-за этого ее боялись еще больше. Кто знал, чего способны добиться те, кто практикует искусства плоти?