Франция и Германия - непримиримые противники со времён Франко-прусской войны, лишь усугубившие неприязнь друг к другу во времена двух Мировых войн. И эти две страны должны были по мнению некоторых мечтателей объединить святая святых любой страны - экономики, между собой? Одни законы, одна валюта, одна экономика? Абсурд.
Сотрудничество военно-техническое, как показывает нам история, ещё вполне возможно. Но и то лишь в рамках общей угрозы. Во времена Холодной войны такой угрозой была вероятность вторжения советских войск в Европу, но после крушения СССР это утратило всякую вероятность. В девяностых и нулевых годах Россия может и имела желание осуществить такое вторжение, но объективно не имела для этого возможностей. Нынешняя же Россия имеет возможность, но не имеет желания.
Как показали события Второго Удара, масштабная война между двумя сильными государствами возможна лишь в крайне экстремальных условиях. И в нынешних реалиях противоречий между Россией и Европой куда меньше, чем внутри самой Европы...
Хорошо, пусть даже подобный союз и мог бы возникнуть. Но о каком равноправии в нём могла бы идти речь? С одной стороны одни из первых экономик мира - французская, германская... А что с другой стороны? Натуральное болото из стран Восточной Европы и Балканского полуострова, чья участь была бы стать либо дотационными регионами, либо новым прочтением колоний, снабжающих метрополию. Но в столь дорогостоящий энтузиазм ведущих стран всё же верится с трудом - тратить миллиарды и миллиарды гео на отстающие страны без каких-либо перспектив... Точнее, с весьма сомнительными перспективами.
Нет существенных природных ресурсов, слабая промышленность, низкий сельскохозяйственный потенциал... По сути, эти страны представляли интерес лишь в плане рынков сбыта и источников дешёвой рабочей силы.
Следуем дальше. Любая интеграция невозможна при наличии сразу двух полюсов силы, поэтому своеобразная кристаллизация начнётся лишь вокруг одного из них. Исходя из геополитического положения наиболее перспективной страной здесь видится Германия с её центральным положением в Европе и большим количеством граничащих государств.
Но какой смысл тогда Франции добровольно усиливать своего потенциального противника? Ведь это, по сути, было бы очередной попыткой создания Великогерманской империи, как во времена мировых войн. Всё различие было бы лишь в том, что танковые клинья и полчища солдат в фельдграу и пикельхельмах сменили банкиры и экономисты, сжимающие клещи многомиллиардных кредитов, которые превращали бы прежде независимые страны в сателлитов Четвёртого Рейха...
И здесь мы подходим к современной Европе, как единственно возможному варианту развития событий. Никакого экю или, быть может, евро в виде общеевропейской валюты не существует - в настоящий момент идёт острое противостояние марки и франка, как наиболее предпочтительной валюты расчёта в регионе.
Да, мы видим, что Четвёртый Рейх всё-таки был построен, но реваншизм - это традиционное явление для немецкого государства, поэтому усиление Германии было объективной неизбежностью. Отход в её сферу влияния значительной части восточноевропейских государств также не имел альтернатив. Точнее, одна альтернатива была, но крайне неблагоприятная - переход под руку Москвы.
Традиционно антироссийски настроенные бывшие советские сателлиты вполне ожидаемо предпочли Германию России, во многом ещё и из-за нежелания быть подчинённым субъектом некой Федерации, а не формально равными членами организации под названием "Европейский союз".
Разумеется, реальность оказалась совершенно иной, что, например, хорошо на себе прочувствовала Польша, в которой "неожиданно" появились сепаратисты, выступающие за присоединение Силезии и Померании к Германии. А ряд восточных областей при этом был "добровольно" возвращён России.
Ситуация перед Второй Мировой войной, когда Третий Рейх и СССР вполне мирно разделили Польшу вновь повторился, хотя и в гораздо более мягком варианте. Однако в настоящий момент Германия зависит от поставок российского сырья куда сильнее, чем семьдесят пять лет назад. Поэтому её вектор агрессии, а агрессия - есть непременный атрибут сильного немецкого государства, теперь направлен исключительно на запад.
Однако, с самого начала не идя на поводу у немце,в Франции удалось сформировать противовес Германии в виде неофициального союза с Италией и Испанией.
И теперь перед Великобританией вновь стоит исторический выбор - чью же сторону выбрать в новом противостоянии на континенте.
Ответ здесь, кстати, не так уж и очевиден.
На первый взгляд кажется, что наиболее естественным будет новое сдерживание агрессивно развивающейся Германии, как во времена двух мировых войн. Однако, как показывает опыт Второй Мировой войны, при наличии значимых противников на суше, немцы вряд ли предпримут попытку форсировать Ла-Манш, а скорее попытаются избавиться от углеводородный иглы в теле своего государства и разобраться с русскими. Учитывая, что в настоящий момент, к примеру, флот и авиация Германии создаются во многом по российским чертежам и технологиям, подобное противостояние кажется невероятным.
Однако, если же приложить определённые усилия...
(Томас Кольт. "Гнев орка")
* * *
Проснулся я, когда наш самолёт, как оказывается, уже давненько стоял на аэродроме...
Каком-то аэродроме.
Это был явно не Куала-Лумпур, потому что его я более-менее запомнил. И садиться на дозаправку мы должны были именно в нём, как и в прошлый раз...
Вообще, куда-то идти и выяснять наше конкретное местоположение было откровенно лень. Под рукой имелись только спящие Аоба и Габри, но беспокоить их, скорее всего, бессмысленно... А Мисато? А вот Мисато как раз и не было на месте...
Не успел я это подумать, как входной люк открылся, и внутрь забралась взмыленная Кацураги. Майор прошла внутрь, на ходу расстёгивая воротник кителя пошире, и уселась в кресло рядом со мной.
- Командир, а где это мы? Явно не в том месте, что на пути в Африку.
- Господа пассажиры, наш чартерный рейс произвёл вынужденную посадку в международном аэропорту Полония, город Медан, особая административная зона номер восемь или же Индонезия, - закатывая глаза и откидываясь на спинку кресла пробормотала Кацураги. - Температура за бортом... известна лишь местным метеослужбам и господу Богу, но невыносимо жаркая. Температура на борту... офигенная...
- Командир! Эй, Мисато! Мисато?..
- Ну, чего тебе?
- А почему здесь сели?
- Сказали, что в Куала-Лумпуре сейчас контртеррористическая операция идёт, - объяснила майор. - Из-за того гадкого нападения в пустыне, решили весь наш маршрут проверить и почистить... И в итоге сейчас в Тихом океане полыхает маленькая такая война с привлечением авиации, бронетехники, флота и спецназа...
- Нехило, - присвистнул я. - А чего так масштабно?
- Ну, я, конечно, не думаю, что по нашу душу расставили десятки засад и нагнали тысячи бандитов... Просто, видать, когда шерстить начали, им куча всякой шелупони попалась, которой раньше особо и не интересовались.
- Ясно... - протянул я, доставая из кармана кителя колоду карт. - Сыграем? А то скучно, аж жуть...
- Ммм... - задумчиво промычала Кацураги. - Ладно, давай! А на что?
- А что, нельзя поиграть просто так?
- Нельзя! Это очень-очень скучно!
- Твои предложения?
- На раздевание? - с надеждой предложила майор.
- Ну, и что мы там не видели? - невозмутимо перетасовал я колоду.
- Чтооо?
- Тооо!
- Значит, всё-таки поставил в душе видеокамеры, да? - ненатурально ужаснулась Мисато.
- У тебя тепловой удар, командир?- с тревогой произнёс я.
- Не ставил?
