— Пока что грязи нет, и давайте не тратить времени даром, — потребовала Барбара. — Прежде всего план! Предлагаю пойти за ним прямо сегодня…
Председателя местного народного совета в городке небо одарило грандиозными амбициями. Он собирался войти в историю независимо от сравнительно небольшого размера вверенных ему территорий. При известии, что в ближайших окрестностях будет сооружен импозантный курортно-туристический центр европейского пошиба, привлекающий своей живописностью валютных иностранцев, его переполнил восторг просто сверхчеловеческий. Лицам, способствующим реализации вожделенных планов, готов был звезду с неба достать, не то что. — Однако с планом дело обстояло особо.
Он, обладатель бесценного уникального документа, детально информирующего о богатствах подземного оснащения территории, не мог избавиться от дурного предчувствия: а что если другие займутся историческими работами, а его обойдут, загонят в темень и неизвестность. И вообще сбросят со счетов. Нет, пусть уж он лично останется властителем документа. Порешил также отличиться инициативой, размахом, организационными талантами, личным обаянием, не задумываясь, хватит ли у него пороху на все это.
Уже в первый вечер перед заходом солнца вся группа собралась у ворот ратуши и осматривала рыночную площадь городка. Из-за своеобразного рельефа местности эта самая площадь представляла собой нечто вроде амфитеатра. Председатель совета, не выходящий из экстаза с самого начала своего пребывания на посту, вознамерился увековечить площадь каким-либо фонтаном, памятником или открытой площадкой для мероприятий и развлечений. Нелегкий выбор принес оригинальные плоды. Амфитеатром уходящие склоны Выровняли, причем земляные работы, видимо, шли еще полным ходом, а посередине утрамбовали глиняную площадку. Рядом с ней красовалось огромное бетонное нечто, похожее на гигантскую лохань, в которой даже слонихи могли бы развлекаться постирушками. Правда, отсутствие воды допускало и разные другие толкования. А несколько минут назад архитекторы убедились: решение председателя совета неизменно. Святой документ — огромный, густо покрытый линиями и немецкими надписями лист
— он, видите ли, может показать только в служебном кабинете, и не часто, и не всякому, да, может, в конце концов, позволить рассмотреть лист и переписать некоторые данные, и ничего больше. Ни в коем случае нельзя не только вынести его из здания, ни, Боже упаси, даже потрогать. Документ уникален, порча или потеря были бы действиями непоправимыми и необратимыми.
Понапрасну ошеломленная компания просила и доказывала. Понапрасну объясняла: план следует отвезти в светокопировальную мастерскую, а не наоборот. Напрасно устрашала трудностями, связанными с невозможностью пользоваться документом, напрасно рекламировала преимущества фотокопий, выполненных с него. Председателя не пугали неопределенные сроки и колоссальные издержки. Председатель был неумолим!
— Интересно, что это здесь такое? — задумчиво всматривался Лесь в центр рыночной площади.
— Бассейн?.. — наугад влепил Каролек.
— Если только для уток, — буркнул Януш. — Кто тут уместится?
— Клумба с цветами, — процедила Барбара. — Вы лучше подумайте, что делать?
— Был уговор, план дадут сразу, и мы сделаем фотооттиски, — забубнил Януш. — Никому и в голову не пришло, что председатель совсем с ума спрыгнул. Черт собачий, просто не знаю, как быть.
— Может, кокнуть его… — неуверенно предложил Лесь.
— Иностранец… — осенило Каролека.
Детально информированный Бьерн живо заинтересовался темой и начал атаку. Придерживаясь данных ему инструкций, начал с секретарши:
— Красива ваша край, — произнес он с восторгом. — Красива женщина имеете вы.
Как солидный возраст, так и многочисленные изъяны в красоте его собеседницы, сразу же поставили под вопрос искренность высказывания. Однако секретарша тяжело перенесла визит в народный совет прекрасной Барбары и прибытие представителя другого пола встретила с удовольствием. А Бьерн мужественно и очень доброжелательно продолжал:
— Я иду к ваш босс. Я хочу говорить. Ты, красива женщина, анонс.
Как и предполагали хитрецы, Бьерна приняли мгновенно. Председатель совета впервые в жизни видел настоящего иностранца в роли своего клиента и счел это счастливым предзнаменованием славного будущего. Несмотря на все свое беспокойство и занятость, он ожидал изложения дела с нескрываемым интересом.
Экзотический посетитель вошел к нему с выражением трогательной грусти в голубых глазах.
— Дай бумага, — попросил он умоляюще. — Этот бумага, ты, дай!
Председатель испытал некоторый шок. Внезапно испуганный он вспомнил — бумага кончилась, а новых поступлений пока не предвиделось. Он не был уверен, надо ли разглашать этот факт представителю чужого западного государства… А вместе с тем глубокая печаль в глазах и в физиономии просителя, его умоляющий тон свидетельствовали о суровой необходимости получить желаемый предмет. Председатель слегка опешил. В сущности, ведь он не знает обычаев на Западе, что-то тут, верно, не в порядке: гость, вероятно, навестил один из местных рассадников питания. «Этот чертов Юзефович со своей рыбой…»
— подумал он и ощутил невыносимую тяжесть собственной ответственности за все. После чего обалдел окончательно.
— Минуту, — засуетился он. — Подождите. Em moment.
Рысцой выбежал из своего кабинета, после чего сотрудники местного совета затрусили в разных направлениях по городку.
— Нету в магазине, принесите из дому! — потребовал решительно председатель.
Бьерн терпеливо ждал. Окажись на его месте Януш, Каролек или Барбара, они, разумеется, в отсутствие хозяина вломились бы в шкаф и украли план. У Бьерна такая мысль даже не мелькнула. Он спокойно ждал, а минут через пятнадцать председатель с радостной улыбкой вручил ему три рулона туалетной бумаги.
— Nicht zu klein? — заботливо осведомился он.
Бьерн не пытался понять вопрос. По его мнению, в этом здании говорили на каком-то жаргоне, где встречались немецкие слова. Приученный уже экономить разные материалы, выдаваемые весьма скупо, он был убежден, что получил «паек» для приехавшей сюда по служебным делам группы, с удовольствием принял дар, после чего вернулся к теме.
— Дай бумага! — затянул снова он.
Теперь до председателя дошло, видно, речь шла о чем-то другом.
— Какую бумагу? — спросил он недоверчиво.
— Документ. Дай документ. План инсталляций. Оригинал. Спасибо. Прошу. Дай.
Председатель понял. Ни за какие блага мира не хотел бы он быть невежливым, но еще больше не хотел расставаться с наиценнейшим в его жизни документом. Из упорных приставаний иностранца уразумел: прибывшей группе старый план нужен так же, как и ему. Он отбросил возникшее было подозрение о шпионской афере, зато в голове у него забродил некий, пока не очень ясный, замысел.
— Ничто, — рапортовал Бьерн, вернувшись. — Он не давать.
— Выхода нет, — расстроился Януш. — Всю работу с начала. Чтоб этого дурака парша обсела!
— А если поджечь город? — предложил неунывающий Каролек. — Пока будут спасать имущество, мы сопрем план…
— А может, по служебной лестнице… — задумалась Барбара. — Чтоб ему приказали отдать план — его начальство…
— В конце концов, и можно бы. Да ведь без толку, представляешь, сколько это будет продолжаться? Тут уже весь комплекс построят, а они все будут выяснять отношения. Нет, я его, пожалуй, накачаю…
Неясный замысел, все еще зревший в голове председателя, вынудил его поспешно принять приглашение слегка подкрепиться. Ибо стечением обстоятельств у него возник такой же план в отношении Януша, как у Януша в отношении него. Стечением обстоятельств оба противника реагировали на крепкие напитки удивительно похоже. Поэтому взятый со старта скоростной темп подействовал на обоих весьма одинаково.
Подглядывающий и подслушивающий под окном местной ресторации Каролек должен был доставить Януша вместе с планом на мотороллере в пансионат. И вот он с ужасом услышал, как председатель в благородном порыве отдает Янушу все свое имущество: материальные ценности в виде денег, недвижимости, свиней и птичьего двора, а также уступает ему свое служебное положение вместе с планом и жену с детьми, а Януш со слезами и столь же благородно умоляет его не торопиться. Далее Каролек с ужасом увидел, как председатель силой тащит Януша в помещение местного совета, дабы вручить ему бесценный документ, а Януш энергично протестует, упирается ногами в разрытую землю, а руками цепляется за слоновью лохань. Затем глазам Каролека открылась совсем диковинная сцена: председатель, видимо, в припадке альтруизма, рухнул перед Янушем на колени с криком:
