— Так что ты предлагаешь? — спросил он.

— Я знаю, где его можно найти, — ответил Бочкин.

— На Памир, что ли, собрался?

— Нет, ты что!. Там война кругом. Да и пропуск нужен в погранзону… Нет, на Памир сейчас не сунешься. Но я знаю место гораздо ближе — район Искандер-куля. Залежи там — не хуже памирских.

— Ну-у, — скептически протянул Макс, — там уже все повыгребли, наверное. Столько народу шастает…

— Да погоди, ты! Не перебивай. Я знаю конкретное место, своими глазами видел. Пещерка, а дно целиком из мумие. Не чистого, конечно, процентов девяносто там мусора и мышиного гов… Поэтому, видать, его не стали трогать те, кто первыми пещерку надыбал — в пол ломик воткнут. У меня тогда ни времени, ни желания не было ковыряться. А сейчас я прикинул: там его столько, что даже десятипроцентный выход даст нам десяток-другой килограммов чистого. Представляешь! А за сбыт не беспокойся, у меня есть свои каналы…

Алик говорил с азартом, и так убедительно, что быстро развеял сомнения Макса.

— Ладно, подписываюсь на твою авантюру, — сказал он. — Когда думаешь ехать?

— В двадцатых числах мая. Самое удобное время: не жарко и не холодно, и народу шляется не много, только местные. Спальник есть у тебя? Палатка имеется.

На самом деле Макс с удовольствием принял предложение Бочкина. В городе ему все обрыдло. Хотелось сменить обстановку. Перемен хотелось, свежих впечатлений.

Выехали, как и планировали, в конце мая. Попутками добрались до озера. Заночевали прямо на берегу.

Макс наслышан был о легендарном водоеме, носящем имя величайшего из героев античности, блистательного Александра. По местной легенде в озере упокоился любимый конь полководца, всем известный Буцефал. Доверчивым туристам проводники рассказывали байку, дескать, в лунные ночи из воды появляется и выходит на берег призрачный конь.

Ночь, как раз, лунной была, но ни каких призраков Макс с Аликом не приметили. Зато комары присутствовали во множестве — не дали толком выспаться.

Утром Макс, посетивший Искандер-куль впервые, смог по достоинству оценить красоту озера — жемчужины Фанских гор. Зеленовато-голубая вода, подсвеченная косыми солнечными лучами, эффектно контрастировала с красно-коричневыми скальными обрывами, обступившими озеро. Напротив громоздились скальные пики, среди которых доминировала гора Кырк-шайтан (по-узбекски — сорок чертей). Слева, прямо над зеркалом вод поднималась необычного вида куполообразная горка, называемая Дождемерной. Справа располагалась большая роща пирамидальных тополей, в которой прятались домики ныне пустующей турбазы.

Необычное для этих мест безлюдье царило вокруг. Туристы больше не ездили в Фанские горы. Были свернуты геологоразведочные работы. Местные жители в одночасье остались не у дел.

Появление двух горожан, толи туристов, толи геологов не могло остаться незамеченным. Кишлачные пацаны, всё и всегда узнающие первыми, с рассветом были уже тут как тут, сидели на большом валуне, наблюдая за пришельцами (не без тайного умысла стащить что-нибудь, при возможности).

Барахла у горожан было много. Бочкин к поездке в горы подготовился основательно. Кроме палатки и спальников взяли два ледоруба (можно как кайлом работать), лопатки и еще кое-что по мелочи для ведения раскопок. Запаслись необходимой посудой, консервами, крупами. Не забыли прихватить репчатого лука и картошки, а также свежего хлеба на первое время, и сухарей. Кроме того, Бочкин взял с собой ружьишко (подарок покойного Виктора Сергеевича Цая) и патронов с дробью-«нулевкой» (на зайца). Все это составило практически неподъемный для двоих человек груз. Но «добытчики» и не предполагали тащить его на себе. Первый же взрослый мужик, проходивший мимо, которого окликнули горожане, согласился за умеренную плату дать в аренду ишака, чтобы доставить груз до нужного места.

— Мы геологи из Душанбе. Будем здесь руду искать, — соврал, для солидности, Бочкин.

Мужик сразу же заинтересовался: не нужны ли приезжим сезонные рабочие.

— Работа совсем нет. Деньги нет. Кушать дома нет, — пожаловался горец.

— Нет джура (друг). Я не могу тебя взять. Вот скоро наши подъедут, начальник приедет. С ним договоришься, может он возьмет тебя на работу, — продолжал сочинять Бочкин.

Врал Бочкин не ради красного словца, а имея вполне определенную цель: пусть местные думают, что приезжих скоро будет много и, стало быть, конфликтовать с ними не стоит, а наоборот, нужно поддерживать дружеские отношения, чтобы не упустить возможность получить работу (практически жизненно необходимую).

Негматуло (так звали горца) привел своего ослика, на которого навьючили всю поклажу. Животное покорно приняло груз, способный, казалось, переломить его пополам, только ушастой головой мотало. Хозяин проверил вьюк, подтянул, где надо, веревки, ткнул палкой ишачка в крестец — тот бодро засеменил копытцами по тропе.

Маленький отряд двинулся вверх по реке Сарытаг, углубляясь в Фанские горы, чтобы насладиться свободой вдали от суеты и бестолковщины людских муравейников, соприкоснуться с девственной чистотой Природы. А заодно — изъять малую толику богатств этой самой Природы, чтобы вернуться в человеческий муравейник и продолжить нелегкую борьбу за выживание. Ибо горы, при всем их великолепии, место удобное, согласно утверждению бардов, чтобы «оставить сердце», но малопригодное для проживания современного урбанизированного «хомо сапиенса».

К полдню группа достигла березовой рощицы — цели их путешествия. Ишачка разгрузили. Бочкин рассчитался с хозяином и отпустил его домой. В темпе поставили палатку, пообедали на скорую руку, и отправились на разведку. Оба «искателя сокровищ» сгорали от нетерпения: Бочкин желал проверить, как быстро сможет он отыскать, спустя несколько лет, вожделенную пещеру, Максу хотелось скорее убедиться в ее реальности (доля скепсиса в отношении авантютюры, в которую он ввязался, оставалась).

Алик, вопреки опасениям, уверенно вышел на нужное место. Здесь, на относительно пологом, поросшем редким кустарником склоне, торчали разрозненные валуны, чуть выше начинались скалы. Бочкин указал на приметную глыбу, сбоку имеющую очертания прямоугольного треугольника.

— Здесь, — сказал он Максу. — Доставай фонарик.

В основании валуна отыскалась расщелина, в которую Алик, лежа на животе, вполз наполовину. Максу вдруг стало страшно за приятеля: а ну как там змея какая-нибудь засела, гюрза или щитомордник, — этих гадов в здешних местах хватает, — цапнет, и — привет. Разделит тогда Бочкин судьбу вещего Олега…

— Есть! — сказал живой и невредимый Алик, выбравшись наружу. — Это та самая пещерка.

Он предложил Максу самому убедиться, что не напрасно притащил его сюда. Макс бесстрашно полез в расщелину, следуя указаниям приятеля. В свете фонарика ему открылось что-то типа норы, в которой хватило бы места волку, человек же помещался только до половины, да и то, лежа. Зато здесь стоял характерный запах (Макс хорошо знал его), верный признак наличия мумиё. Дно пещерки, слегка расчищенное Бочкиным от слоя пыли и мышиного помета, действительно устлано было не грунтом, а слежавшейся минерально-органической массой — «сырьем». Даже ломик, о котором упоминал Бочкин, торчал в нужном месте.

К разработке «месторождения» приступили немедленно. (А чего тянуть? Раньше сядешь — раньше выйдешь). Работать приходилось попеременно: двоим за раз в расщелину никак было не втиснуться. Сырье ковыряли голыми руками и ножом (ломиком не с руки было — упирался в «потолок») Извлеченные куски запихивали в брезентовые пробные мешки. Но и при таком низкопроизводительном способе добычи за какие-нибудь полтора часа наковыряли изрядное количество.

— На сегодня хватит, — сказал Бочкин. — Завтра вплотную займемся. Главное — «сырье» на месте, никуда не делось. Согласен, Макс?

— Да. Я, честно говоря, не был до конца уверен, что найдем эту твою пещерку…

— Скажешь тоже! Нашли мы бы в любом случае. Другое дело, мог кто-то до нас все выгрести. В общем, отдыхаем, а завтра, со свежими силами…