Её взгляд упал на домового, носик и ушки которого продолжали завлекающе подёргиваться. Его мохнатая мордочка вытянулась, а чёрные глазки всё так же с обожанием и страстью буравили Нику. (‑ Нет, я убью их обоих!).

Не выдержав, Ника схватила с кровати подушку и изо всех сил несколько раз огрела ею Алекса, который уже начал икать от смеха. После третьего удара из подушки полетели перья, а Алекс, потихоньку прекращая, наконец, смеяться, лишь защищался от этих ударов, прикрывая голову руками. Наблюдающий эту сцену домовой что‑то тихо пропищал.

После этого писка Алекс разразился новым приступом смеха.

‑ Он говорит, что ему нравится смотреть бои на подушках, ‑ перевёл он Нике этот писк, вытирая слёзы с глаз, ‑ и предлагает нам раздеться догола, а он пока сбегает на кухню за мёдом, чтобы мы могли им намазаться и вываляться в перьях. Он сказал, что его это возбуждает!

Немного придя в себя от смеха, Алекс вырвал наконец подушку из рук девушки, снял ботинки, а потом схватил Нику в объятия и повалил на кровать. Из угла снова донёсся писк, но на этот раз в нём явственно чувствовалась угроза.

‑ Он сказал, что если я буду тебя лапать, он меня покусает!

‑ Фас! ‑ в шутку сказала Ника, чтобы отомстить Алексу за его смех.

Но домовой воспринял эту команду как призыв к действию. Не долго думая, он ринулся на защиту дамы сердца, и вцепился маленьким острыми зубками Алексу в пятку.

‑ Ты что, спятил? Пирл! Отцепись немедленно! Ты, Альф недоделанный! Я тебя вампирам скормлю! ‑ орал на домового Алекс, вскочив с кровати.

Тут уже пришёл черёд хохотать Нике, наблюдающей, как Алекс прыгает по комнате на одной ноге, изо всех сил пытаясь оторвать от себя этого маленького пушистого Казанову с бульдожьей хваткой. Ушки домового были плотно прижаты, а в маленьких чёрных глазках‑бусинках читался боевой задор и уверенность в победе.

На шум прибежали Мария и Дмитрий. Они тоже чуть не легли на пол от смеха, когда увидели, как один из лучших оперативников Ордена, прыгая на одной ноге по полу, усеянному перьями, пытается оторвать от себя озверевшего пушистого домового, вцепившегося в его пятку, а Ника в это время валяется на кровати, умирая от смеха, который уже грозил перерасти в истерику.

‑ Я тебе этого не прощу, Пирл! Ты маленький мохнатый гадёныш! Я тебе это припомню! Я тебе сейчас по ушам надаю! ‑ продолжал орать на домового Алекс, тщетно пытаясь отцепить его от себя.

‑ Пирл! Немедленно прекрати! ‑ сквозь смех едва смогла проговорить Мария, пытаясь придать своему голосу наиболее грозный тон, ‑ Дима, помоги ему! ‑ кивнув на Алекса, попросила она Дмитрия.

Дмитрий, согнувшийся пополам от смеха, пришёл на помощь другу. Он подошёл к Алексу, схватил двумя руками распалённого в бою домового и сжал пушистую шею.

‑ Сам отпустишь или тебя придушить? ‑ всё ещё смеясь, спросил он Пирла, всё сильнее сжимая захват на его шее.

Поняв, что бой проигран в неравной схватке, Пирл выпустил, наконец, свою добычу из зубов, тихонько пискнул, и попытался смыться под кроватью.

Но на полпути к убежищу он был перехвачен Марией, которая с помощью своего дара ‑ телекинеза поймала его невидимым энергетическим лучом и пришпилила барахтающегося домового к стенке, в двух метрах от пола.

‑ Предупреждаю тебя в первый и последний раз, Пирл, ‑ суровым тоном произнесла Мария, ‑ ещё раз побеспокоишь Веронику или Алекса, ‑ и я вышвырну тебя из этого дома! Ты сам знаешь, как много в наше время бездомных домовых, и любой из них с радостью займёт твоё место! Так что прекрати свои проделки, или будешь искать для себя убежище на свалке, в картонных домиках бомжей! Ты меня понял?

В ответ домовой что‑то тихо и грустно пискнул, с сожалением и тоской взглянув глазками‑бусинками на Нику, и понуро опустил ушки.

Все наблюдающие эту сцену чуть вновь не расхохотались. Все, кроме Алекса, который, сидя на стуле, пытался своей энергетикой вылечить пострадавшую ногу. Заживление от острых зубов домового шло очень медленно и с большим трудом, и Дмитрий снова пришёл ему на помощь, протянув руки над его раной. Совместными усилиями они добились полного заживления несчастной пятки.

Мария наконец отпустила поникшего домового на пол и сурово скомандовала:

‑ Марш в свою каморку!

Мария была единственным человеком в Ордене, к которому Пирл испытывал страх, уважение и благоговение, поэтому он не пререкаясь, покорно и понуро отправился назад в тот самый угол, из которого недавно материализовался, и очертания его пушистой серой фигурки растаяли в воздухе.

‑ Прости за беспокойство, Вероника, ‑ извинилась за любвеобильного домового Мария. ‑ Не волнуйся, он тебя больше не побеспокоит.

‑ Ты в порядке, Алекс? ‑ обратилась она к жертве нападения, и получив в ответ утвердительный кивок, сказала: ‑ Тогда всем спокойной ночи! Отдыхайте, ребята!

С этими словами Мария вышла за дверь.

‑ Поздравляю, Алекс! ‑ с широкой улыбкой произнёс Дмитрий, ‑ Ты войдёшь в историю! Ведь это первый случай нападения домового на человека! Чем ты его так разозлил? Ты что, хотел его ощипать? ‑ спросил он со смехом, показывая на валяющиеся на полу перья. ‑ Тогда понятно, чего он так взбесился! Кстати, ты неплохо выбираешь себе противников по весовым категориям!

Продолжая посмеиваться, Дмитрий тоже вышел из комнаты, оставив Нику и Алекса наедине. Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

‑ Классное, наверное, было шоу! ‑ сквозь смех сказал Алекс.

‑ На моих дверях теперь можно табличку вешать: "Осторожно: ревнивый домовой! Острые клыки и бешеный темперамент!", ‑ со смехом ответила ему Ника. ‑ Может, натравить его на Дмитрия? Вот была бы потеха!

Они оба вновь расхохотались, представив эту сцену.

Немного придя в себя от смеха, Ника с сочувствием посмотрела на Алекса и спросила: ‑ Ты в порядке?

‑ Да, ‑ с улыбкой кивнул он ей. ‑ Тебе помочь прибраться? ‑ спросил он, окидывая взглядом беспорядок в комнате.

‑ Если скажешь, где взять совок и веник, то буду тебе благодарна, ‑ ответила девушка, смахивая перья со своей кровати, со стола и стула на пол. ‑ А ещё неплохо было бы где‑нибудь взять иголку с ниткой, ‑ сказала она, показывая на разорванную подушку.

‑ Хорошо, я сейчас принесу, ‑ пообещал Алекс и вышел за дверь.

На полу посреди комнаты Ника заметила красные пятна, и приглядевшись внимательнее, поняла, что это была кровь. Кровь Алекса из его несчастной прокушенной пятки. (‑ Бедный! Наверное, ему было очень больно, а я хохотала как ненормальная! ‑ с укором совести подумала она. ‑ Надо будет извиниться перед ним).

Когда Алекс вернулся, держа в одной руке совок и веник, и в другой ‑ иголку с белыми нитками, Ника с виноватым видом подошла к нему и, заглядывая ему в глаза, попросила: ‑ Прости пожалуйста, что я смеялась над тобой! Знаю, что тебе было очень больно, а я вела себя как последняя дура!

‑ Ладно, проехали! ‑ весело улыбнулся Алекс. ‑ Будешь подметать или вначале полетаешь? ‑ спросил он с хитрой улыбкой, протягивая ей веник.

‑ Ты просто несносен! ‑ воскликнула девушка, в притворном гневе ткнув его кулаком в живот.

Автоматически реагируя на удар, он сжал свои ладони в кулаки, забыв, что в его руке находится небольшая катушка с нитками и иголкой.

‑ Чёрт! Кажется, сегодня не мой день! ‑ засмеялся Алекс, протягивая вперёд правую руку и демонстрируя Нике кровоточащий большой палец, в который наполовину вошла игла.

‑ О Боже! ‑ воскликнула девушка от увиденного. ‑ Прости!

‑ Ничего, сам виноват! ‑ улыбнулся Алекс, спокойно вытаскивая иглу из пальца и быстро заживляя рану своей энергетикой. ‑ Теперь снова придётся идти за белыми нитками! ‑ вздохнул он.

Он зашёл в ванную, сполоснул от крови вылеченную руку и вновь вышел за двери. Пока его не было, Ника подмела пол и расправила кровать. Наконец Алекс снова вернулся, держа в руках новую катушку с белыми нитками. Торжественно вручив её Нике, он с улыбкой поцеловал девушку в щёку, и со словами: ‑ Кажется, сегодня мне небезопасно находится в твоей комнате. Увидимся завтра! Спокойной ночи, Ника! ‑ ушёл, прихватив с собой совок и веник.