– Двадцать две секунды, двадцать одна секунда…

До командного отсека клингоны добрались очень быстро. На мостике тоже торжествовали тишина и запустение. Обуреваемый дурными предчувствиями, Торг включил коммуникатор.

– Это ловушка, – сказал кто-то из группы, его страх передался другим.

Свирепым взглядом Торг заставил замолчать паникера и спокойно произнес в переговорное устройство:

– Мой повелитель, их корабль кажется абсолютно вымершим.

– Не может быть! – не поверил Круг. – Они просто спрятались!

– Возможно, мой повелитель. На капитанском мостике мы застали только говорящий компьютер. Это единственное, что подает здесь признаки жизни.

– Что?! Дайте мне послушать!

Торг поднес коммуникатор к терминалу компьютера «Энтерпрайза», и Круг услышал мерный отсчет времени:

– Пять секунд, четыре секунды…

Круг мгновенно все понял.

– Транспортный отсек! – закричал он. – Мальтц! Сейчас же захватить Торга лучом! – Торгом и его группой овладел ужас.

– Две секунды, одна секунда… – бесстрастно отсчитывал компьютер.

Торг уже ощутил прикосновение луча.

– Ноль…

Из коммуникатора продолжали доноситься крики капитана клингонов, но было уже слишком поздно.

Саавик лежала на холодной каменистой земле. Горела спина, превратившаяся в один огромный ожог. Водянистые пузыри появились даже на плечах и руках – местах, которых не коснулись лучи клингонского фазера.

Молодой вулканец с любопытством и недоумением поглядывал на свою недавнюю спасительницу. И телом, и лицом он походил на Спока, но в его глазах не было ни капли сострадания и участия.

В нескольких шагах лежало окровавленное тело Дэвида, из растерзанной груди которого торчал ритуальный клингонский кинжал.

Превозмогая боль, Саавик попыталась встать на ноги. Наконец, ей это удалось. Не обращая внимания на предупреждающий тон клингонского сержанта, она направилась к телу Дэвида. Второй охранник, возмущенный презрением к своему товарищу, ударом в лицо повалил пленницу на землю. Усилием воли Саавик заставила себя опять встать, но тут же последовал еще один удар в челюсть.

Какое-то время Саавик неподвижно лежала на земле, ощущая всем телом клокотание подземной стихии, а затем, стиснув до боли зубы, все-таки умудрилась подняться и в третий раз. Клингон сжал кулак, приготовившись к новому удару, но совершенно неожиданно его схватил за руку сержант.

Саавик подползла к Дэвиду и встала перед ним на колени.

– Дэвид… Мой милый Дэвид… – горько прошептала она, не в силах скрыть слез. – Ты был взбалмошным ребенком… Но мне с тобой было легко и свободно… Теперь ты ушел, и мне будет недоставать твоего тепла…

Совсем недавно Саавик оплакивала смерть Питера и Спока, и вот опять она хоронит дорогого ей человека. Но тела Питера и Спока покоились в тепле и уюте родного корабля. А здесь, на Регуле-Один, нельзя было даже поручиться за то, что тело Дэвида не станет объектом мерзкого надругательства со стороны клингонских варваров.

Саавик подняла глаза к сумеречному, темнеющему небу: если «Энтерпрайз» сейчас находится на своей обычной рабочей орбите, то она непременно отыщет яркую точку, медленно плывущую среди ранних звезд.

«Боже мой… – думала Саавик. – Как все в одночасье, разрушилось… Не стало любимого человека, вот-вот погибнет искусственная планета, загнан в угол адмирал Кирк… Помощи ждать неоткуда…» С отчаянием обреченного она всматривалась в регуланское небо и сквозь пелену слез все-таки заметила крохотную звездочку, робко пробирающуюся сквозь мириады других звезд. Саавик не сомневалась, что это был «Энтерпрайз».

Луч транспортатора перенес Кирка, Зулу, Чехова, Скотта и Маккоя на Регул-Один. Слава Богу, все обошлось. Опасения, что клингоны, попав на «Энтерпрайз», узнают координаты десантирования по показаниям приборов в транспортном отсеке, не оправдались.

Оглядевшись вокруг, земляне были поражены окружившими их могучими диковинными деревьями, верхушки которых, казалось, упирались в небо. Ветви деревьев переплетались между собой, отчего лес выглядел густым и непроходимым.

Кирк взял направление в сторону ближайших зарослей, где он и его спутники могли бы чувствовать себя в относительной безопасности. Но при первых же шагах по регуланским джунглям в волосы и одежду путников впились многочисленные колючки. Незаметные, они, однако, доставляли жгучую боль; горели руки и плечи.

Кирк остановился и озадаченно посмотрел на своих спутников. Никто из них не предполагал после комфорта «Энтерпрайза» встретить подобное препятствие.

В небе зажглись последние, самые робкие звезды, и на планету опустилось черное покрывало ночи. Система Регула состояла из звезды и одной-единственной планеты. Создатели не предусмотрели для Регула-Один традиционной луны, поэтому ночи здесь, всегда безлунные, были особенно темными, и горе путнику, оказавшемуся на планете без фонаря и карты.

Неожиданно земляне заметили в небе звезду, бочком пробирающуюся сквозь тысячи других светил, холодных и далеких. Блуждающая звезда на глазах меняла свой цвет, превратившись сначала из серебристой в золотую, а затем, совершенно внезапно – в яркую голубовато-белую точку. Через несколько секунд звезда увеличилась до размеров приличного блюдца и ускорила свой бег.

Кирк зачарованно смотрел на небо, не в силах оторвать взгляда от фантастической по красоте картины. В его глазах отразились отблески уходящего в небытие корабля, с которым были связаны лучшие годы.

«Энтерпрайз» быстро сходил со своей орбиты. Никогда ему уже больше не обжечь свои бока о жаркие лучи незнакомых звезд, никогда больше не возвратиться ему в родной земной док, приветливо мигающий огнями.

Вскоре притяжение Регула-Один захватило корабль в свои крепкие объятия и превратило его в горящий болид. Заискрившись, «Энтерпрайз» ворвался в плотные слои атмосферы и огненным вихрем помчался навстречу вечности. В считанные секунды все было кончено. Осветив небо феерическим светом, «Энтерпрайз» навсегда исчез в бескрайних просторах космоса.

Над головами Кирка и его друзей остались лишь неподвижные звезды.

– Боже мой, Боунз! – отчаянно воскликнул адмирал. – Что я наделал?!

– Ты сделал все правильно, – твердо произнес Маккой. – Как и всегда, ты нашел даже в смертельном колпаке маленькую щелочку для жизни, – доктор дотронулся до плеча Кирка и добавил:

– Если бы «Энтерпрайз» был разумным существом, он понял бы и простил нас. Ты слышишь меня, Джим?

Кирк нашел в темноте глаза друга, нераздельно связанные с его судьбой, как и «Энтерпрайз». В глазах адмирала еще отражался свет погибающего корабля, еще не отпустила его чарующая картина, главным виновником которой был он сам. Но жизнь продолжалась. Кирк глубоко вздохнул и тряхнул головой, стараясь отогнать мрачные мысли. Сейчас не лучшее время оплакивать потерю даже родного дома.

Трикодер, который Зулу нес в руках, давно уже подавал сигналы. Наконец, рулевому удалось обратить на прибор внимание адмирала.

– Сэр, если верить трикодеру, то ядро планеты крайне нестабильно. Показания прибора меняются, как в калейдоскопе.

Кирк, понимая всю серьезность неожиданной угрозы, нахмурился.

– А есть ли на планете признаки жизни?

– Да. Очень близко.

– Тогда в дорогу, друзья.

Кирк первым ринулся в непролазные дебри, увлекая за собой товарищей. На колючки больше никто не обращал внимания: все понимали, что это далеко не последнее препятствие на планете.

Голографическое изображение адмирала и мостика «Энтерпрайза», еще совсем недавно висевшее над головами клингонов, давно сменилось яркими всполохами. Давно уже никто не отвечал на ультимативные выпады Круга, а капитан клингонов продолжал сидеть, уставившись в одну точку, не в силах даже пошевелить рукой: такого поражения, такого унижения он не испытывал никогда. Огромный вражеский корабль, а вместе с ним и победа, которая, казалось бы, уже находилась в его руках, развеялись, как дым.