- Она сказала, что дает мне идеальную защиту! - Не унимался Азазель, и едва слышные уже слова словно вытекали с самой жизнью из его тела. - Что никто не сможет... А дала... Только боль...

     Азазель в бреду повалился на подушки и замолк. Сознание, наконец, покинуло его измученное тело.

     - Но Мать-Ночь! Зачем ей защищать врага?! - Пробормотал ошеломленный Дайсэ, рывком распахивая дверь в коридор. А затем уже громче. - Целителя сюда!

     Он покинул друга только тогда, когда убедился, что Азазель просто спит.

     - Ему нужен покой, мой господин. - Сказал лекарь напоследок. - И помощь хейлин.

     - Будет и то, и другое, - буркнул Дайсэ.

     Вот только он не знал, что Аз решит все по-своему и уже через несколько часов, взяв с собой лишь маленький отряд, покинет город, чтобы отправиться на западные границы. Искупать свою вину.

     ***

     Фириат вот уже как несколько минут пыталась содрать браслет с лодыжки всеми доступными способами. Но треклятая полоска мягко поблескивавшего металла никак не хотела поддаваться, и девушка с яростным рычанием запустила пальцы в волосы, уронив голову на согнутые колени.

     - Моя госпожа! - Прошелестело у самого уха.

     Хейлин подняла голову и наткнулась взглядом на молоденькую горничную, бросавшую косые взгляды на ногу демонессы. Она в упор уставилась на девчонку взглядом, полным ненависти, и та низко опустила голову, залившись краской.

     - Юбку подлиннее! - Гаркнула Фириат на перепугавшуюся девицу. - И живо! Чего застыла?!

     Горничная мышкой юркнула в гардеробную и уже через минуту показалась с очередным нарядом в руках. Сегодня это был довольно простой костюм, предназначенный для конных прогулок. Тонкую белоснежную батистовую рубашку с пышными рукавами и собранной на кулиску горловиной удачно оттенял темно-коричневый замшевый корсет в тон длинной и не слишком широкой юбке в складку, которая приятно покачивалась при ходьбе, но, что самое главное, прикрыла бы позорное украшение, даже если бы с этим не справились мягкие полусапожки на небольшом каблучке.

     В волосы хейлин горничная вплела коричневую ленту в тон наряду, расшитую крупными белоснежными бусинами.

     И все это время, пока девчонка наряжала и причесывала ее, Фириат чувствовала легкое головокружение. Слишком много она потратила. И если бы не этот проклятый браслет!..

     Демонесса от нахлынувшей ярости издала какой-то жуткий звук, так что служанка шарахнулась от нее, как от чумной.

     Но это было и к лучшему - не будет путаться под ногами.

     Фириат неспешно вышла из комнаты, придерживаясь за стену кончиками пальцев, и побрела по коридору, вспоминая свой странный сон-явь. Голос матери, если это был он, никак не хотел выходить из головы. И девушка опять удивилась, что бы могли означать сказанные ей слова. Зачем мать пыталась поговорить с ней? Что пыталась объяснить?

     Но вдруг она почувствовала очередной прилив слабости, и ноги сами собой запутались в длинной юбке. Фириат нелепо взмахнула руками и начала падать, но вовремя была подхвачена твердой мужской рукой. Хейлин и не заметила, как дошла до ожидавшей ее процессии. Она оглянулась и встретилась глазами с Дайсэ, тут же плотно сжав губы от гнева. Но, как ни странно, демон ничего не сказал и никак не отреагировал даже на ее полный ненависти взгляд. Он помог встать жене на ноги, а затем просто молча отступил на шаг, проверяя, все ли в порядке с лошадьми.

     - Госпожа, мы и не надеялись, что вы присоединитесь к нам! - Послышался хрипловатый и немного насмешливый голос.

     Фириат чуть повернула голову.

     Один из высокородных демонов, ожидавших сигнала к началу охоты, подошел к хейлин. Его глаза немного возбужденно блеснули, когда он наклонился, чтобы прикоснуться губами к запястью девушки.

     Фириат внимательно поглядела на мужчину, и в ее глазах промелькнуло узнавание.

     - Для меня это тоже стало неожиданностью, граф Толен. - Хейлин учтиво улыбнулась демону. - Но, как видите, я здесь!

     Этот галантный кавалер, пожалуй, был одним из немногих, кто не раздражал ее последнее время. Он совершенно не боялся ее и настойчиво добивался расположения хейлин, совершенно не переступая дозволенных границ. Хождение по грани обоим приятно щекотало нервы.

     Дайсэ, конечно, это жутко бесило, но пока он не мог предъявить графу ничего, кроме учтивого общения со своей женой.

     Вот и сегодняшний день не стал исключением. И хотя наследник обещал себе, что больше не будет беспричинно ревновать Фириат, не смог сдержаться, когда Толен, продолжая держать девушку за руку и пристально глядя ей в глаза, отпустил очередной комплимент.

     - Моя госпожа, вы как всегда прекрасны! Но позвольте спросить, куда же делся румянец с вашего лица? - И его тонкие аристократические пальцы мягко коснулись локтя хейлин.

     - Не забывайтесь, граф! - Надменно и холодно отчеканил Дайсэ, едва оглянувшись через плечо. - Все-таки, вы говорите с моей женой!

     - Прошу прощения, я слишком многое себе позволил. - Поклонился демон и, бросив еще один взгляд на вспыхнувшую Фириат, отошел к своей лошади.

     - Поедешь со мной! - Бросил Дайсэ жене, надеясь на ее благоразумие.

     Фириат вздохнула. Она устала спорить с ним, к тому же, у нее безумно кружилась голова. И поэтому девушка лишь покорно кивнула головой, удобнее устраиваясь в седле.

     Наконец протрубили сигнал к началу охоты, и кавалькада двинулась в путь.

     Дайсэ и Фириат ехали рядом, но каждый думал о своем. И тяжелое молчание, повисшее между ними, становилось почти осязаемым.

     Наследник искоса поглядывал на свою жену, когда она не замечала этого, и клял себя последними словами, за то, что из-за своего упрямства и ревности не сумел удержать эту гордую и прекрасную женщину, и, в конце концов, потерял ее любовь.

     А вот хейлин, украдкой наблюдая за демоном, откровенно любовалась его красотой. Черные глаза, играющие на солнце волосы, развевающийся на ветру темно-серый плащ, меч в изумительных посеребренных ножнах. Любая бы, не раздумывая, бросилась к нему в объятия! И только она не испытала счастья со своим законным супругом. Все рухнуло в один миг, в день их свадьбы. Как долго Фириат не хотела верить в то, что она ему безразлична. Но как по-другому можно было воспринимать его холодность и отчужденность, его нежелание видеть ее. И хотя приступы неконтролируемой ревности со стороны мужа говорили об обратном, нельзя ли было предположить, что это не теплые чувства к жене говорят в нем. Может, все это было только отражением его собственнических инстинктов?

     Такие невеселые мысли одолевали Фириат, когда очередной приступ слабости нежданно захлестнул ее, заставив девушку судорожно ухватиться за луку седла.