– Проверка безопасности. Класс один. Допуск.

– Заключение, пожалуйста – произнес Кирк.

В течение секунды на экране сменилось несколько изображений, пока, наконец, коды и цифры не заслонила надпись: «допуск». Компьютер выдал заключение: Кэрол Маркус в своей лаборатории, глядела прямо в объектив.

Кирк узнал ее сына, сидевшего за соседним столом. Дэвид очень походил на мать: стройный, с высокими скулами, светловолосый. Его вьющиеся волосы были золотистыми, в отличие от светло-пепельных волос Кэрол, но глаза у них были одинаковыми. Однажды, несколько лет назад, Джим случайно столкнулся с Дэвидом Маркусом. Сейчас он вспомнил эту встречу без особенного удовольствия. Хотя, казалось, Дэвид Маркус не имел ничего против Джима Кирка, – за что Джим был ему благодарен, правда, только ради Кэрол, – не было никакого смысла держать молодого ученого в личном составе.

Кэрол, словно противник, строго глядела в объектив. Затем она заговорила:

– Я, Доктор Кэрол Маркус, директор проектной команды «Генезис» в Первой Космолаборатории Регулос.

«Генезис» – это реакция, в результате которой молекулярная структура материи разлагается, но не на субатомные элементы, и даже не на элементарные частицы, а на субэлементарые частицы – волны. Таким образом можно получить, используя различные ядерные силы, другое вещество, имеющее такую же массу, как и исходное.

– Потрясающе! – воскликнул Спок.

– Погоди, – перебил его Кирк.

«Первая часть эксперимента была проведена здесь в лаборатории. Мы попытаемся провести вторую часть под землей. Третья часть требует микроклимата поверхности планеты, что было выведено из следующей программы».

На экране высветились остроконечные схемы компьютерной графики.

«Мы намереваемся использовать метод „Генезиса“ с помощью электрической торпеды на астрономическом теле, имеющем массу Земли или меньшую.»

Серая, изрытая кратерами, бесплодная поверхность планеты предстала на экране.

– Планета будет скрупулезно исследована, чтобы предотвратить разрушение любых форм жизни, включая флору и фауну.

Джим, который уже видел эту кассету, наблюдал за реакцией Спока и Маккоя.

Расслабившись, Спок воспринимал информацию. Маккой сидел на краешке стула, наклонясь вперед и нахмурившись, смотрел на компьютерное изображение.

– Когда торпеда выйдет на намеченную траекторию, – сказала Кэрол, начнется действие «Генезиса».

И вот планета на экране всколыхнулась и начала постепенно увеличиваться, через мгновение она вспыхнула и засверкала, как звезда.

Волна «Генезиса» разлагает материю на гомогенную сумму реальных и предполагаемых субэлементарных частиц.

Силы тяжести и вращения боролись между собой, пока не стало очевидным, что от планеты не осталось не единой молекулы.

Субчастицы мгновенно соединяются вновь.

Весь мир превратился в полупрозрачное облако. Бесформенная масса приобрела форму шара и почти с той же скоростью превратилась в плотное соединение, после чего вся эволюция планеты произошла со скоростью, превышающей естественную в миллионы раз.

«В точности то, во что все переформируется, зависит от сложности квантовых резонансов первичной волны „Генезиса“ и от данной конкретной массы. Если есть в наличии достаточное количество вещества, программа позволит рассчитать полную схему планеты. Процесс, таким образом, состоит в реорганизации тела планеты».

Плотная сфера превратилась в новый мир – с новыми континентами, островами, океанами. Облака затянули шар, отобразив новые климатические зоны.

– Иначе говоря, – продолжала Кэрол, – результаты целиком под нашим контролем. При этой реакции покрытая кратерами пустошь превратилась в планету с атмосферой, водой и функционирующей экосистемой, позволяющей развиваться всем карбоновым формам жизни.

В тех местах, где облака утончались, они приобретали зеленоватый оттенок.

– Вы видели лишь часть того, что может «Генезис», если эксперимент будет продолжен до конца.

Планета до ужаса напоминавшая Землю, возникла перед ними на экране.

– Ценность этого эксперимента становится ясной, когда мы касаемся проблемы населения и питания. Кроме того, «Генезис» уничтожает технические трудности и этические проблемы вмешательства в естественно эволюционирующую, в целях другой эволюционной системы.

Кэрол Маркус вернулась на экран.

… – Демонстрационный показ окончен. Я и мои коллеги: Джедда Аджин-Далл, Вэнс Мэдисон, Дэлвин Марч, Зинаида Китирих-Ра-Пэйх и Дэвид Маркус благодарим вас за внимание. – Кассета закончилась.

– Это буквально – генезис, – вымолвил Спок.

– Сила созидания, – добавил с иронией Кирк.

– Они продолжали эксперименты?

– Кэрол записала эту кассету год назад. Исследовательская группа получила стипендию Федерации, так что, я думаю, они уже достигли второй фазы эксперимента.

– Боже… – вырвалось у Маккоя. Пораженный, он глядел на коллег. – Мы, мы это можем контролировать? Только представьте, что это может быть не планета-спутник, на которой нет жизни! Представьте, что эту штуку можно применить и на обитаемой планете!

– Вероятно, – сказал Спок, – она бы разрушила все формы жизни, чтобы претвориться в новое тело.

– Новое тело? Спок, ты соображаешь, что говоришь?

– Я не пытался анализировать этическую сторону вопроса, доктор.

– Этическую сторону полного уничтожения.

Спок насмешливо взглянул на него.

– Вы забываете, доктор Маккой, что ученые имели и употребляли оружие массового уничтожения в течение тысяч лет. Исторически всегда было легче разрушать, чем созидать.

– Но не сейчас! – воскликнул Маккой. – Не сейчас. Сейчас можно одновременно делать и то и другое. Один из мифов говорит, что Земля была создана за шесть дней. И вот появился «Генезис», и это можно сделать за шесть минут!

– Любая сила в злых руках…

– У кого же добрые руки, мой хладнокровный друг? Вы поддерживаете эти эксперименты?

– Господа… – попытался было вставить Кирк.

– Действительно, доктор Маккой. Вы не можете наложить запрет на знания потому, что не одобряете их последствий. Цивилизация может контролировать новые открытия во имя общей пользы. Цель этого эксперимента – созидание, а не разрушение. Логика.

– Не надо о логике! Боже! Сила, которая разрушает, использует затем разрушенное для созидания?! Спок, это самый притягательный вид оружия, который можно вообразить. Мы говорим об Армагедоне! Совершенный, универсальный Армагедон!

– Прекратите! – воскликнул Кирк, – «Генезис» уже существует, тебе незачем, Спок, спорить из-за факта его существования.

Маккой начал было говорить, но Кирк взглядом заставил его замолчать.

– Старики, не надо спорить из-за того, какая может возникнуть опасность, если «Генезис» попадет в плохие руки. Мы это и так знаем. И, возможно, это уже произошло. Вы оба сейчас мне нужны, но только не вцепившиеся друг другу в глотки.

Спок и Маккой посмотрели друг на друга.

– Мир, доктор? – сказал Спок.

Маккой отвечал неохотно:

– Мир.

Затем, поколебавшись, он добавил:

– К тому же это было лишь предположение. Вполне возможно, что на практике оно не сработает.

– Наоборот, вероятность успеха очень велика.

– Откуда ты знаешь, Спок? Ведь ты все это видел впервые, как и я.

– Это так. Но Маркус – отличный ученый. Ее исследовательская группа достигает потрясающих результатов.

– Ты их знаешь, Спок? – спросил Кирк.

– Аджин-Далл – квантовый физик, Китирих-Ра-Пэйх – математик. Оба не очень известны, потому что их работы не переводились с дельтского. Но в их работах есть поразительные вещи. Что касается Мэдисона и Марча, я сталкивался с ними года два назад на симпозиуме, куда они прибыли сразу же после получения докторских степеней. – Рассказ Спока был, по сути, уникальным. – Четыре месяца назад Йайн и Нервен завершили теоретическую работу по «детсадовской физике», которую прозвали так потому, что она имела дело с субэлементарными частицами.