– А ведь больше всего усилий для того, чтобы я стала отличницей, приложил все-таки именно Семеныч! – усмехнулась я пришедшей в головы мысли и толкнула рукой дверь в «Макдак»…

В зале, кроме одной отчаянно зевающей продавщицы, – или кассира? – и тощего, одетого в ту же гнусную униформу сотрудника «Макдоналдса», паренька лет пятнадцати, не было никого. Не обращая внимания на их заинтересованные взгляды, я взяла себе пирожок с вишней и стакан фанты, забилась в самый дальний угол зала и уткнулась в учебник. Однако погрызть гранит науки в это утро мне не удалось: буквально через пару минут входная дверь чуть не слетела с петель и в зал ввалились хозяева жизни – четверо коротко стриженных парней в кожаных куртках, с модными, туго набитыми барсетками в руках. Судя по выписываемым траекториям, все четверо были в порядочном подпитии…

– Эй, овца! – заорал один из них продавщице. – Мою тачку видишь? Быстренько метнулась к ней и залила водичку в бачок омывателя! Усекла, бля? Ну, что гляделки вытаращила? Бегом!!! А ты, пацан, пока проводи Коляна в туалет!

Я постаралась сделаться как можно незаметней и попыталась прикрыться сумочкой, однако благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад: случайно задетый локтем бумажный стакан перевернулся, и, чтобы не попасть под сладкий водопад, я рефлекторно отскочила, уронив стул, на котором сидела… Не повернуться на шум, естественно, компания не смогла.

– О, какие тут телки, братва!!! – заулыбался рыжий детина, почесывающий затылок мобильным телефоном. – С работы что ли, подруга? Или питаешься в перерыве?

– Че, с клиентами пролетела или как? И че мы тебя раньше не видели? – нахмурился его низенький, но выглядящий чрезвычайно опасным сосед… – Ты под кем ходишь, подруга?

– Я, вообще-то, студентка! – фыркнула я. – И просто готовлюсь к сессии…

Ресторан потряс гомерический хохот…

– Студентка!!! А я – Аменхотеп сорок второй! – потряс окружающих своими познаниями в истории Древнего Египта рыжий и направился в мою сторону. – Читаем? – Ух ты! Сопромат? Это как?

– Сопротивляется и матерится!!! – загоготал тот, который Колян, так и не дошедший до туалета. – А материться нехорошо! Вот задержим сейчас тебя за нарушение общественного порядка и отвезем в отделение, на субботник! Слышала о таком?

У меня потемнело в глазах, и сразу же начали мелко стучать зубы: если они – менты, то от них никак не отболтаешься! Сейчас попросят предъявить документы, потом заберут паспорт, к чему-нибудь придерутся и пиши пропало!

– Ну и откуда вы прибыли в Москву, гражданочка? – холодно посмотрел на меня низенький, и у меня создалось четкое ощущение, что он в уме что-то подсчитывает. Наверное, сумму, которую можно с меня содрать…

– Я москвичка в четвертом поколении! – усмехнулась я и, стараясь не показывать страха, уселась на соседний со своим, упавшим, стул. – И паспорт с пропиской имеется!

– Да ладно? – оскалился рыжий. – А материться то зачем было? Да еще в адрес доблестных сотрудников органов внутренних дел? Придется разбираться!

– Та-а-ак! – протянул Колян и сразу взял быка за рога. Или телку за задницу? – Паспорт сюда и марш в машину!!!

– Щазз!!! – скривилась я и закинула ногу на ногу, краем глаза косясь в сторону припаркованной за стеклом машины и нащупывая в сумочке мобильник. – Разбежалась! Бегу и плачу! Вы не в форме – раз, я не нарушала порядок – два, вы пьяны и мне несимпатичны – три! Свободны, как Африка!!! Алле, Танька! – заорала я в телефон, дождавшись писка соединения с абонентом. – Я в «Макдаке» около дома! А тут ко мне какие-то мужики клеятся! Ауди А-шесть, номер о-пятьсот семь-ло, девяносто седьмой регион!!! Папе сообщи!

Выбитый Рыжим телефон упал на пол и разлетелся на куски. Лицо тут же обожгло ударом, однако, как ни странно, дальнейшего продолжения не последовало.

– Надо же, какая умная девочка! – процедил коротышка. – Ладно, ладно! Мы с тобой еще пересечемся, сука! И посмотрим, насколько хватит тебе твоего умишка! Эй, ты там! Воду залила? Пошли, братва!!! Хрен с ней… пока… Пусть потрепыхается…

Не дожидаясь, пока закроются двери за последним из них, я встала и демонстративно, походкой «от бедра», пошла к прилавку, чтобы взять себе еще один стакан фанты взамен пролитого на пол…

Телефон реанимировать не удалось: любовно собранный и замотанный скотчем, он напрочь отказался включаться, что ввергло меня в пучину уныния: мой подарок «себе любимой» ко дню рождения прожил всего четыре месяца и бесславно почил в бозе от руки какого-то скота… И что самое обидное, денег на новый у меня не было. И в обозримом будущем не предвиделось: даже если отказаться от покупки косметики, заначки хватит разве что на какое-нибудь старье… Без камеры и блютуса… Хотя, если подумать, на хрена они мне нужны? Одни сплошные понты…

В итоге в институт я приперлась раньше всех, прикупив по дороге дешевенький «Сименс», села за свой любимый стол у окна и занялась перестановкой сим-карты и настройкой всяких там параметров типа мелодии, вибрации и т. д.

– Добрый день! – Незнакомый голос заставил меня отвлечься от телефона и поднять голову.

– Привет! – выдавила из себя я и прыснула: рядом с моим столом стоял Папай с таким же, как у меня, синяком, только под правым глазом, и спокойно улыбался…

– Простите за бестактный вопрос! А что у вас с лицом? – спросил он, не отводя взгляда.

– Тушь потекла! А у вас? – вспыхнула я от злости, но тут же осеклась – он-то тут вроде бы был ни при чем… Впрочем, наличие такта я бы поприветствовала…

– А я не вписался в дверной проем! – усмехнулся он и добавил: – А замазать оказалось нечем! Вот и освещаю дорогу прохожим…

– А мне казалось, что я замазала… – неожиданно вырвалось у меня…

– Практически ничего не видно! – попытался успокоить меня Папай и поставил спортивную сумку на стул. – Просто я так неудачно хотел предложить вам помощь, если она, конечно, нужна…

– Помощь в чем?

– Я не думал, что тут принято бить женщин по лицу!

– Тут – это где? – снова вспыхнула я. – А у вас ТАМ не принято?

– Я оговорился! – Папай примирительно поднял ладони вверх, и я вдруг почувствовала, что снова завороженно смотрю на его предплечья… – Что-то не так с моими руками? – забеспокоился парень и поочередно посмотрел на свои локти, отчего мне поплохело еще больше: тугие шары бицепсов чуть не разорвали рукава его майки и вызвали где-то в глубине души странное томление…

– Садись рядом, прожектор! Будем светить на пару! – брякнула я и мысленно прикусила себе язык: такого нахальства я от себя не ожидала… – А где ты видишь руки? Это у тебя или грабли, или лопаты, я еще не решила…

– Так мне садиться, или вы так меня тактично посылаете?

– Да вредничаю я! Потому что злая как собака! И давай на «ты» – одногруппники вроде! Маша! – представилась я и вопросительно уставилась на него.

– Приятно познакомиться! Олег. Коренев… – галантно ответил мне Папай…

Собеседником Олег оказался неплохим – уже через двадцать минут знакомства я хохотала на всю аудиторию, периодически вытирая слезы, и умудрилась забыть про утреннее происшествие. И даже квадратные от удивления глаза Татьяны, вошедшей в двери за две минуты до прихода лектора не заставили меня перестать истерически хихикать…

Он то нес совершеннейшую ахинею, то шепотом декламировал какие-то неизвестные мне басни, то кого-то передразнивал – а я тихо млела, и туго натянутая пружина, в которую превратилась моя душа за последние годы, тихонечко начала разжиматься…

Лекции пролетели, как в тумане. Даже эсэмэски от удивленной и где-то оскорбленной моим невниманием Татьяны не отвлекали меня от его завораживающего голоса и глаз. Я сошла с ума. И мне это нравилось! Поэтому я благосклонно согласилась на его предложение проводить меня до дому и доверила ему нести свою сумочку… Как ни странно, дорога через весь город субъективно заняла крайне мало времени: я толком не поняла, как мы так быстро добрались: ехали вроде как обычно, на метро, а потом на автобусе… Просто в какой-то момент я остановилась около подъезда и поняла, что дальше идти некуда… И не потому, что не хочется заходить в давно опостылевший дом, а просто трудно, даже невозможно сказать ему: «До свидания»… Однако всему хорошему приходит конец, причем, как ни странно, довольно быстро: буквально через десять минут сиденья на лавочке у подъезда Олег сказал, что ему пора… Слава богу, хоть вздохнул при этом…