— О-ча доу десу-ка? — произнесла она.

— Итадакимасу.

Она наполнила чашку. Я хотел протянуть руку и коснуться ее руки, но вместо этого поднял чашку и отпил из нее.

Конечно, она приняла мою ответную реакцию. Она знала.

Но заговорила она немного погодя.

— Когда придет мой час — кто знает, как скоро? — я уйду к нему, — сказала она. — И я буду там, с Песнопевцем. Не знаю, но я продолжу это, возможно, как память, в том безвременном месте, и будет это частью снопеснопения. Но и теперь я чувствую часть ее.

— Я…

Она подняла руку. Мы допили чай молча.

На самом деле мне не хотелось уходить, но я знал, что должен идти.

Как много осталось такого, что я должен был сказать, думал я, когда вел «Изабеллу» назад, к Станции-Один, к мешку алмазов и всему остальному, что там еще было.

Ну и ладно, подумал я. Самые лучшие слова чаще всего именно те, что остаются несказанными.