– Все это, – Мадлен обвела рукой лежавшее вокруг богатство, – только с кораблей де Фрога?
– Ваша провинция достигла больших успехов в торговле, принцесса.
Она искоса посмотрела на эльфа.
– Этот замок построили вы?
– Стены и башни. Разрушенный фундамент уже был здесь. Остался, видимо, от предыдущего изгоя.
– А странный черный камень, восхитительные портики, шамсмаденская плитка, фрески в ваших комнатах?
– Я заказал камень с Граничных гор. Портики, комнаты, моя лаборатория, кабинет и… и некоторые другие вещи… построены мной.
– И мосты?
Эльф улыбнулся:
– Нет, мосты древние, как и огромная скульптура на утесе.
– Любопытное изгнание! Не верю, что вы грабили только де Фрога.
– Представьте, у меня есть друзья. Иногда они делают мне подарки в ответ на… скажем, избавление от грабежей в море.
– Прекрасное соглашение! От ваших грабежей, я полагаю?
– Как вам нравится меня оскорблять! – Брови у него обиженно поднялись. – Не можете поверить, что я оказываю своим друзьям честные услуги и защищаю от Алой, например, Короны? Кстати, не пойму, куда он запропастился. Уже полгода как о нем ни слуху, ни духу. Так дело пойдёт, мне и зарабатывать не на ком будет. Есть еще многим известный Сорро, но говаривают, и эта тварь отправилась за Край в поисках смысла жизни. Скучные настают времена.
– Не сомневаюсь, что вы служите друзьям так же честно, как служили мне, – процедила Мадлен.
Он пожал плечами.
– Всё изменится, когда мы вернемся в Милагро.
– Не упаси Единый, я предпочту и дальше жить в изгнании.
– На этом пустынном острове?
– Здесь не так уж неуютно. Ваш замок, открытое море. – К своему удивлению, Мадлен поняла, что действительно так считает. – Правда, жарковато.
– Нет, вы забыли свежий воздух родного дома. Перевалы Милагро защищены, но ветер приносит с севера прохладу. Горы закрывают озеро, поэтому вода зимой теплая, а летом освежающая. Лучший климат в Инселерде.
– И конечно, радуга каждый вечер, – насмешливо сказала она.
– Увы. Но если хотите, я закажу ее для вас у богов, – ответил Рэй.
– Конечно, раз вы там будете править. Пират.
Он наклонился к ней.
– Похоже, вам нравится считать меня пиратом. – Мадлен пыталась отвернуться, но он схватил ее за руки. – Думаю, вы сами маленькая разбойница в душе.
– С чего бы?
– Вы хотите сказать, что сестра превратила вас в такого же домашнего котёнка? Или она научила вас бояться только того места, где вы родились?
– Как будто там нечего бояться.
– Не больше, чем здесь или в вашей холодной грязной Бэллатэрре. Вообще в любом месте, где по воле Единого живет и умирает человек.
– Ложь! Вы сами говорите, что убийство – ваше ремесло.
– Да. – Рэй отпустил ее и шагнул назад.
– И после этого вы утверждаете, что я не должна бояться?
– Там нужно многого бояться. Везде, – тихо сказал он.
– Значит, вы тоже боитесь?
– Не боятся одни глупцы, но идти у страха на поводу – серьезная ошибка. Поэтому я научился в любых обстоятельствах сохранять разум и самообладание.
– И ваше оружие всегда под рукой. Мы не привыкли так жить в Бэллатэрре.
– Может, вы и нет, госпожа. Но кое-кто – да.
Мадлен собралась возразить и поняла, что ей нечего сказать. У ворот Бэллатэрры всегда стоял караульный орк, по ночам слышалась перекличка и топот меняющейся стражи. Даже оттуда был виден дым из поместья королевского сборщика налогов, когда восстали крестьяне. Господин Пунт ускакал с тяжеловооруженными всадниками, чтобы преградить восставшим дорогу к замку, а Ирэн двое суток непрерывно плакала и молилась. Даже в мирной Бэллатэрре.
Рэй, скрестив руки, наблюдал за ней. Словно ее беспощадный ангел спустился на землю, но, вместо того чтобы разогнать призраки, отрезал путь к отступлению.
– И все же из Милагро вас изгнали по закону? – с надеждой спросила она. – Вам нельзя там появляться?
– Меня ждет смерть, если я появлюсь там, а также в любых соседних землях, в большинстве провинций Арены. Я объявлен вне закона во всех прилежащих городах и деревнях, и даже в самой Монтэрре. Верховный жрец отлучил меня от храмов, язычники – тоже. Хотя это, видимо, единственный вопрос, по которому набожные шуты пришли к соглашению.
Несколько секунд Мадлен молчала, постигая смысл его слов. В приступе гнева она решила, что будет жить с ним вне брака, но только теперь ей стала ясна вся глубина ее падения.
– Когда они разберутся, какая религия является государственной в Эстэрре, – сказал Рэй, – я приду и на коленях попрошу отпущения грехов. Только не ждите от меня, что я сделаю это дважды.
– Вы имеете в виду попытку заявить свои права на де Милагро? – недоверчиво спросила Мадлен.
– Права для нас обоих.
– Избавьте меня от подобной доброты!
– Это сделало само провидение. Мой отец хотел объединить два наших рода. Принцесса Меринда отказала ему, но судьба опять преподнесла нам свой дар.
– Мерзкая злая судьба, – ответила Мадлен. – Насильно связавшая меня с человеком, отлученным от богов и дома.
– Это намного лучше, чем выйти за де Фрога, любимая. – Он улыбнулся ей, словно падший, затем нежно погладил по щеке. – Теперь я ваш меч и щит… а не ваш убийца.
В тишине глубоких тоннелей, в промежутке между невинностью и пороком, Мадлен почти забыла о шторме, бушевавшем наверху. Они шли при свете ламп по тайным проходам, куда-то сворачивали, затем поднялись по винтовой лестнице. Шум заметно усилился, превратившись в рев, когда они достигли площадки. Тусклый свет мерцающей магическим огоньком лампы отбрасывал тени на изнанку гобелен, и Рэй откинул его в сторону.
За ним бушевал шторм, струи дождя хлестали замок, ветер мчался сквозь открытые галереи, свистел за ставнями окон. Тяжелые сводчатые двери его спальни зловеще скрипели, вода просочилась через порог.
– Ужас, – пробормотал Рэй. – Осторожнее.
Схватив Мадлен за локоть, он втянул ее в комнату. Ветер негодующе взревел, как будто надеялся добраться до них сквозь стены. Лампа погасла. Магия не вынесла натиска стихии. В темноте раздался глухой стук дерева о камень, потом грохот обвалившихся балок, сводчатые двери отлетели, словно в них ударили тараном. Порыв ветра отшвырнул Мадлен назад.
Рэй что-то крикнул, но ей некогда было отвечать. Мадлен пыталась за что-нибудь ухватиться, пока он снова не сжал ее руку и не потащил в бушующую темноту. Ветер толкал ее в спину, выл в проходах. За ними с грохотом захлопнулась невидимая дверь. Мадлен облегченно вздохнула.
– Боги, защитите нас! – Она никогда в жизни не видела такой свирепой бури, которая ревела, билась и нападала, словно живое существо.
– Вы не пострадали? – спросил Рэй, не ослабляя хватку.
– К счастью, нет.
Мадлен была несказанно благодарна ему за спасение. Ярость шторма увеличилась в сотни раз, ее бы давно унесло в море, если бы он не привел ее в убежище. Он вдруг потянул ее за собой, находя дорогу без всякого освещения.
Когда Рэй открыл дверь, тоннель заполнился магическим зеленоватым светом. Она снова услышала шторм и эхо людских голосов. Перед ними был коридор странной геометрической формы: углы и потолок, казалось, не сходились в положенных местах.
Эльф искоса взглянул на нее и потянул к себе. Мадлен сопротивлялась. Он улыбнулся ей так, словно у них теперь была общая страшная тайна. Он намотал ее волосы на руку, прижался к ним лицом, сделал глубокий вдох, пробурчал несколько незнакомых заковыристых слов и неожиданно отпустил ее. Затем, повернувшись к глухой каменной стене, он вошел прямо в нее. Мадлен потрясенно смотрела на то место, где он только что стоял.
Казалось, стена просто исчезла, открыв проход, хотя она никогда бы не подумала, что он там есть. Рэй оглянулся.
