Теперь я нахожусь в теле Тэсса. Возможно, именно эта внешняя оболочка Тэсса сблизила меня наконец с Лунной Певицей, Покровительницей Малого Народа. Время от времени я ловлю себя на том, что специально пытаюсь использовать то, что сохранилось в моём теле от Тэсса, чтобы лучше понять Майлин.

Я обладал тремя телами меньше, чем за планетарный год, — человека, зверя и Тэсса. В глубине моего сознания засела мысль, что каждая плоть оставила во мне неизгладимый след. Маквэд, чьё тело теперь стало моим, давно умер. По обычаям Тэсса, его душа на время переселилась в животное, и в том виде он был убит безжалостной рукой охотника, пробравшегося на запретную территорию. После в теле Тэсса осталась жить душа животного, которое сошло с ума, и его нельзя было вылечить. Поэтому то, что осталось от него, было только живой оболочкой. Я никого не вытеснял, когда перешёл в эту оболочку.

А тело, в котором была Майлин, умерло… И только потому, что Ворса — одна из представительниц её маленького народа — отдала ей свою плоть, она выжила. Старейшие приговорили её находиться в теле Ворсы до тех пор, пока звёзды в небе Йиктора не разрешат ей сменить его. Но когда наступит то время, неизвестно. И где она возьмёт другое тело, когда оно наступит, — тоже никто не знает.

Вопрос этот мучил меня чрезвычайно, хотя я пытался скрыть от неё свои мысли. Я чувствовал, что лучше мне об этом не думать, пока она сама не примет решение. Она же никогда об этом не говорила. Я хотел как можно больше знать о Тэсса, но существовал барьер, до сих пор отделявший от меня некоторые стороны их жизни, и я не отваживался разрушить его.

Сейчас мы стояли вместе на вершине скалистого гребня. Майлин смотрела в ту сторону, куда улетел наш флиттер. Ветер ворошил её мех, забирался под мой термо-костюм.

«Там… ждёт…» — пришла ко мне её мысль.

«Что?»

«Не знаю, кроме того, что там лежат и ждут, наблюдают. Или это сон?»

«Сон?» — именно это слово удивило меня. Хотя я и пытался всеми силами уловить излучение, которое ощущала Майлин, почувствовать его было невозможно.

«Да, сон. Существуют реальные сны, вещие сны. Уверена, что ты знаешь об этом, — она ещё больше забеспокоилась. — Мне что-то снилось, я знаю. Но о чём он был, тот сон, не могу вспомнить. Какие-то обрывки света, цвета, чувства».

«Чувства?»

«Ожидание! Именно это чувство!»

Она очень обрадовалась, когда нашла точное определение.

«Я ждала чего-то для себя. Чего-то очень важного, от чего зависела моя жизнь. Ожидание! Ожидание!»

Она повторяла это слово, как заклинание.

«А остальное?.. Что ты ещё помнишь?»

«Место неизвестное, и, вместе с тем, чем-то знакомое. Я знаю его, а вроде бы и не знаю. Крип! — она повернула голову. — Когда ты бегал в теле барска, боялся ли ты, что когда-нибудь звериного сознания в тебе окажется больше, чем человеческого?»

Наконец я узнал об её страхе. Я понял теперь, чего она боится больше всего. Я опустился на колено, обхватил её мохнатое тело и прижал к себе. Никогда не думал, что этот страх может прийти и к ней, ведь перемена тел была обычным явлением в жизни Тэсса. Вероятно, ей больше не помогали силы, оберегавшие её на Иикторе.

«Ты боишься, что с тобой может такое случиться?»

Она не шевелилась в моих объятиях, мысли её блуждали в ином месте. Может быть, она уже сожалела о своём признании, внезапно обнаружившем её слабость.

«Не знаю, я уже ни в чём не уверена. Я стараюсь, я очень стараюсь остаться Майлин. Но если я стану Ворсой…»

«Я буду помнить Майлин за нас двоих!»

Что я мог ещё предложить ей? Это была правда! Даже если в ней победит животное, я по-прежнему буду видеть светлые серебристые волосы, тёмные глаза на человеческом лице, грацию, гордость и красоту Лунной Певицы.

«Я не дам тебе забыть, Майлин. И никогда не позволю себе забыть!»

«Память может ослабеть…» — если мысль приходит, как шёпот, то её силы уже совсем иссякли.

Мой наручный передатчик зажужжал, пришлось снять перчатку, чтобы услышать сообщение. Удача улыбнулась нам. На наш сигнал мы получили ответ намного быстрее, чем можно было предвидеть в самом оптимистическом прогнозе. Нас вызывали на «Лидис» — приближался катер Патруля.

Спасатели приземлились ночью неподалёку от нас. Они не захотели посылать к нам краулер до утра, мы же отправили им полный отчёт о том, что случилось с нами с момента взлёта с Тота. Мы сообщили им всё, кроме одного, — нашей находки изображения кошки в скале.

В свою очередь, и спасатели сообщили кое-что интересное для нас. В Хартуме разразилось восстание. Бунту немало способствовал раскол внутри монархической партии, вызванный отлётом нашего корабля. Священник пошёл на священника, единство правящей касты треснуло. Восставшие легко проникли в город и заняли его. Те, с кем мы подписывали контракт, были уже мертвы. Восставшие потребовали возвращения сокровищ и обвинили нас в том, что мы забрали эти сокровища, как свою добычу.

Мы выслушали всё это, и Фосс сказал:

— Кажется, перед нами встала новая проблема. Вероятно, мы сделали самое лучшее, когда спрятали здесь груз. До тех пор, пока не разберёмся, кому принадлежит сейчас законная власть, пусть сокровища остаются здесь.

— По контракту груз должен быть доставлен на Пта, — заметил Лидж. — Мы только выгрузили его, чтобы оградить себя от возможной опасности.

— Наш контракт подписан человеком, который уже мёртв. Нам следует выяснить ситуацию на Пта, прежде чем мы туда вылетим. Вдруг восставшие уже высадились там? У мёртвых нет ничего, кроме их могил. Если сменилось правительство, мы можем предъявить законные права на то, что имеем. Но если нас поймают на какой-нибудь другой планете с грузом непонятного происхождения, то нас могут вывести из сословия Торговцев. Не исключено, что навсегда. Пока мы не будем уверены, кто настоящие хозяева сокровищ, мы не должны давать повод для обвинения, что мы похитили их. Отдадим на хранение второй экземпляр контракта Патрулю. Это защитит нас на некоторое время. И пока мы не получим сообщение из храма Пта, сокровища останутся здесь.

— А как быть с оплатой? — спросил Лидж. — Согласно контракту, мы берём нашу часть после того, как приземлимся на Пта. Мы не имеем права взять её до доставки. Но мы не можем себе позволить перевозить груз без оплаты. Мы ведь оставили свой прежний груз в Хартуме, чтобы взять этот. Надо платить за помощь и за ремонт…

— Нам потребуется помощь, — не выдержал я. — По крайней мере для того, чтобы отремонтировать корабль. Мы можем доказать, что всё произошло из-за той коробки и священника. Надо потребовать, чтобы суд…

— Да, — согласился Лидж. — Но если мы обратимся в суд, дело может затянуться на годы. И если мы получим нашу часть сокровищ после суда, она нам будет уже ни к чему. Мы или разоримся, или умрём до того, как звёздные законники закончат дело. Мы должны потребовать этот груз в качестве гонорара. Иначе мы не сможем продолжать полёты.

Но ведь мы не хотим, чтобы нас обвинили в краже сокровищ? Лучше всего сейчас будет составить «Жалобу о Вмешательстве». К ней мы приложим наши плёнки и попросим Патруль разузнать, что творится на Пта. Если они ответят, что там всё как обычно, попробуем доставить туда груз.

Мы согласились. Мне хотелось узнать, почему Фосс с такой неохотой приступает к делу, причём без подписания с экипажем соглашения. Обычно Торговцы очень педантичны в подобных вопросах. Правда, Вольные Торговцы, особенно четвёртого класса, к которым относился Лидж, не раздумывают долго над деталями. Мы принадлежим к братству разведчиков, готовых броситься в любое рискованное предприятие. Может, Фосс подозревал что-то такое, чего ещё не знали другие члены экипажа; особенно непонятным было предложение Фосса, чтобы корабль после ремонта не летел на Пта.

Когда мы остались одни для подготовки копии материалов, Лидж так ничего и не сказал. Я тоже промолчал.

Рано утром, когда флиттер Патруля, перелетев через скалы, приземлился радом с «Лидисом», подняв в воздух тучи песка, плёнки были готовы. Двое спасателей, выбравшись из флиттера, не торопились встретиться с Фоссом, который стоял на трапе. Один из прилетевших, встав на колени на песок, положил на землю какой-то прибор. Другой внимательно следил за ним. Они что-то тщательно замеряли.