– Эли! – позвал Гордон. – Кажется, начинает появляться результат.

 – Правда? – обрадовалась та, когда подошла к мальчикам. – Сколько ты отдыхал?

 – Минут пять, примерно, и уже всё восстановилось. Представляешь? Сейчас попробую растопить лёд. Только не нужно больше морозить стакан. – Гордон погрозил пальцем Патрику.

 Тот, с видом оскорблённой добродетели, изобразил Гордону приглашающий жест, указывая на стакан. Гордон собрался, сосредоточился. Он чувствовал себя уверенней обычного, потому как чувствовал прилив сил. Гордон взмахнул рукой, направил её на стакан. В следующий миг случилось сразу много событий.

 Вместо того чтобы растаять, стакан взорвался на множество осколков, а лёд полетел в разные стороны. Не успев коснуться земли, осколки льда растаяли, превратившись в воду, которая тут же обратились в пар. Плетение Гордона, прошив стакан насквозь, попало в бассейн, вода в котором мгновенно закипела. Огромные пузыри выбрасывали на крышу волны кипятка, заставив детей с криком отскочить к краю крыши. А столб раскалённого пара, взмывшийся ввысь, отрезал им путь к выходу с крыши. На мостик то и дело выбрасывало волны бурлящей воды.

 – Что произошло? – перекрикивая шипение, спросила Эли.

 – Ну, ничего себе! – в благоговейном восторге прокричал Патрик.

 – Это ты сделал? – спросил у него Гордон.

 – С ума сошёл? Да у меня бы аумы не хватило, целый бассейн вскипятить! Это ты! 

 Гордон ошарашено уставился на бассейн, не понимая, что произошло. Как это мог сделать он, когда ещё пять минут назад он не мог разогреть даже стакан с водой? Гордон тряхнул головой: нет, конечно же, это сделал не он. Просто Патрик опять над ним подшутил. 

 – Мы не сможем выбраться отсюда, пока вода кипит. Остуди воду, – попросил он Патрика. - Я не знаю плетения заморозки.

 – Я попробую, конечно, но не уверен, что получится, – ответил тот.

 Он осторожно, бочком, стараясь не попасть под брызги кипятка, приблизился к бассейну. Патрик послал в бассейн несколько плетений, но это не возымело никакого действия. Он попробовал ещё раз, на этот раз, двигаясь более размашисто. Но вода продолжала бурлить, словно не замечая усилий мальчика. Через пять минут он окончательно выдохся и, вернувшись к Гордону и Эли, нехотя признался, что у него закончилась аума. А бассейн при этом ничуть не остыл. Дети оказались в ловушке.

 Произошедшее не осталось незамеченным. Во внутренние дворики и на крыши некоторых корпусов высыпали толпы учеников. Все они пытались понять, что произошло, но всё что они могли увидеть, это столб пара поднимающийся вверх. Ребята, подойдя к бортику крыши, принялись кричать и махать руками, давая понять, что попали в беду. Через пять минут по другую сторону мостика, сквозь клубы пара удалось разглядеть силуэт Датсона, прибежавшего на помощь. Оставалось лишь удивляться, как он умудрился так быстро подняться на самый верх. Помнится, ему и подъём на второй этаж давалось с трудом. Датсон сделал что-то такое, отчего кромка бассейна покрылась коркой льда, но середина продолжала кипеть. Лёд то наступал на кипящую воду, то вновь таял под действием температуры. Лёд боролся с кипятком несколько минут, прежде чем окончательно сдался и растаял. Бассейн продолжал кипеть.

 – Что там происходит? – спросил Патрик, указывая на новые силуэты взрослых людей, которые вышли на крышу. – Почему нас не освободят?

 – Тихо! – перекрикивая шипение воды, велел Гордон. – Они о чём-то говорят.

 Из-за бурления воды разговор слышался обрывками, и разобрать о чём идёт разговор, было трудно. Но Гордон явственно услышал голос Датсона:

 – …у меня… кончилась аума…

 Гордон подумал, что ему послышалось, и он переглянулся с Эли и Патриком. Те взглянули на него, высоко подняв брови вверх, и Гордон понял: не показалось. 

 – …вместе! – донеслось с другой стороны бассейна, и силуэты задвигались синхронно.

 Воду под мостом постепенно сковало льдом, а пар под мощным напором ветра, оттеснили в стороны. Несколько учителей, с явным напряжением удерживали лёд. 

 – Быстрее сюда! – призывно замахал им рукой Датсон.

 Не заставляя повторять дважды, они все втроём бросились на другую сторону бассейна. Как только они спрыгнули с мостика, лёд треснул, и его затопили новые волны кипящей воды. Мост опять потонул в столбе раскалённого пара. Гордон огляделся вокруг, и увидел множество взрослых магов. Здесь был не только Датсон, но и Хавк, Ньюман, Бейкер, и ещё несколько преподавателей, которых Гордон не знал по именам, но видел в учебном корпусе. Произошедшее на крыше, явно было ненормально, даже для ненормального мира магов. Иначе не собралось бы такое количество взрослых магов. Одно то, что у Датсона не хватило аумы, чтобы остудить воду, говорило о многом. Да и остальные учителя выглядели очень уставшими. 

 Гордона, Патрика и Эли, отвели в бывший кабинет магистра Боули, подальше от опасно кипящего бассейна, который так и не удалось усмирить. Помимо Датсона к ним присоединились профессор Ньюман и профессор Хавк. 

 – Что там произошло? – спросил Гордон, обращаясь главным образом к Датсону.

 – Ты у меня спрашиваешь? – широко распахнул глаза тот. – Я думал, это вы мне расскажете. Чем вы там вообще занимались?

 В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет плывущей походкой вошёл магистр Боули. Он сел в своё кресло и закинул ноги на стол. Затем пошарил в ящиках стола, извлекая оттуда пустые бутылки. Не найдя того что искал, он чертыхнулся и полез во внутренний карман кителя, за своей фляжкой. Сделал жадный глоток и облегчённо выдохнул.

 – Ну, рассказывайте, – магистр обвёл окружающих нетрезвым взглядом, и остановился почему-то именно на Гордоне.

 – Мы практиковались в магии. Я исполнял кипятильное плетение, чтобы увеличить запас своей аумы. Я ставил стакан с водой на край бассейна и грел в нём воду. Но последний раз получилось не так как обычно.

 Гордон в подробности рассказал, как всё было, с точностью до мелочей, стараясь ничего не упустить. 

 – Магистр Боули, позвольте обратиться, – подал голос Хавк, который был лет на десять старше Боули. – Я думаю, мы все согласны с тем, что Рашу подобное не под силу. Но зная Паркера, я почти уверен, что всё это его шутка. 

 Патрик хотел было сказать что-то в свою защиту, но Ньюман сделал это раньше.

 – Десять взрослых магов не смогли нейтрализовать плетение первокурсника? – хохотнул Ньюман, и его морщинистое лицо сморщилось ещё сильнее. – Я надеюсь, вы шутите, Хавк? Меня беспокоит другое: я чувствую у Раша большой уровень магической энергии в крови. Поживёте с моё, научитесь определять такие вещи без анализа. Но на слово вы мне, конечно же, не поверите. Поэтому просто проверьте его кровь.

 Датсон скептически глянул на Ньюмана, и покачал головой. Тяжело поднялся и вытащил из своей сумки уже знакомый Гордону штырь. Таким пользовался магистр Боули, в приюте, когда определил, что Гордон и Эли являются магами. 

 – Ещё вчера у Раша не было аумы даже на минуту поддержания светящегося шара, – сказал Датсон, обращаясь к Ньюману. – Откуда она у него могла взяться? Впрочем, неважно. Только исключительно из уважения к вам, профессор Ньюман, я проверю.

 С этими словами Датсон ткнул Гордона штырём в руку и, с довольной ухмылкой взглянул каплю крови, оставшуюся на кончике, на просвет. Да так и застыл на месте. Лишь улыбка потихоньку сползла с его лица. Затем он с самым мрачным выражением лица, избегая встречаться с Гордоном взглядом, передал штырь Хавку. Тот в свою очередь посмотрел каплю на просвет и оторопел. Он опасливо покосился на Гордона, и передал штырь дальше, магистру Боули. А магистр, после долгого изучения штыря, передал его Ньюману. Гордон поймал себя на том, что уже некоторое время не дышит, ждёт что скажут. Датсон, Хавк и Боули, как-то странно, испуганно смотрели на Гордона, и у мальчика начали появляться нехорошие предчувствия.

 – Что-то случилось? Что там? Сколько у меня аумы? – тихо спросил Гордон.