Запах взятого наугад одеколона оказался приятным, цитрусовым. К чести моих поздравителей, дешевые одеколоны они дарили редко. Но использовать такое количество парфюма я был не в состоянии. Разве что пить? Или сдавать в магазин? Без гигиенических сертификатов торговая инспекция покоя не даст… Да и выручка мизерная. Вот если бы просителям можно было вместо денег одеколоны отдавать! Но журналюги из неконтролируемых газет пронюхают, и такой скандал выйдет…

Не прошло и пяти минут, как меня было не узнать. Поспешно почистив зубы отбеливающей пастой, я вернулся на рабочее место, нажал кнопку селектора.

— Пригласите Оксану Сергеевну, пожалуйста.

Инспектор вошла в кабинет, бодро цокая высокими каблучками. Сразу видно — она-то ночью выспалась. Круглое личико свежее, словно сияет, волосы блестят. Оксана Сергеевна не писаная красавица, и, думаю, сама это понимает. Носик капризно вздернут, глаза немного печальные, припухшие, ротик небольшой, тоже какой-то капризный, челка кудрявая на лоб падает… Нет, она не страшная, но и красивой ее никак не назовешь. Зато фигурка у девушки — просто обалдеть. Поэтому, несмотря на солидный ранг старшего налогового инспектора, ходит Оксана Сергеевна исключительно в мини-юбке, и все мужчины оборачиваются ей вслед.

Вот и сейчас сверкнула гладкими коленками, и, плавно выступая, остановилась на середине кабинета. Садиться не спешит. Знает, что и сидя выглядит отлично, но хочет продемонстрировать свою новую юбочку и прозрачную блузку со всех сторон. Пусть я и подконтрольный, зависимый от нее сейчас субъект — неважно.

— Здравствуйте, Оксана Сергеевна. Присаживайтесь, пожалуйста.

— Доброе утро, Никита Евгеньевич. Не выспались? Дел много или отдыхали хорошо?

— Какой уж тут отдых…

Так и хочется сказать: тебе-то какое дело? Но не скажу. И она знает, что я не скажу. Стоит, улыбается. Потом села. Коленки, опять же, ко мне. А что же, соблазнительное зрелище. Не скажу, чтобы трусики видно было, сидит девушка пристойно. Но при размерах юбки — отчего бы и не увидеть что-то лишнее? Я даже слюну сглотнул и глаза отвел.

— Что же вы, Никита Евгеньевич, налоговые органы в заблуждение вводите? — переходит в наступление инспектор. — Согласно вашему отчету, у вас словно бы и доходов нет. А по нашим прикидкам, вы двадцать миллионов налогов не заплатили.

— Да что вы, Оксана Сергеевна, какие двадцать миллионов? У меня оборот меньше. А прибыль и подавно. К тому же, как мы можем государство обманывать? У нас специалисты квалифицированные, законопослушные…

— Перейдем к отчету, — заявляет наш ревизор и на стол перед собой отчет кладет.

Вот она и хозяйка положения. Я должен со своего места встать, подойти к ней, стул подставить и рядом сесть. Если не хочу стоя слушать, или не видеть, в чем она меня обвиняет. То есть не иметь фактуры для дискуссии.

Гладким лакированным ноготком Оксана Сергеевна подозрительные строчки подчеркивает. Я уверенно что-то ей объясняю, на законодательство ссылаюсь. Время от времени мои сотрудники в кабинет лезут. Увидят, что босс не один, и назад. А ведь Надя всех предупреждает, что у меня инспектор! Думают, у них вопросы самые важные. Или они мне чем-то помочь могут…

Приказал я секретарю, чтобы и близко к двери никто не подходил. Теперь Надя силой посетителей останавливать будет. И по телефону соединять ни с кем не станет. Разве что мэр приедет или начальник милиции. Тогда Надя позвонит, доложит. Но они ведь у меня не каждый день бывают.

В некоторых местах претензии Оксаны Сергеевны липовые, и сама она это прекрасно понимает. В некоторых вопросах я душой кривлю, и она об этом хорошо осведомлена. Но нарушения ведь доказать надо! А кое-где мои хваленые специалисты на самом деле ошибки сделали. За это с них строжайше взыщется. Но сейчас я их защищаю. Перед лицом инспекции мы — одна команда. Разбор полетов — после.

Час спорим, два. Инспектор разгорячилась. Кондиционер в кабинете я специально отключил — может, уйдет быстрее. От волос у нее духами пахнет. «Шанелью». Не той, что номер пять, какой-то другой. Но то, что «Шанель», точно знаю. У меня на запахи память хорошая, и приятные ароматы я очень люблю.

Оксана Сергеевна меня обвиняет, я ей с каменным лицом возражаю. Потом зевнул. Раз, другой. Ее это особенно возмутило. Вскакивает, кричит:

— Никита Евгеньевич, настройтесь на рабочий лад! Я лицензию вашего банка приостановлю!

— Лицензию моего банка только Центробанк отозвать может, — объясняю я. — Вы в худшем случае счета арестуете. По решению суда. Это совсем другая операция.

— Полагаете, только у вас в банке специалисты работают? В других местах — недоучки?

— Нет, специалисты не только у нас. Но у нас — лучшие.

Покраснела Оксана Сергеевна, щеки огнем горят, рот приоткрылся — не знает, что сказать. А я думаю — ну, зачем весь этот балаган? И она знает, чего от меня хочет. И начальник налоговой ей определенные указания дал. Относительно суммы, на которой можно сойтись. Я не о взятках, о налогах.

— Может, кофе выпьем? Ты устала, я вижу. А я с утра крошки во рту не держал.

Оксана еще больше возмутилась. Она при исполнении, а я к ней на «ты» да еще и кофе предлагаю, хотя обеденное время не наступило. Только собралась она мне отповедь дать, я ее в охапку сгреб, поцеловал крепко да на диван понес.

На блузке пуговицы некоторые оторвать пришлось, ну а юбка нам совсем не мешала. Мало ее было и незаметно.

Не скажу, что кожаный диван, даже широкий — самое удобное место для интимного общения с девушками. Но пикантность какая-то в скрипучей упругой коже есть.

Минут через сорок пошел я кофе заварить. А Оксана свою блузку принялась разглядывать. Смотрела на меня она теперь, правда, спокойно, без гнева. Я бы даже сказал — удовлетворенно.

— Куплю я тебе новую блузочку. Любую, — обещаю, хотя знаю, во что мне «любая» блузка выльется. — А сейчас в шкафу посмотри. У меня рубашек и маек там много, что-нибудь себе подберешь.

— Да как я мимо секретарши твоей пойду? Ты, Латышев, совсем уже озверел! И не соображаешь ничего!

— Не беспокойся, все я соображаю. Через черный ход тебя выведу.

— А охранники?

— Охранники — мужики. Они и не заметили, в чем ты пришла, не поймут, в чем уходишь.

— Такую миленькую блузочку не заметить… Это надо без глаз быть. Впрочем, у тебя охранники такие долдоны… А в инспекции что скажут?

— Тебя домой завезут, переоденешься полностью. Чего из мелочей проблемы делать?

Заварил я кофе, достал конфеты и печенье. Чувствую, легче немного стало. Да и Оксана подобрела, даже об ошибках в формах речь не пытается завести.

Думаете, я просто так на налогового инспектора набросился? Совсем дикий? Не все так просто. Были и у нас с Оксаной лучшие времена. Ездили как-то на Кипр вместе, точнее — я ее с собой брал. Очень неплохо время провели. Особенно поначалу, когда из постели не вылезали.

Полагаю, у Оксаночки виды на меня имелись. Ну, а я вовремя понял, что она стерва, и в сторону уйти успел. С тех пор она на меня обижается. И, по-моему, матримониальных планов не оставляет. По-прежнему надеется завидного жениха к рукам прибрать. Если бы не характер ее, я бы еще, может, и подумал. А так — нет, увольте. В любовницах стерву иметь еще можно, а женой — не надо. И так у меня сплошные напряги. И на работе, и… Хотя, что у меня, кроме работы, есть? Разве что поедешь куда на недельку, в соленом море отмокнуть, кипарисами подышать.

Что касаемо сегодняшнего инцидента… Обычно я не такой наглый. Видно, частичка души спортсмена-Кита мне передалась. Проще надо с женщинами быть. И, главное, понимать, чего они хотят. Оксана Сергеевна именно этого и хотела. Просто, я не понимал до сих пор. А Кит сразу понял. И словно бы подсказал мне. Вот и не верьте после этого в переселение душ…

Сидим мы, кофе пьем, и вдруг дверь в мою комнату отдыха распахивается, и появляется счастливый и довольный Вася. Голова цепляет за высокую притолоку, явился-не запылился младший мой братишка. Понятное дело, он секретаря слушать не стал и без комплексов и стуков ко мне зашел. И все бы ничего, да только блузку-то Оксана так и не надела и рубашку мою тоже…