Священник в рясе - отец Сергий, аккуратно придерживал, явно опасаясь что, сорвут жадные тургауды свой серебряный в камушках крест. Аккуратно крестился и ставил свечи перед каждой иконой. Сам владыка Батый приказал делать это. "Я хочу выразить почтение каждому урускому богу. Я не хочу, что бы ваши боги вредили мне"
Священник в страхе косился на Бату-хана, слишком много тот вливал в себя вина и крепленого кумыса. Пьянство ведет к буйству. Хаджи Рахим тихо говорил самодержцу.
-Я прошу тебя, умоляю о величайший из ханов, отпусти меня. Я не хочу быть в этом бурном бушующем море крови. Зачем ты великий истребляешь столько народов, что хотят жить мирно под солнцем?
Джихангир постучал по рукояти меча.
-Какой дурацкий вопрос. У них есть право достойно умереть, защищая свою свободу. Монголы сильнее всех. Вся вселенная должна покориться мне и моим потомкам - во имя священного воителя.
-Я никогда не возьму в руки меч для убийства. Зачем тебе мирный дервиш?
Опрокинув в себя кубок, Батый смачно вытер губы.
-Ты нужен мне, хотя бы, потому что не боишься говорить правду. Все мне поддакивают, вокруг я слышу сладкую месть, а в сердцах змеиный шепот. Ведь стоит чуть-чуть промахнуться, меня предадут, а те, кто в любви мне клянутся, того и гляди что убьют. Нет никому веры, даже Керинкей-Задан кобра, когда белый мангус щекотал мне горло кинжалом, она хотела моей гибели. А ты честный и владеешь магией и способен осудить меня.
Батый поднял палец и поманил дервиша-факиха.
-Говори мне правду, но только наедине со мной или Субудаем. Все должны меня бояться, а иначе я сломаю тебе хребет и скормлю собакам. И не видать тебе рая.
Хаджи молитвенно сложил руки.
-Аллах справедлив и милосерден, только воля Всевышнего Бога может помешать войти в райские чертоги. А собака всего лишь нечистое животное, неспособно осквернить бессмертную душу.
Джихангир небрежно отмахнулся, тургауды вывели Рахима. Батый поднялся с ложа и резко пнул в грудь священника.
-Мне нравиться запах твоих курений, обдуй ими и меня.
Священник испуганно перекрестился.
-Это можно делать только святым.
Батый вызверился, взгляд налился кровью.
-Значит я не святой. Готовьте кол.
-Господи прости мое прегрешение! Слаб я!
Кадило пришло в движение.
-Так лучше. А теперь говори, чьи боги сильнее? - в руках сверкнул крупный в изумрудах кинжал - русские или монгольские.
-Бог только один!
-Ты лживый поп. Сколько у вас богов навешано по стенам? Богов на свете много, есть боги добрые и злые и наши и чужие. А самый могучий - наш бог Сульдэ - бог войны, смерти и разрушительных стихий! Он даст нам победу, над всем миром. И над этим и над другими мирами во всей вселенной. Согласен червяк, наши боги сильнее?!
Священник побледнел, но невероятным усилием воли переборол страх.
-Бог есть, един, в святой Троице. А на иконах не боги, а святые слуги - царственное священство.
-Его барсаки? А этот на кресте, тоже слуга?
-Это Бог-сын Иисус.
Батый неожиданно улыбнулся, главный Бог урусов не выглядел грозным и страшным.
Казалось, что сами урусы уменьшились в размерах, превратившись в букашек.
-А кто есть бог Сульдэ?
Священник вздрогнул, он понимал, какая реакция последует на ответ, и все же не мог соврать.
-Это демон.
-Который сильнее вашего Иисуса! Стань колени произнеси клятву.
-И на небе и Земле выше всех господь Сульдэ!
Священник поднял светлый взор, страх исчез.
-Выше всех Всевышний единый в Троице Бог!
Пьяное лицо Батыя перекосилось от злости, кинжал прошелся подбородку Сергея, срезав несколько прядей.
-На колени презренный и признай что бог Сульдэ выше всех!
-Нет!
-Тогда почему ваш Бог висит на кресте как раб!
-Ради нас, себя унизил
Ради нас на смерть пошел
Что бы к Богу нас приблизить
Иисус оставил трон!
Ибо через его смерть мы получили прощение.
Пьяный джихангир захохотал, задребезжали стекла.
-После смерти вы останетесь рабами, небесный правитель собирает неисчислимые полчища, которые завоюют все небесные царства. Тогда все когда-либо умершие лягут под бессмертную тень Всевышнего Священного Правителя - Чингиз-хана! Он есть воплощение невидимого бога войны!
Во взгляде Батыя читался смертный приговор, а когда тебя приговорили уже не и тени липкого болезненного ощущения страха.
-Ваш Чингисхан большой грешник и горит в Аду! И тебя тоже будут вечно жарить геенне!
Взгляд священника пылал, ему казалось, что спорит с самим сатаной.
-Молчи шакал. Ваш Бог слабак!
Батый рубанул кинжалом по распятию, разрубленный пополам крест рухнул на ковер. Джихангир демонстративно стал на него ногой, круша обломки.
-Ну и где ваш Бог? Где гром и молнии. А теперь порублю в щепки всех его слуг.
Выхватив саблю, Батый принялся крошить иконы, обломки священный полотен потели в лицо отца Сергия.
-Кто обнажит меч от меча и погибнет!
Крикнул батюшка.
-Я бессмертен! А тебя мы казним. Привяжите его к коням и медленно оторвите сначала руки затем ноги. Громадные тургауды подхватили старика-священника поволокли к выходу. Выбежав на крыльцо джихангир продолжал истошно вопить.
-Видишь, как слабы уруские боги! Ваша вера - вера рабов, в руках у бога должен быть меч! Бог должен сам карать, а не подвергать себя страданиям и унижениям!
В тот самый момент страшный грохот потряс монгольский лагерь, огненный ураган разом охватил сотни домов, тысячи нукеров взлетели на воздух. Тургауды в страхе бросили отца Сергия, видимо приняв взрывы за месть уруского Бога.
-Собаки вы куда, это всего лишь белые мангусы!
Завопил Бату-хан. Его истошный вопль лишь усилил панику, еще не известно, что страшнее месть богов или дьявольская хитрость снежных чудовищ.
Войска под командование мульти-клонов и впрямь выступили, атаковав монгольские полчища. Дикорос вновь применил показавшее свою эффективность заклинание, правда, сбросив его в сторону, летучие крысы ушли, а часовые были аккуратно сняты, либо белыми бойцами или ядовитыми иглами. Рядом с Дикоросом гордо шествовал рослый и кряжистый Лихарь Кудряш. Встретились они ночью, когда Савелий ночевал, завернувшись в тулуп. Сон волхва был тревожен, ему снились злобные духи, дикие вурдалаки и звериный оскал страшного бога Сульдэ, в чью пасть падали тысячи урусов. По этому он проснулся, когда к нему подъехало два человека на вид половцы, в меховых клобуках на медвежьем мехе. Один из них с неприятной с глубоким шрамом физиономией окликнул его.
-Чего молчишь Савелий. Али меня признать не хочешь?
-Я тебя и на смертном одре не спутаю.
Дикорос со злобой фыркнул на штатного палача. Тот ответил, усмехаясь в бороду.
-И ты до сих пор помнишь обиду. Но ведь я сек тебя за колдовство по приговору князя Юрия, бил не сильнее и не слабее остальных. И поверь, без всякого удовольствия выполнял я свой долг.
Дикорос кисло поморщился.
-Ну, долг свой ты выполняешь на совесть, целый месяц не мог я на спину лечь. Хотя к черту старое говори чего надо?
-Я вместе со своим половецким побратимом узнал тайную весть. К Батыге из Китая новое оружие привезли. Храниться оно в больших дубовых бочках и с его помощью можно стены ломать.
-И кто тебе рассказал сию весть.
-Темник один монгольский. Не хотел, правда, но я свой долг знаю. Палач профессия нужная.
Волхв махнул лохматой головой.
-Иногда и ты бываешь полезен. А я тут причем?
Палач надул щеки, голос стал на пол тона ниже и тише.
-Великий воин Леопардов просит тебя, нашли заклятие невидимости на голубка, а остальное он сам сделает. Обоз с черным порохом целый тумен охраняет и на него отвлекаться не охота. Он сюда еще три тысячи белых ратников ведет.
