Глава тридцать первая

Михаил стоял у входа на танцпол и смотрел как дочка танцует. Она исполняла какие-то сложные па, которые, видимо, долго разучивала накануне. Девочка очень старалась, но вместо танца получались какое-то корчи паралитика. Все еще очень худая и хрупкая, она казалась младше своих сверстниц, но в ней так и кипела нерастраченная энергия. Ирина не сидела на месте ни минуты. Дочка танцевала, сновала между гостями, веселилась с другими детьми.

Девочка то и дело поглядывала по сторонам. Михаил знал, что ждет она Сашу. Проснувшись, Ирина объявила ему, что "сегодня Саша обязательно придет. Она ведь всегда выполняет обещания".

Михаил не стал переубеждать дочь. Ирина конечно расстроится, когда поймет, что желанная гостья так и не появится. Но не мог же он сказать, что Саша умерла. Пусть лучше Ирина считает женщину обманщицей.

Михаил бессознательно потер сзади шею. Там все еще оставались отметины от ногтей Саши. Каждый раз прикасаясь к царапинам, он вновь вспоминал их первый и последний поцелуй.

Танцующие резко сместились в сторону, и тут он увидел Лойе. Женщина, лениво пританцовывая, двигалась к Ирине. Девочка обернулась, увидела свою долгожданную гостью и пошла на встречу. И казалось, что никого больше нет на танцполе, только эти двое.

Ира и Саша улыбались друг другу. Их движения стали плавными и текучими. Медленно, не в такт музыке, но чувствуя свой собственный ритм, они плыли друг к другу. Будто были связаны невидимыми нитями.

Михаил понял, что земля уходит у него из-под ног. Он ухватился за край стола и смотрел на женщину во все глаза. Ему хотелось закричать от радости, бежать к ней и схватить ее в охапку. Но как в том кошмарном сне ноги его не слушались. Он мог лишь стоять и смотреть.

Бог знает как, но Саша осталась жива. Каким-то волшебным образом она выбралась из горящего леса. Волшебство, с ней всегда только волшебство. И тут Михаила захлестнула жуткая злость.

"Да как она смеет, так со мной поступить? Где ее носило почти две недели? Я тут убиваюсь, ночи не сплю, а эта мерзавка живет себе и здравствует. Ну все! Я ей отомщу. Как-нибудь очень изощренно. Чтобы впредь такие фокусы не устраивала…"

Саша обняла девочку и чмокнула в щеку. Женщина что-то говорила Ирине на ухо, а та ловила каждое слово и улыбалась. Михаил вспомнил эту улыбку. Так Ирина улыбалась только матери. Лойе пошла в его сторону.

Она была хороша. Длинное трикотажное платье цвета лососины доходило до пола, сумочка была ему в тон. Ворот наряда был настолько широким, что спадал с левого плеча, обнажая руку, ключицу и верхнюю часть груди. Мягкий трикотаж выгодно подчеркивал гордую осанку, очертания груди и бедер женщины. Длинные рукава закрывали руки до кончиков пальцев, маскируя шрамы. Толстая палладиевая цепь уходила под платье, а золотая монета уютно устроилась в ложбинке между грудей. Длинные распущенные волосы блестящим потоком струились по спине, отражая свет, точно золотое зеркало. При каждом шаге они будто волны двигались вокруг ее тела. Лойе напоминала девочку-старшеклассницу, уже созревшую, но еще не тронутую.

Лойе остановилась в двух шагах от мужчины. Легкий ветерок донес до него знакомый запах ее тела – дым и скошенная трава. Михаил подумал, что хоть он и зол на Сашу ужасно, но смотрит на нее и глупо улыбается. И еще похоже он счастлив. Мужчина заставил себя нахмуриться.

– Пап, я же говорила, что Саша придет. А ты мне не верил, – затараторила Ирина.

– Это правда? Он сомневался во мне? – Лойе качала головой, глядя на девочку. – Я же обещала тебе, Ира, что приду. Значит приду. Верь мне. Всегда.

– Я верю, Саша. И я так тебе рада. Ты себе не представляешь как, – заверила Ира гостью.

– И я тебе тоже рада. К стати, вот тебе, именинница, подарок, – женщина выудила из сумочки цепочку с монетой, точной копией той, что висела у нее на шее. Только в середине сиял аметист, а не изумруд.

– О боже! Какая прелесть! – обрадовалась Ирина и бросилась Саше на шею.

Михаил с досадой вспомнил, что утром он преподнес дочери платиновый гарнитур от "Булгари", модный и дорогой. Ирина примерила серьги, браслет и кольцо. Но особого восторга подарок у нее не вызвал. Отец так часто покупал ей дорогие вещи, что она воспринимала это как должное. Монетка Саши была в разы дешевле его подарка, но Ирина была счастлива. Поди пойми этих женщин.

– На счастье, – сказала Лойе, одевая цепочку Ирине на шею. – Носи, не снимая. И тогда все время будешь здорова, и никогда с тобой ничего плохого не случится.

Женщина поправила монетку, и та скользнула за кружевной воротник платья. Саша убрала со лба девочки выбившуюся прядку и заправила волосы под серебристую эластичную ленту.

– Но что это? – Саша заговорщицки подмигнула девочке. – Кажется тот симпатичный паренек хочет с тобой поговорить.

– Кто? – Ирина обернулась и приветливо помахала сыну министра финансов. – А, это же Артем!

Ирина и Артем общались с детства, их матери были хорошими подругами. Артем был единственным из друзей, кто проведывал ее во время болезни. Он очень переживал за Иру, а теперь искренне радовался ее выздоровлению. Михаил поощрял эту дружбу. Артем был ровней его дочери почти во всем.

– Ну, понимаешь…Я так хочу побыть с тобой… Правда. Но я с Артемом обещала потанцевать, и все такое, – Ирина была очень смущена, что приходится оставить гостью. – Я ведь типа хозяйка праздника.

– Иди, именинница, веселись. Это же твой день рождения, – Лойе ободряюще потрепала девочку по плечу.– Мы пока поболтаем с твоим папой.

– Только обещай, что мы еще увидимся, – Ирина вдруг стала очень серьезной. – Я очень хочу с тобой дружить. Правда.

– Но мы уже дружим, Ира, – уверила ее женщина. – Ты всегда меня найдешь, как только я буду тебе нужна. Обещаю.

– А ты всегда держишь слово, – Ирина снова заулыбалась. – Ну ладно я пошла.

Девочка развернулась и побежала к Артему. Они взялись за руки и пошли к танцплощадке. Мужчина взглянул на Сашу.

– Отличный праздник, Токарев, – улыбалась Лойе тепло, но в тоже время как-то грустно. Женщина скрестила руки на груди. Она не смотрела на него, и это раздражало. Так же как и то, что она всегда называла его по фамилии. Так же как то, что она общалась с ним будто ничего не произошло.

– Где ты шлялась две недели? Ни письма, ни телеграммы! Что я должен был подумать? – набросился на нее Михаил.

– Шерил Кроу замечательно поет. Я раньше только одну песню у нее знала. Ту, что из Джеймса Бонда, – спокойно сказала Саша.

– Да я тебя похоронил! – не унимался Токарев. – Должен был догадаться, что такие как ты в огне не горят и в воде не тонут!

– Туберозы – прекрасный выбор для украшения сада вечером, – Лойе едва сдерживала улыбку. – Они особенно сильно пахнут ночью. Очень изысканный аромат.

– Ты бессовестная эгоистка! – Михаил уже не мог остановиться. Он хотел вывести ее из равновесия, чтобы женщина поняла, как ему больно. – Ты мне так мстишь, да? Хочешь, чтобы я страдал? Так вот мне плевать! Жива ты или нет! Мне все равно, поняла?!

– Прости, Токарев. Я была неправа. – Саша повернулась к нему и уставилась на его галстук-бабочку. – Хотела сделать тебе сюрприз. Но получилось глупо. И все таки, праздник отличный.

– Есть что праздновать, – буркнул Михаил после долгой паузы. Своими неожиданными извинениями Лойе всегда сбивала его с толку. Ругаться уже не имело смысла. Пора было менять тему. – А что ты подарила Ире? У тебя точно такая же монета на … шее.