Площадь, вроде снимают фильм. Штабелями стоят ящики большие, в них проложены особым материалом, и лежат в огромных количествах плутониевые сегменты для ядерных боеголовок. В виде маленького конуса, только не фторопластовые, а металлические. Маленький колпачек на конце, ободок в широкой части, пару мелких деталек на поверхности. И весят меньше чем надо, хотя и увесистые.
Их при мне вынимают, смотрят, и все такое. Я с другом и подружкой. Говорю с подругой, как это у них все в фильме просто выходит, вот те ящик плутония, вот те два… взяли привезли, взяли увезли… и все такое. При уходе рашаю взять четыре сегмента, друг тоже берет несколько. Я живу дома у подруги, у нее есть младшая сестра.
Сегменты лежат на столе. Я вдруг решаю проверить их дозиметром. Включаю… Дозиметр почти шкалит. Я вспоминаю, что на днях изменил его чувствительность, и судя по показаниям это полная хана. Замечаю что сегменты очень горячие, и стол под ними обуглился. Я отодвигаю стопку книг, за ней, головой на столе лежит сестра. Ее лицо странно изменилось, она абсолютно мертва. Меня пробирает жуткий холод. Это не ужас и не страх, нечто качественно иное. Жизнь срывается с колеи, намечавшееся счастье уже за горизонтом, полный крах, боль, отчаяние. Потом умираю.
Я с подругой бегу домой, по дороге я ищу металлическую емкость, чтобы положить туда сегменты, и залить холодной водой. Около сторожки утаскиваем бачок, но сторож нас догоняет, и забирает его обратно. Мы смущенно бежим дальше. Встречаются пластмассовые емкости, все не то… Наконец находим металлическое ведро. Я засыпаю его ледяной крошкой. Вбегаем домой. Это последний этаж пятиэтажки, дверь направо. Смахиваю со стола сегменты в ведро, они плавят лед, и проваливаются на дно. Мы втроем выбегаем на лестницу, вижу что друг тоже здесь. Лед полностью расплавился, и сегменты всплыли. Я притапливаю их дозиметром, но это бесполезно, они гораздо тяжелее. Они шипят на поверхности. Пластмассовый дозиметр плавится, и стекает лужицей пластмассы, остаются ошметки проводов. Уголок одного сегмента прогорает, вспышка и в воздух выбрасываются хлопья сгоревшего плутония. Я кричу чтоб не вдыхали, и бегу зачем-то вниз. Там беру что-то, и возвращаюсь. В принципе я уже знаю что будет. Все еще живы, но я знаю что все мы умрем. И мы умираем.
Бегу с подружкой домой. Дома стоит ведро с водой, в нем мирно лежат сегменты. Просыпаемся с утра. Вода в ведре выкипела. Раскаленные докрасна сегменты потрескивают, из ведра поднимается поток горячего воздуха. Отчаяние. Не знаю точно как, но мы снова погибаем.
Бежим с подружкой домой. Я хочу выбросить эти чертовы сегменты. Мы выносим ведро, и думаем куда его деть. Просто выбросить нельзя, слишком опасно. И они все еще зачем-то мне нужны, типа прозапас. Решаем утопить в роднике, там они будут надежно спрятаны. Перебегаем через дорогу. Подружка перебежала и ждет меня, я бегу, и на мгновение теряю ориентацию. Потом замечаю справа грузовик, я еле останавливаюсь в последнюю секунду. Грузовик виляет от меня на грани потери контроля. Я взмахиваю руками чтобы удержать равновесие, и он проносится буквально в миллиметре от меня, обдав меня ледяным ветром. Очень близко было, думаю, очень близко…
Мне звонит друг, и что-то говорить о сегментах. Я кричу в трубку и оборачиваюсь. Вспыхивает зарево, все сгорает в огне, смерть.
Снова бежим домой. Потом с сегментами на крыше. Рядом люди. Они боятся и враждебны. На нас им плевать. С крыши нам не уйти. А я еще хотел их спасать. Я их сжимаю вместе в руке. Они плавятся и стекают к моим ногам. Вспышка радиации уже убила всех вас, думаю я, просто вы об этом узнаете позднее. Подруга берет меня за руку, хотя на нее лучше даже не смотреть. Странным образом я чувствую ее прикосновение. Люди нас убивают.
Тут я слабо помню, в конце я хотел вытащить подругу из воды, но утонул сам. Я как бы иду по дну, я почти уверен, что вернутся не успею, но иду вперед. Через некоторое время я понимаю что действительно не успею. Тогда меня охватывает полное спокойствие, даже радость. Я думаю, что знал это с самого начала, просто находил оправдания.
Бежим с подружкой домой. Нам удается вынести это ведро. Я звоню другу, предупреждаю его о чем-то. Мы долго ходим с этим ведром, и в конце концов деваем его куда-то. Я оставляю подругу на втором этаже подъезда, и спускаюсь к выходу. Я долго там лежу в сугробе, и почему-то не могу вернуться. Но я буквально физически чувствую как она меня ждет, и я возвращаюсь. На ее месте дряхлый старик, я не удивляюсь, я знал. Седые грязные волосы, белесые сварившиеся глаза, но живые. Больше всего меня гложет то, что я остался прежний. Я говорю с ней, и мы само собой решаем начать заново. Мы добровольно умираем, не помню как.
Снова домой, снова ведро. На этот раз мы действуем осторожнее, и нам удается избавится от него почти без проблем. Мы стоим в какой-то высотке, и я уговариваю подругу начать заново еще раз, я хочу чтобы на этот раз мы вообще ничего не знали об этих проклятых сегментах, и никогда их не брали и не встречали. Она устала умирать. Я это знаю, и от этого еще тяжелее. В итоге она соглашается. Она открывает окно, и жестом приглашает меня. Мне почему-то сложно решиться. Я долго все обдумываю, вспоминаю многое прожитое. Все реально, совсем не сон. Прыжок это смерть, я это точно знаю. Решаюсь и прыгаю.
Все, сегментов дальше более нет. Раньше они пронизывали все вокруг, сейчас нет ни малейшего следа.
Крыша, какой-то кран. Сарай, что-то закопано. Я не могу найти подругу. Нигде. В итоге я решаю умереть еще раз. Я тоже устал, если это не будет последний раз, я за себя не ручаюсь.
Я нахожу помощника, сижу на диване, он хочет ударить меня небольшим ножом в голову, но я отказываюсь. Голову не тронь. Тогда он перерезает мне правую сонную артерию. Я опасаюсь неприятныъ ощущений, но чувствую только что-то очень смазанное. Я инстинктивно зажимаю рану рукой, чувствую как кровь с силой прорывается сквозь пальцы. Вспоминаю что зачем собственно это все… Лучше быстрее думаю, убираю руку, и поток крови вырывается наружу. Одежда мокнет. Сразу темнеет в глазах, неприятных ощущений нет, хотя я из инстинктивно что-ли ожидаю. Просто они сложноописываемые. Далее я все вижу как бы не глазами. Интересно, думаю, это будет полный откат, или развоение реальности. А то кровью тут все залью, вот убирать замучаются. Дело было у кого-то дома, всюду ковры, застеленный красиво диван. А человеку этому наверное нравиться убивать, думаю я. Но нет, никакой неприязни. Благодарность. А интересы нынче у всех всякие бывают, удивлятся уже нечему.
Параллельно я теряю связь с миром, все вокруг становится как бы в однородном тумане. Все серее и серее. Внешнее становится всеравнее, я расслабляюсь и падаю на пол. До этого я цеплялся за жизнь, подсознательно наверное. Как падение в сильное течение. Вижу это со стороны как бы. Я лежу ни начем. Ощущения описать просто не могу. Кроме себя не чувствую ничего вокруг. Я неожиданно и без труда протягиваю руку, и прикасаюсь ко второй руке. Интересно должно быть это выглядит со стороны, думаю я, ведь наверное я уже умер. Но понимаю что в реальности я не пошевелился. Мир притухает, как будто электросеть просела, и притухли повсюду лампочки. Все, думаю, полный шатдаун… Удивляюсь что я еще ощущаю и думаю. Полная статика, тела я уже не чувствую, его нет. Не хватает слов… Мир маленькими, но частыми и резкими скачками смещается.
Мир качественно иной. Я стою с девушкой. На ней красивое больное платье. Впереди вижу как девушки переодеваются в нечто очень эротично-просвечивающее. И по очереди уходят на этаж над нами, на представление. Я не могу понять, кто моя подруга, девушка которая со мной, или одна из ушедших.
Вокруг все хромированное, стеклянное, мрамор и малахит. С девушкой идем вслед за ушедшими. Играет музыка, и мы начинаем кружится с ней в каком-то немыслимом танце. Я в сомнениях, та ли это девушка. Но постепенно меня охватывает страсть, танец приобретает второе дыхание. Я целую ее в шею, прижимаюсь к ней, кружу… Когда музыка прекращается, мы падаем на пол, как фигуристы на льду. Но не останавливаемся, а по инерции нас кружит дальше, я понимаю что мы сейчас грохнем пару ваз на столике. Но ничего кроме смеха это не вызывает.
