- Да вы что?.. - я попятился.
- Дурак, за руки! - объяснил он. - Что я, зверь, что ли?..
Минута - и запястья мои оказались дважды обвиты гибкой стальной полосой, которая когда-то, должно быть, охватывала сильную собачью шею. Щелкнул замок.
- Вот так, - Чемерин подергал цепь и ободряюще хлопнул меня по плечу. - Ну, держись, дружок.
- Больно, - я попытался пошевелить руками.
- Я могу эту штуку надеть тебе на шею - но ты ведь этого не хочешь? - он уже удалялся. По полу что-то длинно зазвенело, подпрыгивая: ключ. Гуманист чертов.
- Эй, вы! - позвал я. - Но вы же не уедете! Вы не успеете! Поезд только в одиннадцать!..
Чемерин мне не ответил, гулко шагая прочь, и я остался один.
* * *
Последнее мое воспоминание, относящееся к счастливой эпохе - больница, обычная, районная, и просторный кабинет врача, куда мы с Хилей пришли по направлению из санчасти. Дело было в понедельник, почти сразу после коротенького разговора в моей конторе.
- Яна, кто все это придумал? Ты или сестра? Кстати, ты и не говорила, что она у тебя есть.
- Идея была моя, - взгляд в сторону.
- Одного не пойму, тебе-то зачем было нужно, чтобы я потерял семью? Ты что, любишь меня?
- У меня свой интерес. У сестры - свой. Ей здорово в душу наплевали, вот, теперь мы и развлекаемся. И ей хорошо, и мне не скучно.
- У тебя совесть-то есть?
- За собой последи! - Яна разозлилась. - Тебя силком не тащили. Сам захотел.
Я не нашелся, что ответить. Она была права, но вот разговаривать с ней и даже видеть ее я больше не мог.
...Кабинет, в котором мы очутились, показался мне холодным, несмотря на длинный радиатор вдоль стены, буквально излучающий жар. Ощущение холода создавали и белые стены, и блеск никеля, и зимняя белизна за широким окном.
Зато женщина-врач была теплой, похожей на сдобную булку, плотно упакованную в накрахмаленный халат.
- Проходите, молодые люди, - она оторвалась от заполнения какой-то толстой медицинской карты и подняла на нас круглые карие глаза-изюминки с длинными коровьими ресницами. - Проходите и садитесь, я сейчас.
Мы опустились рядом на клеенчатую кушетку, и Хиля сжала мою руку холодными дрожащими пальцами.
- Так, - врач, наконец, бросила писать и улыбнулась. - Кто вас направил? И в чем проблема?
Я привстал, протягивая ей голубой листок направления. Она пробежала его глазами, подняла брови:
- Ага. Очень хорошо. По месту жительства не справились - бывает. Это вы, значит, Эльза, - она посмотрела на мою жену. - На что конкретно вы жалуетесь?
- Токсикоз, - пробормотала Хиля.
- Ну, милая, это ведь бывает.
- Мы с родителями жили возле ядерного полигона, на севере. Однажды я даже видела взрыв.
- Тут написано, что в детстве вы страдали малокровием. Это у вас врожденное?
- Нет.
- Хорошо. Разденьтесь до пояса, я вас осмотрю, - докторша встала из-за стола. - А вы, молодой человек, выйдите, подождите в коридоре.
- Эрик, не уходи! - вдруг взмолилась Хиля и жалобно посмотрела на врача. - Мне без него страшно.
- Я же не кусаюсь, - та развела руками. - Впрочем, как хотите.
Осмотр продлился не больше десяти минут и состоял, на мой взгляд, из одного лишь прощупывания селезенки. Все это время Хиля не сводила с меня глаз, словно я мог внушить врачу правильное направление мыслей.
- Вам кажется, вы были облучены? - женщина-булочка задумалась.
- Кажется, - обняв себя руками, моя жена стояла перед ней, беззащитная и до странности похожая на себя в детстве. - Я все-таки беременна, дело серьезное...
- Я сейчас одно могу сказать: признаков перенесенной лучевой болезни у вас нет. Сдайте кровь, я напишу направление на анализ. Щитовидка у вас увеличена немного, а так вроде все в порядке. Вы практически здоровы.
Хиля шумно выдохнула и улыбнулась.
- Но, - докторша махнула рукой в сторону ее одежды и вернулась за свой стол, - если есть сомнения, ложитесь на полное обследование. Это всего неделя, зато будете знать точно, можно вам рожать или нет.
- Прямо сейчас?.. Эрик, как думаешь?
Мне не хотелось с ней расставаться, буквально до боли не хотелось, но я заставил себя кивнуть:
- Надо так надо. Я съезжу домой, привезу твои вещи.
- Ты ведь не хочешь меня оставлять, - Хиля прищурилась.
- Не хочу. Но ребенок важнее моего настроения.
- Нет, не важнее! - она вдруг занервничала, забегала взглядом.
- Ребята, вы с ума сошли! - докторша удивленно рассмеялась. - Всего-то неделя, вы что, друг без друга жить не можете?.. Эльза, девочка моя, он к вам каждый день приезжать будет.
- Спасибо, я, наверное, не останусь.
Мы вышли из кабинета, и я сразу взял Хилю за руку:
- Скажи - почему?
Она устало прикрыла глаза:
- Мне достаточно того, что я практически здорова. По ее словам. Будем надеяться, родится не урод.
- Есть какая-то другая причина. Ты боишься оставить меня одного? - я мельком вспомнил о Яне и едва не поморщился.
- Теперь - нет. Я просто хочу побыть с тобой. И... пошли.
На улице сияло яркое зимнее солнце. До праздников оставались считанные дни, и люди уже тащили елки и большие коробки с игрушками.
- Эрик, ты меня прости, но я видела, что с тобой сделали, - сказала Хиля, задумчиво шагая со мной рядом.
Я застыл:
- Когда?..
- Заглянула вчера, когда ты мылся. Просто, понимаешь... я еще в субботу заметила, что тебе больно сидеть. Интересно стало, чисто по-человечески. Не сердишься? А потом - сопоставила факты. Это ведь из-за той девочки?
- Но как ты... - начал я, но не стал продолжать. - Да.
- Неужели это было так серьезно, что тебе пришлось ехать к дворнику?
- А про дворника ты откуда знаешь?
Хиля усмехнулась:
- Я вообще знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Хотя бы потому, что ты не умеешь врать. Лучше и не пытайся. А вот про девочку узнала случайно. Младшая сестренка моей подруги с курсов, ну та, к которой молодой человек не пришел, проговорилась, что работает с прошлого понедельника в вашей жилконторе.
Я вздохнул:
- Теперь ты даже поняла, что они задумали сделать. Прости меня. Это был какой-то инстинкт, я не знал, как с ним справиться. Дворник помог, в прямом смысле выбил все глупости.
- Инстинкт, - повторила Хиля. - Может, и инстинкт. У тебя еще остались таблетки? Выбрось их. Или просто перестань принимать, одна от них головная боль. Тебя никогда не интересовали девчонки - и вдруг...
- Не ревнуй, Хиля. Даже если бы я к дворнику не поехал, ничего бы не было. Ну, помучился бы на день - два дольше, и все.
- А сильно мучился? - в глазах моей жены вдруг зажглось простое женское любопытство.
- Порядочно. И знаешь, так странно - сейчас будто рукой сняло.
- А чем он тебя, этот дворник?
- Ремнем.
- Так ведь больно же, наверное! - Хиля неожиданно обняла меня прямо посреди улицы, подержала секунду и отпустила.
- Еще как. Лучше не напоминай.
Она улыбнулась:
- Ты не только ради себя - ты и ради меня это сделал. Чтобы больно было только тебе, а не мне. Чтобы остаться вместе. Я права? - у нее поднялось настроение, и она погрозила мне пальцем. - Смотри! Чтобы это был последний раз. Снова инстинкт проснется, лучше уж мне говори, я сама тебе всыплю.
Мне тоже стало весело:
- Ты - это не то. У тебя же рука не поднимется. Но все-таки - откуда ты про него знаешь?
- А-а, - Хиля фыркнула. - Помнишь тот случай, в детстве? Когда ты к нему сам приехал и заплатил талончиками?
Я сразу похолодел:
- Ну, помню.
- Дворник сразу же сообщил твоей матери. Сразу, стоило тебе уйти. Ну, а она как-то рассказала мне, вроде как жене твоей будущей. Я года два уже об этой истории знаю.
- Так что же... он даже причину маме сказал?
- Конечно.
- Ой, какая же скотина! Я ему, как человеку...
- Перепугался твой человек до полусмерти, решил, что это или проверка, или ты просто умом тронулся. Да ты не волнуйся, отец твой ничего не узнал. Он бы не понял.