Предложение Марины показалось Галине Павловне достойным внимания. У Павлова было такое же мнение, и он дал согласие на финансирование предстоящего мероприятия, желательно, как он сказал, в формате расширенного семейного ужина, тогда как Марина и Галина Павловна замахнулись на вечеринку, но не в пошлом, а в классическом значении этого слова.

История слова "вечеринка" в литературном русском языке весьма показательна. Оно присутствует еще в Словаре Академии Российской (1789-1794 гг.), с толкованием "вечерняя беседа, дружеское вечернее собрание".

У Пушкина читаем: "В начале 1812 года полк наш стоял в небольшом уездном городе, где мы проводили время очень весело. Помещики окрестных деревень обыкновенно приезжали туда на зиму, каждый день мы бывали вместе, по воскресениям танцевали у предводителя. Все мы, то есть двадцатилетние обер-офицеры, были влюблены, многие из моих товарищей нашли себе подругу на этих вечеринках; итак не удивительно, что каждая безделица, относящаяся к тому времени, для меня памятна и любопытна". Ясно, что под словом "вечеринка" Александр Сергеевич подразумевал вечернюю встречу соседей для делового общения, знакомства и танцев молодежи.

Со второй половины XVIII века слово "вечеринка" приобретает более демократические интонации. В этом смысле весьма примечательна картина художника-реалиста Маковского с одноименным названием. За чайным столом и вокруг него при багровом свете керосиновой лампы сидят и стоят представители разных поколений и обсуждают "жгучий вопрос". Молодая девушка с некрасивым, но воодушевлённым лицом говорит речь. Её жадно слушают, горят глаза. Кто рукоплещет, кто понурил голову в раздумье. Не вызывает сомнений, что изображенные на картине персонажи – члены подпольной революционной организации. А вот пример из Горького: "У Лютова будет вечеринка с музыкой, танцами, с участием литераторов, возможно, что приедет сама Ермолова" ("Жизнь Клима Самгина").

В советское время слово "вечеринка" теряет былое величие и принижается до значения неофициального и неэлитарного мероприятия, в отличие, от "приема" или "банкета". Читаем у Эдуарда Лимонова: "Патефон, чаще всего трофейный, с ручкой, подобной рукояти, которой заводились автомобили того времени, собирал вокруг себя офицеров и их жен так же верно, как позднее проигрыватель, а еще позднее магнитофон. Танцы под пластинки, разбавленные алкоголем, назывались запросто – "вечеринка".

Ближе к концу советской эпохи "вечеринка", это – уже сборище молодежи у кого-то на дому с громкой музыкой и танцами до упада, иногда с чем-нибудь еще более пошлым, что на сухом языке милицейских протоколов зовется "совместным распитием спиртных напитков" с конкретизацией криминальных последствий. Татьяна Жуганова пишет: "В доме у Бориса гремела музыка. Почти весь класс собрался на вечеринку. Нарядные девчонки, такие непривычные и вдруг такие все красивые, хлопотали у стола и приглашали растерянных и присмиревших мальчишек. Всё шло по программе. Шутки, игры, загадки, танцы. Сначала многие стеснительно жались в уголке, но после выпитого вина веселье стало шумным. Количество спиртного незаметно пополнилось. Программа праздничного вечера вскоре была напрочь забыта. Кто-то уединялся и решал свои душевные проблемы, кто-то просто приклеился к столу и не собирался его покидать ни на минуту, кто-то танцевал, забыв про отдых". ("Вечеринка")

В настоящее время для обозначения вечерней встречи сослуживцев и прочих компаньонов, с целью совместного общения, все чаще употребляют заграничное слово "корпоратив", который, в зависимости от дрескода, то есть формы одежды собравшихся, подразделяется на две категории: "prim" – чопорный и "daft" – придурковатый. Не секрет, что руководители компаний посредством корпоративных вечеринок и праздников стремятся стимулировать своих подчиненных к командной работе и сократить текучесть кадров. Профессиональные устроители "корпоративов", в зависимости от бюджета, предлагают самый разнообразный сценарий их проведения, вплоть до катания на коньках в разгар знойного лета, или пляжную дискотеку посреди суровой зимы. По желанию заказчика каждую корпоративную вечеринку можно сделать чуть более консервативной, или гораздо более зажигательной, неожиданной и совершенно отвязной.

Вечеринку, которую организовали Галина Павловна и Марина, в соответствии с современной терминологией, следовало бы отнести к категории "prim", поскольку приглашенные на нее гостьи надели свои лучшие вечерние платья и сделали прически и макияж. На встречу с московским другом, вернувшимся из "китайского плена", пришли почти все: Лена Водонаева, Нина Петрова, Валентина Глушенкова (с мужем), Тамара Романова и Людмила Резник (с мужем). Не хватало только Нары Агикян, трагически погибшей во время страшного землетрясения в Спитаке на второй день после своей свадьбы. За нее, молча, они осушили первый бокал.

Из бывших юных корреспондентов "Пионерской правды" профессию журналиста выбрала только Нина Петрова, в 1985 году окончившая журфак Ленинградского университета. Валентина Глушенкова и Людмила Резник окончили медицинские институты и работали врачами, как и их мужья. Елена Водонаева и Марина Князева трудилась на ниве народного просвещения. Тамара Романова стала инженером и работала на Смоленской АЭС, которую, кстати, строил и вводил в эксплуатацию покойный отец Галины Павловны – орденоносец и заслуженный работник Министерства среднего машиностроения СССР.

Для уравновешивания количества представителей мужского и женского пола Марина Князева по согласованию с Галиной Павловной пригласила на вечеринку своего ухажера – оператора местного телевиденья, который привел с собой двух товарищей – музыкантов местной филармонии, один из которых очень неплохо играл на флейте, а второй на гитаре. Само застолье проходило в самой большой комнате, которую Галина Павловна называла гостиной. На столы по обычаям того времени хозяева выставили все съестные припасы и алкогольные напитки, имевшиеся в наличии. Гости тоже пришли не с пустыми руками: кто с бутылкой водки, кто с дефицитными продуктами и кондитерскими изделиями.

В общем разговоре за столом солировала Нина Петрова. Ей была предоставлена роль тамады, с которой она, по мнению Павлова, справилась на "отлично". За годы, прошедшие со дня их знакомства, она превратилась в настоящую секс бомбу, но при этом еще и поумнела. На все его вопросы она отвечала с юмором и тонкой иронией, например:

– Петрова, ты замужем?

– Нет.

– А почему?

– Да я и не знаю… И пробуют, и хвалят, а не берут!

Общаясь с Леной Водонаевой, он, напротив, испытывал некоторую неловкость. Она, конечно, сильно изменилась: не то, чтобы похорошела, а очень даже похорошела, и выглядела моложе своего 25-летнего возраста. От соседки Марины он уже знал, что Лена окончила факультет иностранных языков МГПИ имени В.И.Ленина, на пятом курсе вышла замуж за своего сокурсника-москвича, однако по причине бытовых неурядиц (она жила с мужем в одной квартире с его родителями) ее семейная жизнь не сложилась. Через год после рождения дочери Ани она подала на развод, забрала ребенка и вернулась в Смоленск, несмотря на хорошие перспективы поступления в аспирантуру. В разговоре с ним она призналась, что часто о нем думала и даже разыскала его московский адрес и номер домашнего телефона. Про то, что она приезжала к нему домой и познакомилась с его отцом Василием Дмитриевичем, Лена из скромности промолчала.

В половине восьмого вечера к Павлову подошел Дим Димыч и сказал, что его просит подойти к телефону какой-то мужчина, судя по голосу, большой начальник. Он подумал, что это, наверное, его старший брат Сергей, с которым он уже успел пообщаться по междугородному телефону, дождавшись, когда тот вернется из отпуска, но когда он взял трубку и услышал знакомый голос Юрия Николаевича Цибикова, ноги его подкосились и он почувствовал, что ему не хватает воздуха.