Литмир - Электронная Библиотека

Ил поступил так, как ему было велено. Пошел он за коровой, а она остановилась как раз на холме богини Атэ. На этом-то холме и начал Ил постройку города. Он поднял руки к небу и молил Зевса послать ему знамение того, что благословил громовержец его дело. Утром, выйдя из своего шатра, Ил увидал перед ним вырезанное из дерева изображение Афины-Паллады; это и был тот палладий, который должен был охранять новый город.

Я хорошо знаком с правнуком этого Ила. Его зовут Локон. Он – Верховный жрец храма Посейдона на полуострове Амадор, и ему почти сто лет. Так, вот, под воздействием вызванного Цинь Ши Хуан "смерча времени" Ил со своими спутниками около трехсот лет тому назад очутился на северо-западном побережье Байкала, переместившись в будущее на расстояние, порядка, пятнадцати тысяч лет. Разумеется, он и его люди ничего не поняли. Утром, выйдя из своего шатра, Ил увидел Цинь Ши Хуан в маскарадном костюме Афины-Паллады и получил от нее приказ следовать со своим племенем вдоль берега реки Эврот, и там, где она впадает в море, основать город Айхеной. От имени Ила произошло название нашей страны – Илиада.

Про джурджени я расскажу немного попозже, а сейчас вернемся к моей первой встрече с Цинь Ши Хуан на полуострове Давос. Если я что-то забыл, то Урсула меня поправит. Когда Цинь Ши Хуан поднялась на борт моей шхуны, я приветствовал ее на языке лингва фортран. Она, конечно, страшно удивилась, и, обняв, как сына, безутешно зарыдала. Про капсулу N 2XX + XY она, к сожалению, уже ничего не помнила. Потом мы сошли вместе с ней на берег, и она представила меня и Урсулу своим помощникам – жрецам храма Аполлона, назвав меня Деметрисом – сыном Аполлона и нимфы Кирены, той, что одной рукой душила львов. Жрецы храма Аполлона разговаривали на языке, похожем на эсперанто. Мне и Урсуле даже не пришлось особенно напрягаться, чтобы их понимать. Свой древний язык илинойцы тоже не забыли и использовали в качестве языка богослужения и богослужебной литературы.

Мы пробыли на Давосе несколько дней. Там моя дочь Лира и матрос Олег Синицын обвенчались. Заодно пришлось обвенчаться мне и Мишке (Медвежонку). Таким образом, мы вернулись на остров Счастливый (Кипрос) с пополнением. Мою жену звали Керкира, а жену моего старшего сына Клития. Керкира была очень красива, но не очень умна и ужасно сварлива, поэтому, когда впоследствии у меня ее похитил царевич Парис из Сиракуз, я не стал затевать из-за нее вторую "троянскую войну", а попросил у царя Приама в качестве компенсации какую-нибудь дочь на выданье. Старик Приам, наведя обо мне справки, незамедлительно предложил мне на выбор двух своих дочерей: Лаодику и Кассандру. Чтобы сбить с Париса геройскую спесь, я взял в жены сразу обеих. Моему примеру, то есть двоеженству, последовали другие знатные илинойцы, и случаи умыкания чужих жен очень скоро стали большой редкостью.

Урсула осталась в храме Аполлона на Давосе. Цинь Ши Хуан посвятила ее в жреческий сан и начала передавать ей свои знания естественных наук и высшей магии. Проучилась Урсула, правда, недолго, около года, так как не выдержала муштры и деспотического характера своей наставницы.

Разбирая электронные архивы, Урсула случайно нашла упоминание о других капсулах, подобных батискафу "Фантому", с точными координатами мест их погружения. К тому времени все летательные аппараты, которыми располагала Цинь Ши Хуан, вышли из строя и заржавели, как и обслуживавшие их роботы. Собрать из этого хлама что-либо путное, было практически невозможно. И тогда у Цинь Ши Хуан родилась идея отправить меня на парусном корабле на поиски этих капсул, заложенных в разных точках акватории мирового океана, и разбудить спящих в них андрогинов, разумеется, если они еще живы.

Первый разговор на эту тему состоялся у нас во время моего второго визита на полуостров Давос, который я совершил на яхте "Асоль" в сопровождении Сан Саныча, его жены Леночки Тарасовой, Олега Синицына, Сары и Жимагана. Я хотел проведать Урсулу, подобрать Жимагану невесту, а Саре – подходящего жениха.

Так получилось, что моя вторая поездка на полуостров Давос совпала по времени с посещением храма Аполлона большой делегации илинойцев из города Тхэбай во главе с их престарелым царем Энеем. Был ли это тот самый Эней, которого описывал Вергилий, или его тезка, мне неизвестно. У царя Энея не было детей, и илинойцы обратились к Верховному жрецу храма Аполлона Мельхисдеку с вопросом о том, следует ли им избрать нового царя, или перейти к демократической форме правления. Воспользовавшись ситуацией, Цинь Ши Хуан через жрицу-пифию порекомендовала меня в качестве отца-устроителя первого в Прибайкалье демократического города-государства. Таким образом, с легкой руки Цинь Ши Хуан я стал в Тхэбае кем-то вроде Солона или Ликурга.

Вскоре я отправился в Тхэбай вместе со всей своей большой семьей: молодой женой Керкирой, детьми, зятьями, золовками и внуками. Сан Саныч Федоров и Леночка Тарасова Тхэбай переезжать отказались. Они прожили на Кипросе двадцать пять лет, дружно и счастливо, и умерли в один день. Осталась на острове и Урсула. У нее в положенный у андрогинов срок родилась дочь, которую мы назвали Авророй. Новорожденная нуждалась в покое и удобстве, но я полагаю, у Урсулы были и другие причины, из-за которых она не захотела покидать остров, на котором она родилась, и где прошло ее детство. Наверное, она ревновала меня к Керкире, а Медвежонка – к Клитии. Правда, Урсула? Ну, вот, ты киваешь головой, и это значит, что я прав.

В городе Тхэбай меня и мою семью приняли радушно. Граждане предоставили мне лучший участок земли под строительство дома, разведение виноградника и оливковых деревьев. В ту пору Тхэбай переживал наивысший расцвет экономической жизни. В хозяйстве стали использовать лошадей; возникли новые приемы строительной техники и изготовления керамики, широко распространилось производство бронзы. Я с головой окунулся в кипучую общественную деятельность: разрабатывал новые законы и отменял старые, руководил строительством городских стен и акрополя, заложил верфь, открыл навигаторскую школу и медицинское училище для юношей, гимназию для девушек и т.д. За пятнадцать лет моего правления Тхэбай превратился в самый крупный торговый, культурный и промышленный центр Южного Прибайкалья.

И вот, в один прекрасный летний день, в гавань Тхэбай прибыла ладья под черными парусами. Я получил горестную весть о смерти Мельхисдека – Верховного жреца храма Аполлона на Давосе. Была ее смерть инсценированной или настоящей, я не знаю. Скорее всего, она умерла по-настоящему, поскольку много раз мне жаловалась на то, что смертельно устала…

Своим преемником Мельхисдек, то есть Цинь Ши Хуан, назначила шестидесятилетнего Хриса, сына Аарона из Сиракуз. Она назначила бы преемником меня, если бы не древние батискафы, про которые разузнала Урсула. В своем завещании Цинь Ши Хуан отдельным пунктом, не называя вещи своими именами, просила меня возглавить кругосветную экспедицию, с целью доставки в храм Аполлона "несметных сокровищ древних земных богов". К завещанию прилагалась карта, на которой были указаны точные координаты мест погружения батискафов, с капсулами законсервированных в них людей. Карта, конечно, была старой, и отражала конфигурацию материков и морей тысячелетней давности.

Хрис передал мне под расписку "особый груз" – металлический ящик с исправно работающими электронными навигационными приборами, датчиками состояния внешней среды, приборами ночного видения и прочей оптикой, мини-компьютерами, лучевым и огнестрельным оружием и боеприпасами. Все это пригодилось мне и моим товарищам во время нашего кругосветного путешествия, которое началось ровно через год после смерти Цинь Ши Хуан.

80
{"b":"186635","o":1}