.
На корме и обоих бортах Павлов прикрепил уключины и выстрогал из молодых пиний несколько весел: разъемных и неразъемных. Парус они изготовили из полотна "шагреневой кожи", сшив несколько полотнищ таким образом, чтобы он мог надуваться от ветра. Фал, то есть трос, поднимающий парус, Вена Саймон скрутила из прочных капроновых нитей, выкраивая время, предназначенное для сна. В день, который они считали "субботой", состоялись ходовые испытания лодки, показавшие, что она пригодна для продолжительного плавания.
В день, который они считали "воскресеньем", с утра установилась хорошая погода и они решили, что настало время выяснить, где они находятся: на острове или на мысе, глубоко вдающемся в море. О том, что Байкал – не озеро, а море свидетельствовали соленость воды, а также флора и фауна. Взяв с собой оружие (пистолеты и гранатомет), оптику, радиометры и небольшой запас продовольствия и пресной воды, они отправились в путь. Их путешествие вдоль береговой линии продолжалось до позднего вечера и завершилось на том же месте, с которого началось.
Остров, который они решили назвать Счастливый, имел подковообразную форму, благодаря глубоко вдающемуся с северо-запада заливу шириной 350-400 м. Западная часть острова, или западный полуостров, отличался пологими покатыми склонами. Вся его поверхность была покрыта непроходимыми зарослями маквиса и бамбука. Здесь они заметили рептилий, похожих на аллигаторов. На западной стороне берег был обрывистый и почти отвесным уступом высотой до 30 метров уходил под урез воды. Здесь безраздельно царствовали птицы.
Южная часть острова уже в нескольких десятках метров от берега, представляла собой отвесный обрыв высотой от 5 до 15 –20 метров. В нижних частях береговых склонов наблюдалось скопления валунов, а также глыб гранита высотой от 2 до 4 5 м. и длиной от 1,5 до 8 м. На этом месте они сделали привал, развели костер и пообедали. Здесь они случайно обнаружили пещеру. Заглянув внутрь, они увидели вырубленные в сером туфе ступеньки ведущей вниз лестницы, но спуститься по ней не решились, поскольку радиометры показали наличие поблизости источника радиации. Находка их весьма озадачила, и они пришли к выводу о том, что когда-то на острове могли жить люди, уцелевшие после глобальной катастрофы.
Их третья "рабочая неделя" началась с проливных дождей, которые с короткими полуторачасовыми перерывами продолжались весь день и ночь. Чтобы не сидеть, сложа руки, Павлов приступил к строительству хозяйственного блока, в котором должны были разместиться дровяной склад, столярная мастерская и парная баня. Вена Саймон ему, конечно, помогала, но больше времени проводила за обработкой информации, сохраненной в накопителях баз данных бортового компьютера "Фантома". Не научившись обращаться с персональным компьютером на "ты", Павлов относился к занятию своей супруги с глубоким уважением.
В лесу было душно и так сыро, что без гидрокостюма было не обойтись. После того, как его в лицо чуть не ужалила змея, он стал надевать на голову пуленепробиваемый шлем с прозрачным забралом. Подходящей деловой древесины, устойчивой к гниению, поблизости от места стоянки было не так много, и она могла еще пригодиться, поэтому ему пришлось углубляться в лес, прорубая просеку. Перед ним сплошной стеной стояла армия зеленых великанов с влажной бахромой мха и мокрыми гирляндами лиан. Всюду булькало и журчало. Спиленные стволы пиний, красного кедра, туи и кипарисов до просеки приходилось перетаскивать вручную, а затем, собрав в пачки, перемещать волоком по влажному грунту электролебедкой.
За три дня работы лесорубом он совсем выбился из сил, и Вена Саймон решила его трудовой порыв охладить, заявив о том, что она, как врач, настаивает на том, чтобы он взял двухдневный больничный отпуск. Павлов не согласился даже на один день, но не из-за того, что он чувствовал себя двужильным, а потому, что хотел ее порадовать удивительной находкой. Дело в том, что, прорубая просеку, он натолкнулся на дерево, на стволе которого красовались большие, зеленые, круглые, как бочонки, плоды диаметром 35-40 сантиметров с мелкими бугорками на поверхности. Сразу попробовать эти плоды на вкус он не решился, и только когда закончил рабочий день, вспомнил эпизод из дневника знаменитого капитана и прославленного мореплавателя Джеймса Кука, которым он зачитывался в детстве. Там, в частности, сообщалось об удивительном тропическом растении, которое ботаники впоследствии назвали артокарпус, то есть "хлебное дерево". Мякоть его созревших плодов (соплодий) пригодна в пищу в сыром виде. Ее также можно запечь, засушить или сделать из нее тесто для своеобразных "блинчиков", которые по вкусу напоминают картофельные лепешки.
Проснувшись на рассвете, Павлов отправился в лес и срезал с предполагаемого хлебного дерева 5 крупных плодов, о зрелости которых свидетельствовали капельки латекса, проступающие на их кожуре. Он отнес их на летнюю кухню, попробовал на вкус, и, убедившись в том, что матушка-природа ему не враг, разрезал один из плодов на ломтики и запек в очаге, завернув в листья дикого салата и геликонии. По вкусу жареные плоды напоминали скорее картофель, чем хлеб, но разве крахмал – не самый важный источник углеводов?
Вена Саймон, попробовав деликатес, пришла в восторг, и, в свою очередь, обрадовала его тем, что ночью, пока он спал, обработала последний жидкокристаллический накопитель бортового компьютера батискафа "Фантом". Файлы, которые она восстанавливала, содержали информацию о местоположении батискафа, работе бортовых систем и научных приборов, о температуре, давлении, уровне радиации, химическом составе воды и т.д.
Проверка параметров телеметрии показала, что бортовые системы работали удовлетворительно, однако мощность, обеспечиваемая главным мини-реактором, была на 12% ниже номинальной. Через 350 лет после погружения на "Фантоме" кто-то побывал, и провел работы по замене отдельных узлов и агрегатов энергетической установки. С тех пор "Фантом" всплывал на поверхность неоднократно. Последний раз это произошло в 4999 году. Во время последнего всплытия кто-то полностью заменил все наружные приборы и датчики и переместил "Фантом" на новое место – ближе к юго-западному побережью.
Чем дальше она углублялась в подробности, тем больше у него росло недоумение:
– Почему люди, которые поднимали "Фантом" на поверхность, их не разбудили? Что этому препятствовало: неблагоприятная среда обитания, желание продолжить эксперимент или это уже были не люди, а, например, роботы, которые всего лишь выполняли заложенную в них программу?
Наконец, Вена Саймон перешла к самому главному:
– 12 июня 5200 года отказал центральный бортовой компьютер, проработавший 2222 года. Что с ним произошло, непонятно. На телевизионном изображении, переданным им накануне отключения, видны звезды, Солнце, его корона, и тень какого-то летательного аппарата длиной до 30 метров. Еще какое-то время, приблизительно, 1000 лет, автоматизированная система управления батискафа функционировала сама по себе, обеспечивая работу барокамеры и поддерживая заданную глубину погружения. А потом внезапно включился резервный компьютер, не входивший даже в перечень системного оборудования, и попросил нас выйти из барокамеры.
– Фантастика!!!– воскликнул Павлов и признался, что во время анабиоза ему, кроме довольно приятных снов, мерещилась всякая чертовщина, например, будто бы он выходит из барокамеры, всплывает на поверхность, гуляет по воде, пугает чаек и возвращается назад.
