На вопрос о том, куда воительницы дели пленных, Гита, покраснев, созналась, что они подвергли их "последнему обрезанию", наложили кровоостанавливающие повязки и отпустили с миром. Услышав о позорном наказании, к которому амазонки приговорили его военнослужащих, Павлов поначалу возмутился, но потом остыл, ибо в войне не выясняется, кто прав, выясняется, кто победил.

Старший сын Верховного вождя Кочубей проинформировал его о том, что орланды готовятся встретить корабли противника камнями, бревнами и пылающими вязанками хвороста. Половина отряда во главе с Верховным вождем Гонорием переправилась на плотах на западный берег с намерением устроить джурджени на месте, называемом Зыбучей горой, настоящий камнепад. В предвкушении быстрого разгрома противника Кочубей вел себя слишком уж самоуверенно, поэтому Павлов попросил его принять меры предосторожности. В случае высадки противником десанта он советовал орландам не ввязываться в ближний бой, а отходить на Красные Камни. Кочубей не соглашался, полагая, что противник не осмелится взобраться на козырек каньона, да еще при полном вооружении, и с таким мнением отправился к своим товарищам.

Расстояние между "Ласточкой" и "Эсмеральдой" по-прежнему составляло не более одного километра, а точнее – 0,3 кабельтов. Через подзорную трубу Павлов видел, как "Ласточка" встала у западного берега на якорь, как к ней приблизился "Стриж" и тоже встал на якорь. Остановка могла быть вызвана тем, что перед заходом в речное ущелье Астрахан решил дать гребцам и матросам небольшую передышку. Никаких признаков высадки десанта не наблюдалось, и Павлов начал успокаиваться.

Пауза в боевых действиях продолжалась недолго – всего около часа. Снявшись с якоря, "Ласточка" направилась в устье Красивого каньона, подняв на бизань-мачте треугольный парус. "Стриж" на веслах подошел к восточному, противоположному берегу, и вскоре корабль окутало густое облако дыма. Но это был не пожар, а дымовая завеса, явно призванная скрыть высадку десанта. На это указала Павлову и Центурион Сансара, посмеявшись над тем, как противник неуклюже пытается скрыть свои намерения.

Павлов приказал капитану Тарасу на веслах выходить на середину фарватера. Как гребцы не старались, галеру медленно сносило вниз по течению. Надо было ставить на фок-мачте марсель и идти в отрыв. И тут у Павлова мелькнула мысль, что Астрахан его перехитрил, скрывая за облаком дыма тот факт, что его "коммандос", то есть бойцы отряда специального назначения, уже давно, незамеченные, пешим ходом следуют лесными тропами вдоль берега реки Ипуть и, возможно, уже "дышат ему в затылок". В подтверждение его догадки со стороны западной стены каньона послышался воинственный клич орландов: "Урал!" Несколько раз отрывисто прозвучал рог Верховного вождя Гонория. Это означало, что люди Астрахана смогли скрытно подняться на западную стену каньона, пройти до Зыбучей горы, и орланды вступили с ними в неравный бой.

Павлов лихорадочно размышлял над тем, какое принять решение. При продвижении вглубь каньона он сильно рисковал тем, что противник обрушит на него сверху заготовленные орландами бревна, камни и горящие вязанки хвороста. В то же время он не без основания полагал, что после высадки десанта на кораблях противника, очевидно, остались одни безусые юнцы-новобранцы. Выход из ситуации был только один: идти в атаку на абордаж и искать удачу в жестоком рукопашном бою. С этим предложением он и обратился к Сансаре:

– Надо атаковать корабль, который входит в Красивый каньон, и как можно скорее, пока на нашей стороне течение и внезапность.

– А как же "шайтан агни кирдык"? Джурджени разнесут нас в клочья, пока мы будем с ними сближаться?– с опаской заметила Сансара.

Как бы в подтверждении рискованности его затеи раздался залп из двух артиллерийских орудий. Ядра перелетели через "Эсмеральду" и упали в воду неподалеку от носовой части. Это был явно пристрельный выстрел, и следующий залп, если бы галера продвинулась на два корпуса вперед вглубь каньона, ее бы, наверное, накрыл.

– Если будем стоять на месте, то они нас точно расстреляют,– подтвердил Павлов ее и свои собственные опасения.

– Надо посадить на шлюпку лучников, чтобы они прокрались к большой лодке джурджени на расстояние полета стрелы и не позволили им производить точные огненные выстрелы,– предложила Сансара. Во время скрытного наблюдения за работой артиллеристов, высадившихся в фактории, она успела заметить, что подготовка к производству выстрелов "шайтан агни кирдык" требует столько же времени, сколько разжигание костра при проливном дожде.

– Идет!– согласился Павлов и приказал капитану Тарасу двигаться на веслах навстречу противнику, а перед этим спустить на воду шлюпку, на которую он назначил пять сильных гребцов, умеющих стрелять из лука. Центурион Сансара, в свою очередь, отдала приказ Урсуле и Асе, чтобы они сняли с себя тяжелые доспехи, приготовили дальнобойные луки и заложили в колчаны зажигательные и отравленные стрелы.

IV

После того, как сражение в Красивом каньоне вступило в решающую фазу, пора рассказать читателю об истинной цели экспедиции, направленной императором Агесилай-ханом IV в Северное Забайкалье, и о "человеке со шрамом", о котором шаманка Айдан заблаговременно предупредила Павлова.

Побег Тезей-хана вызвал в правящих кругах Империи джурджени политический раскол. Придворная группировка, возглавляемая старшей женой императора Пальмирой, и ее сын – наследник престола Банзай-хан, требовали его поимки и наказания в соответствии с законом. Бывшие сторонники покойной жены императора Гюльнары настаивали на определении степени виновности опального принца посредством беспристрастного судебного разбирательства, надеясь на его оправдание.

Высшая военная и гражданская бюрократия, представленная чиновниками государственных служб и магистратуры Альхона, предлагала оставить Тезей-хана в покое, опасаясь, что в противном случае объявится какой-нибудь самозванец, который, пользуясь его громким именем, поднимет восстание городской черни и рабов, или, что еще хуже, привлечет на свою сторону парсов.

Именитые купцы Ротона, Айхеноя и Сиракуз были не против того, чтобы Тезей-хан стал выборным главой их городского совета (муниципалитета) или был назначен альканом, то есть главой провинции, считая, что в этих должностях он мог бы здорово способствовать развитию кораблестроения, торговли и мореплавания.

Император Агесилай-хан IV, устав от интриг старшей жены Пальмиры и, испытывая потребность в добросовестном и квалифицированном помощнике в вопросах военного строительства, уже начал склоняться к тому, чтобы простить своего старшего сына за участие в попытке государственного переворота. Однако произошло событие, которое перечеркнуло надежды на мирное урегулирование конфликта.

Примерно через четыре месяца после того, как Павлов и Толемей-хан основали на реке Шакти поселение свободных граждан, неподалеку от острова Альхон была замечена флотилия валенсийских пиратов. Навстречу им немедленно вышли корабли императорского военно-морского флота. Состоялось морское сражение, в котором пираты потерпели полное поражение. У одного из предводителей разбойничьего братства, захваченного в плен, была найдена подробная карта подземных коммуникаций Большого императорского дворца. Пират под пытками сознался, где, когда и при каких обстоятельствах он эту карту заполучил. В его показаниях все сходилось и указывало на то, что Тезей-хан вступил на путь государственной измены.