Клан мог гордиться идеальным ведением документации.

При этом, как подумал Джек, состоящие в Клане свято верили в истинность своих идей и чистоту сердец тех, кто примкнул к Клану, а потому их система безопасности могла соперничать разве что с имеющейся в каком-либо женском монастыре.

Джек все еще копировал файлы на дискеты, когда услышал приближающиеся тяжелые шаги.

Когда командор Вольф вошел в кабинет, Джек печатал на экране: «И упрекали Мириам и Аарон Моисея за жену Ефиоплянку, которую он взял; ибо взял он за себя Ефиоплянку».[28] Лаская шею Джека, Вольф спросил: «Ты наполнил хоть один презерватив, сынок?»

– Нет, сэр.

– Почему нет?

Сидя за компьютером, Джек обильно потел. Дискеты лежали рядом с дисплеем. Оставалось лишь надеяться, что Вольф понятия не имеет, для чего они предназначены.

– Не было времени, сэр.

– Такой красивый арийский мальчик, как ты, не может не интересоваться сексом.

– Секс меня интересует, сэр.

– Над чем ты работаешь? – Вольф продолжал поглаживать шею Джека.

– Печатаю цитаты к утренней проповеди доктора Крайгеля, сэр. – Джек подравнял углы дискет. – И заношу в память компьютера некоторые его записи. Вы понимаете, проповеди, речи… Статьи, которые он готовил в тюрьме. Очень важно сохранить их в памяти компьютера.

– Крайгель в тюрьме пользовался компьютером?

– Конечно. Он работал в библиотеке. Вы знаете о компьютерной «доске объявлений», которой он связал все тюрьмы?

– Да.

– С ее помощью он организовал всех заключенных. Никто не мог остановить его. Его информационные выпуски читали в Вашингтоне, Берлине, Варшаве…

– Да, да. Наш друг Крис Крайгель – гениальный организатор. И как оратору ему нет равных. А это что? – Вольф перегнулся через голову Джека. Прочитал с экрана: – «Пришло время всем честным людям прийти на помощь своему Клану…»

Ощущая на своей шее руки Вольфа, Джек закрыл глаза. Глубоко вдохнул.

– Превосходно! – Вольф хлопнул его по плечу. – Простые, знакомые всем слова! Именно то, что нужно! Скажи людям что-то им знакомое, пусть в новом контексте, и они тебе поверят! Проповедники прибегают к этому приему уже сотни лет.

Джек вздохнул:

– Раз вы это говорите, так оно и есть.

– А это что? «И упрекали Мириам и Аарон Моисея за жену Ефиоплянку, которую он взял; ибо взял он за себя Ефиоплянку». Моисей женился на негритоске?

– Так написано в Библии, сэр. Моисей женился на женщине с другим цветом кожи.

– Да, конечно, – Вольф откашлялся. – Моисей был евреем?

– Это расхожее мнение, сэр.

Джек напечатал: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе».[29]

– Да, да. – Вольф нахмурился, прочитав последнюю цитату. – Я уверен, брат Крайгель знает, что делает.

– Да, сэр.

Вольф сжал плечи Джека.

– И все-таки уже так поздно. – Пальцы прошлись по руке Джека. – Ты такой потный. Очень потный мальчик. Не думаешь ли ты, что пора наполнить презерватив?

– Сэр?

– Может, тебе нужно возбудиться? А? Хотя бы немного?

– Сексуально возбудиться?

– Да.

– Вы хотите возбудить меня? Сэр?

Джек резко встал. Повернулся к Вольфу.

Вольф был без рубашки, но в брюках и сапогах. На поясе в кобуре висел шестизарядный револьвер.

– Сэр! – воскликнул Джек. – Установления Клана запрещают использование спиртного и других наркотиков!

– Естественно! – кивнул Вольф.

– Сэр! – Джек указал на окно. – Этой ночью в лагере спиртное лилось рекой. Многие курили марихуану!

– Да, конечно, – не стал отрицать очевидного Вольф. – И что такого? Мальчики немного стравили пар. И потом… – он улыбнулся Джеку. – Мы должны завлечь их. Разве можно возлагать на нас ответственность за их пристрастия? Со временем мы, конечно, ужесточим контроль…

– Сэр! – Джек чувствовал, как пот течет по его телу. Он догадался, что действие изрядной порции соли, съеденной им за завтраком, кончилось. И теперь ему предстояло потеть, как всем. – Установления Клана запрещают гомосексуальные отношения.

– Гомосексуальные? – Брови Вольфа взлетели чуть ли не до волос. Правая рука сдвинулась к рукоятке пистолета.

– Все, что попахивает гомосексуализмом. Сэр!

– Черт побери! Ты думаешь, что я склонял тебя… – тяжело задышал Вольф, – …к гомосексу…

– Вы предлагали возбудить меня сексуально. Сэр!

– Это не гомосексуализм! Ты сидел в тюрьме. Только с мужчинами… – Не отрывая глаз от Джека, Вольф достал из кобуры револьвер. – Ты обвиняешь меня в гомосексуализме? Да я тебя сейчас пристрелю! Неужели ты думаешь, что я позволю тебе распускать такие слухи? Я скажу, что зашел в кабинет и увидел, как ты крадешь информацию из компьютера.

Джек взглянул на лежащие на столе дискеты. Сказанное Вольфом соответствовало действительности.

Вольф поднял револьвер. Прицелился в Джека.

– Ты затеял драку. Мне пришлось пристрелить тебя.

– Так стреляйте. – Голос Джек звучал буднично, устало.

Апатично махнув рукой, Джек присел на кушетку у стены. Взял гитару, провел пальцами по струнам.

– Сукин ты сын, – воскликнул Вольф, все еще держа Джека на мушке. – Ты думаешь, что сможешь очаровать меня?

Джек кивнул:

– Так точно.

Джек сыграл и спел командору Вольфу песню Кандел-Эбба «Завтра мир будет принадлежать мне» из мюзикла «Кабаре».

Слушая, командор опустил револьвер. Его глаза заблестели от слез.

– Черт бы тебя побрал! – пробормотал командор Вольф.

Выходя из кабинета, он обернулся:

– Если ты скажешь кому хоть слово, я тебя застрелю! Расшибу тебе коленные чашечки! Оторву яйца!

Джек играл на гитаре, пока командор не улегся в постель.

А затем вновь начал копировать файлы.

– Привет. – Перед самым рассветом в кабинет всунулся Трейси.

– Доброе утро, – ответил Джек.

Он скопировал все как из памяти компьютера, так и из тех баз данных, в которые смог попасть с помощью книги паролей Трейси. Пометив дискеты микроскопическими знаками ему только ведомого кода, Джек сложил их в бумажные футляры, футляры засунул в пластиковые обертки, дабы они выглядели как новые и неиспользованные.

Он уже собирался прилечь и немного вздремнуть.

– Что поделываешь? – спросил Трейси.

– Думаю, где взять кофе.

– Ты только что встал? – Трейси глянул на кушетку.

– Встал.

– Кофе я сварю. Черный?

– С сахаром.

Трейси ретировался на кухню, а Джек сдвинул покрывало на кушетке, создавая видимость того, что он на ней спал, и вставил в видеокамеру заряженный конденсатор. «Интересно, – подумал он, – отметит ли Трейси в хронике событий, а он вел ее постоянно, таская с собой доску с закрепленными на ней листками бумаги, что ранним утром он сварил две чашки кофе и в одну положил ложечку сахара».

Впрочем, Джек мог лишь благодарить Трейси за педантичность.

Компьютер Трейси содержал образцово. Любая информация выводилась на дисплей с минимумом хлопот.

Идеальные условия для воровства!

– Держи. – Трейси, в одним трусах, протянул Джеку кружку кофе. – Одна ложка сахара.

Потом Трейси сел на кушетку, привалился спиной к стене, подтянул колени к груди. Худощавый юноша с темными глазами, темными волосами.

– Трейси, а какая у тебя фамилия? – спросил Джек.

– Вольф.

– Так ты сын Карстона Вольфа?

– Да.

Хотя вращающийся стул перед компьютером изрядно надоел ему за ночь, Джек вновь сел на него и повернулся к Трейси:

– Вольф – это настоящая фамилия вашей семьи?

– Разумеется, нет. Отец законным способом поменял ее. По очевидным причинам.

– А какая фамилия была у вас раньше?

– Не твое дело, Фаони.

Джек поднес кружку к губам, отпил.

– Спасибо за кофе.

– Ты сидел в тюрьме? – спросил Трейси.