Харв наконец решился и, вздохнув, написал миссис Кэри записку с просьбой пустить Сэма в квартиру, чтобы он взял личные вещи. Передал листок Сэму со словами:

– Я велел ей держать квартиру на замке, пока суд не решит, кому принадлежат вещи. Приедет кто-нибудь из ее родни. Наверное, договорятся с Хансоном.

Сэм Кимбер с вежливой улыбкой, но решительно захлопнул дверь перед носом миссис Кэри. Когда он оказался один в маленькой знакомой квартире, на него вдруг нахлынула слабость, усталость. Опустившись на кушетку, он прислушался, и ему почудилось – вот в кухоньке раздается звяканье посуды, ее веселое хмыканье, стук каблучков. В этой квартире они никогда не занимались любовью, Луэлл раз и навсегда дала это понять. Но ее присутствие сейчас ощущалось почти осязаемо. И ему стало еще хуже, когда начал осматривать шкаф с одеждой в спальне. Здесь стоял ее запах, и все платья на вешалке так знакомы. Убедившись, что голубой сумочки в шкафу нет, он устало сел на ее кровать, пытаясь решить, где еще поискать, но обнаружил, что думает только о ней, представляя себе ее поддразнивание, теплую, влюбленную улыбку, кокетливые движения платья и бедер. А иногда бывала так серьезна, печальна, что все его шутки, попытки развеселить оказывались тщетными. Из-за мягких черт лица, узкой талии, небольшой груди она производила впечатление хрупкости, но на самом деле была крепкой и сильной. Ей не нравилась собственная фигура – бедра, считала она, чересчур широкие, полные. Откровенно говоря, и бедра, и ноги не назовешь совершенными, в самом деле широковаты, тяжеловаты, хотя и не настолько, как думала она, – их сладкое, дорогое бремя для него теперь утрачено навсегда. Сэм громко вздохнул, и этот звук в пустой комнате напугал его.

Через какое-то время, обшарив все возможные тайники, он убедился, что сумочки в квартире нет, и открытие привело его в смятение. Может, она передала сумочку кому-нибудь на хранение? Но тогда она непременно попросила бы у него разрешения. Право решать она охотно предоставила ему и не однажды повторяла, что в ее жизни он первый настоящий мужчина – надежный, уверенный, рядом с которым она чувствует себя девчонкой.

Когда он выходил из квартиры, миссис Кэри стояла с ключом в руках и с выражением осуждения на морщинистом лице.

– Довольно долго вы там пробыли. Нашли, что нужно?

– Спасибо, да.

Резко повернув ключ в скважине замка, она объявила:

– Вы достаточно стары, Сэм Кимбер, чтобы годиться ей в отцы.

– Вы совершенно правы, Марта.

– Не счесть, сколько раз вообще не ночевала дома. Возможно, была с вами. А может, нет. Разве найдешь управу на старого сумасшедшего, когда он начинает бегать за блондинками?

– Кто-нибудь побывал в квартире после того, что случилось?

– Разве что имел свой ключ. Если я начну регистрировать все приходы-уходы, у меня ни на что не останется времени.

– Это ее ключ?

– Для каждой квартиры есть два ключа, а этот запасной. Передайте Харву, пусть пришлет ее ключ или даст деньги на новый.

– Вчера вы ее видели?

– Заметила. Мы особенно никогда не разговаривали. Видела ее, когда возвращалась от доктора Нила, сразу после полудня, а потом, так через полчаса, затарахтела на своей машине. В предыдущую ночь вообще не была дома, вернулась под утро в другом платье, не в том, в котором уходила, вот я и подумала, что живет еще где-то, но полагаю, об этом вы знаете больше меня.

– Пожалуй, знаю, – ответил Сэм, подмигивая ей так, что старуха задохнулась от возмущения, прошипев:

– Это уж слишком!

Выйдя из дома, он сел в свой огромный светлый “крайслер” и тихонько двинулся по Лимонной улице, включив на полную мощность кондиционер но перед тем опустил стекла, чтобы выветрить горячий воздух. Закрыв опять окна, ощутил, как машина словно без его участия неестественно тихо скользит сквозь ослепительный послеполуденный зной. Проехал через центр городка, мимо застывших автомобилей, пустых тротуаров и сверкающих витрин. Подъезжая к повороту на стоянку позади своей конторы заколебался было, но направился дальше. В конце Лимонной улицы миновал небольшой парк за мавританскими крышами общественных зданий и через несколько минут обнаружил, что город остался позади, а он направляется к месту ее смерти. Минут через десять свернул направо. Через восемьсот метров – поворот налево, на заросшую песчаную дорогу. Ветки бились о машину, пока Сэм продирался еще двести метров до принадлежавшего ему участка, а потом съехал на берег озера. Испокон веков оно называлось Дайкир, но второй владелец, застроивший противоположный берег, переименовал озеро во Фламинго. Кимберу принадлежало восемьсот метров этого берега, о котором никто не заботился и не благоустраивал. Его радовало, что там никто почти не останавливается.

Если выехала из дому в половине первого, сюда добралась бы без четверти час. Остановилась точно здесь, где сейчас находится он. Купальник, очевидно, надела еще дома, сверху натянула облегающее платье. Вышла из машины, платье забросила внутрь. Отнесла вещи вниз, на песчаный пятачок пляжа: полотенце, пляжная сумка, транзистор – сложила. Потом направилась к воде, заправляя волосы в купальную шапочку. Первые три шага, затем она погружается по пояс, а дальше – глубина.

Он спустился к пляжику, размышляя, не хочется ли ему казнить себя таким образом. Звала ли на помощь? Какое это теперь имеет значение? Услышав звук мотора, поднял глаза к озеру и увидел голубую лодку с небольшим мотором, подвешенным снаружи. В ней находились двое тощих, но крепких парнишек – загорелые, с выгоревшими добела волосами. Сквозь стрекотанье мотора отчетливо послышался голос одного из них:

– Утонула точно там, недалеко от того типа на берегу. А у Юджа при себе только очки для нырянья да ласты. И нашел ее на дне со второй попытки. Раньше, чем фараоны успели спустить лодку, чтоб искать. По-моему, как раз на этом месте.

Паренек повыше отключил мотор, и лодка резко остановилась. Оба склонились над водой.

– Здесь глубоко? – спросил тот, что пониже.

– Юдж говорил – метров семь.

– Долго была под водой?

– Достаточно.

– А как этот чертов Юдж вообще обо всем догадался?

– Увидел кучу людей, подошел. В лодке у него, как всегда, лежали ласты, очки. Сам-то я пришел позже, ее уже не было. Зато видел, как отъезжала “скорая”.

– Джимми, если она была одна, как же узнали, что утонула?

– Ну ты и дурак все-таки.

– Почему это?

– Другие ведь тоже приезжают сюда поплавать, так? И видят, машина пустая, полотенце, вещи, транзистор играет, а вокруг никого. Посмотрят вокруг, начнут волноваться, кричать – никто не отвечает. Ночью был дождь, и на песке видны следы, идущие к воде. Ну, кто-то и съездил на заправочную станцию, позвонил шерифу. Сбежалась толпа. Но пришел Юдж и отыскал ее. Говорят, у нее начались судороги.

Сэм Кимбер медленно вернулся к машине, отъехал. В газетах писали тоже самое. Все отлично сходится. Кроме мелкой загвоздки с исчезнувшими ста шестью тысячами. И ведь никому не рассказать о пропаже. Именно поэтому кажется, что-то здесь не в порядке. Вернувшись в город, запарковал машину на стоянке возле конторы, открыл задний ход и поднялся на личном маленьком лифте. Здание было четырехэтажное, он поставил его пять лет назад, когда решился уехать из опустевшего дома, построенного для Китти. Исполнителем была строительная компания, он взял ссуду из федеральных средств. Вложенные деньги давно себя оправдали, так как он сдавал помещения на трех этажах в аренду различным компаниям и учреждениям. Четвертый этаж оборудовал под холостяцкую квартиру для себя и собственный деловой офис.

Пройдя на кухню и открыв банку холодного пива, он подошел к окну, посмотрел в сторону озера Ларра. Там, в большом доме Хансонов, Луэлл прожила несколько коротких лет с Келси. Люди по ту сторону озера располагали иными деньгами, солидные, старинные состояния, переведенные сюда, солидные, старые компании с севера. Мои-то деньги другие, подумалось ему. Деньги, которые загребает парень из небогатой семьи, если ему повезет и выберется в подходящий момент из болота в старом фургоне, с молотком и с карманами, полными гвоздей, если ему хватит здоровой наглости, чтобы поверить в удачу.