Вишенка в ответ на его опасения лишь улыбнулась, заявив, что будь они верны, Роксана уже давно расцарапала бы лица всем троим, а лично её придушила бы.
Роксана зря волнуется, успокаивал себя Дерек. Никуда меч не денется. Вернётся.
* * * * * * *
Мать была в таком состоянии, что Ренине пришлось остаться с ней. Она уже дюжину с лишним раз пожалела, что не попросила Римека и Занека зайти сюда - братья сменили бы её ненадолго. Что бы ни говорила Ренина, мать не слушала. Она заряжала арбалет, суживала глаза, сжимала губы, и весь её вид утверждал: "Я упустила его, и это ты виновата!"
- Папу не надо ждать, - в который раз повторяла Ренина, - его не надо ждать - он найдёт тебя сам! Пойдём домой, мама... дядя Ильм - он никуда его не утащит, правда...
- Он заморочил тебе голову, - возражала мать, - он заморочил тебе голову! Ты совсем не знаешь его... иди домой.
- Пойдём вместе, - Ренина уже устала повторять одно и то же, но всё боялась уйти. И ещё она боялась, что вернётся Ильм, и мать его застрелит. С неё станется. Хоть бы кто из братьев пришёл!
- Пойдём... - теребила она её, - пойдём, папа не придёт сегодня. Сегодня он точно не придёт, ты можешь отдохнуть...
Мать с упорством проверяла арбалет, целясь в болотные кочки. Стреляла она прекрасно - твари разлетались с чавканьем и скрывались в тине. Но Ренине всё равно с трудом удавалось не зажмуриваться от ужаса. Она обняла мать - скорее, чтобы не пугаться самой, - и положила голову ей на плечо.
- Пойдём, сегодня папа точно не придёт... - вновь затянула она и застыла. - Папа?
* * * * * * *
Он не знал, сколько блуждал в этой багровой тьме. В ней не было ничего - кроме серо-красного марева. В ней не было никого - и эха своих шагов он тоже не слышал. Ему казалось - он ходит кругами, и они бесконечны. В какой-то момент навалилась тоска, а горло свело невыносимой болью так, что он схватился за него обеими руками. Он помотал головой - наваждение исчезло. Он садился, вставал, шёл и снова садился - и не мог сказать, сдвинулся ли с места. Пытался телепортировать. Удалось. Ощущения были абсолютно идентичны, но вышел он всё в ту же багровую тьму. Она не менялась - и он не знал, бродит ли здесь день или вечность. Иногда начинали работать огненные заклинания - пламя срывалось с ладоней, сливаясь с окружающим туманом, иногда всплывали заклинания временные - туман менялся, как при ускорении или замедлении, но туманом быть не переставал...
Отчаяния не было - что ж, он ошибся. И будет платить. Когда его найдут. Может, стоило сесть и ждать, но он не хотел. Решил идти по расширяющейся спирали, и, после нескольких дюжиниц то ли дней то ли лет так и не смог бы сказать - расширяется ли спираль, или он ходит кругами...
...граница тумана разорвалась внезапно, и он едва не ухнул в чёрную вонючую жижу... Равновесие удержал в последний момент, прыгнув на болотную кочку. Лиэрн учил ходить по болотам... вспомнил он. Лиэрн? Ни одного имени не всплыло у него в памяти за всё это время... даже своё собственное он назвал бы с трудом. Нет, только не забвение...
- Папа?
Он и не помнил её такой - уже не совсем юной, но ещё не вступившей в зрелость. У неё, оказывается, и вправду огненные волосы, молва ничего не приукрасила спустя столько лет.
Хватило памяти не рвануться вперёд - это могла быть и не Ренина. Как второй могла быть и не Талина... Дочь сама подбежала к нему и повисла на шее.
- Папа!
Это навсегда, понял он, ощутив такой родной запах её волос. Это навсегда - но какое счастье, что он вышел к ним. Так не бывает...
Болт мелькнул около его сапога и увяз в болотной кочке. Он оторвался от дочери и огляделся. Со всех сторон: глаза - пустые и безжизненные, полные злобы и ненависти, гноящиеся и вытекающие, покрытые корками и лишаями... Следом появились зубы - они прорезались из ниоткуда, норовя приблизиться и вгрызться в сапог.
Ещё один болт раздробил уже подползшую к ноге челюсть, и та с хлюпаньем и хрустом ушла в трясину.
- Думаешшшь ушшшёл? - разноголосицей прошипели сзади. - Не-ет... всего лишшшь пришшёл... мы долго искали тебя...
Ренина подняла голову и испуганно сжалась: ступить было некуда - разве идти по головам. Плотнее обхватила отца - места на кочке едва хватало для двоих. Как же она умудрилась добежать сюда?
Тварь впилась в сапог. Ренина пнула её, едва не взвизгнув от ужаса, и тут же тяжёлый болт перебил лапу - здесь мать никогда не промахивалась.
- Мама! - крикнула Ренина и попыталась выстучать пальцами по спине отца 'не бойся', но руки свело от ужаса. - Мама! Что делать? Тут ступить некуда! Папа не пройдёт!
- Не пройдё-ёт, не пройдё-ёт... - эхом подтвердило болото.
Талина направилась к ним, перепрыгивая с кочки на кочку - те словно возникали у неё под ногами. Головы и лапы расступались, когда она делала очередной шаг, и вновь смыкались за её спиной.
- Ну вот и встретились, - улыбнулась она, дотрагиваясь до его локтя, - как же ты так? Уж от тебя-то они должны были шарахаться с визгом...
И отпихнула каблуком очередную лапу. Она стояла по щиколотку в грязи, а он не мог даже подвинуться и уступить ей место...
- Давай попробуем выйти, - в отличие от дочери Талина была совершенно спокойна, - Ренина, ищи тропу, а я прикрою отца сзади... Не оборачивайся, Ренни, ступай за ней след в след. Начнёт засасывать - я придержу...
Ренина осторожно развернулась, стараясь не сорваться, а Талина зашла ему за спину и с силой сжала предплечья...
Дочь сделала крошечный шаг вперёд и взвизгнула, подавшись назад и едва не столкнув его с кочки - хорошо, Талина удержала.
Ему не вырваться из этого кольца - осознал он. Теперь твари стояли в полный рост и злорадно скалились. Не было ни страшно, ни противно - целители видят и не такое - пугал ужас дочери.
- Плохо, - выглянула Талина у него из-за спины. - Застрянем мы здесь. Но ты не бойся - пока мы с тобой, тебе ничего не грозит. Как-нибудь выберемся... потихоньку. Ренина, давай поменяемся - я пойду вперёд, ты страхуешь сзади...
Они поменялись местами. Но ничего не получилось. Сколько ни расталкивала Талина нижних, те не поддавались: качались, сминались, падали под арбалетными болтами, растекались мутными лужами - но с места не двигались... и смеялись - тихо, шелестящее, сыто.
- Мама! - не выдержала Ренина. - Я позову Роксану! Мама, подожди, я мигом!
Хохот стоящих вокруг тварей был ей ответом.
- Не надо... Роксану, - онемевшими губами выдавил Гозрений, - не... надо...
- Почему? - искренне удивилась дочь. - Папа, она тебя выведет! Она... она иногда сразу нескольких выводит... она... папа? Она найдёт дорогу, она никогда не ошибается... Я позову... она должна услышать... папа?
Болото вокруг булькало и плескало вонючей жижей, заходясь от хохота. Казалось, даже вылетающие из него конечности корчатся от смеха.
- Давай, - мужчина возник на чьей-то угодливо прогнувшейся спине. - Зови.
Он не был ни страшен, ни уродлив. Никакой - прилизанные с проседью волосы, чисто выбритые щёки, серая рубашка и серые штаны.
- Зови-зови, - довольно усмехнулся нижний, - вот и проверим, всегда ли госпожа Роксана вытаскивает заблудившихся. Зовите хором! Либо вытащит, либо столкнёт к нам, либо развернётся и уйдёт. Хотите проверить?
- Если столкнёт, - возразила Ренина, - вы бы сами её позвали. Чего ж не зовёте? Боитесь?
- Зачем? - равнодушно пожал плечами ловец. - Он всё равно никуда от нас не убежит. Хочешь - зови сама. Только учти, что это Роксана сначала завела твоего отца сюда, потом заколола его мечом в спину и вслед за этим преспокойно отрубила ему голову. Там, внизу.
