Здорово же все это будет выглядеть! Личный помощник главы администрации города Тид Морроу и жена мэра... Причем господин личный помощник все еще настолько нетвердо держится на ногах, что вряд ли сможет пройти по прямой линии! Даже если его очень попросить. Круто, просто по-настоящему круто, ничего не скажешь. Удар ниже пояса прежде всего его другу и соратнику Пауэлу Деннисону. Скандал настолько крупный и «сочный», что по сравнению с ним все откровения Деннисона, включая не знающую границ коррупцию членов шайки Лонни Раваля, покажутся не более чем детской игрой.
Значит, кому-то совершенно точно было известно об их встрече в кемпинге на берегу озера. И о самой встрече, и о ее точном времени. Соответственно, если попросту сложить два и два, значит, сюда вот-вот должен прибыть кто-то еще, чтобы лично увидеть его рядом с мертвым телом. Да, собственными глазами увидеть пьяного Тида Морроу рядом с трупом жены мэра на полу... А что? Кое-кому, наверное, это очень нужно. Совсем неплохо!
Тид быстро оделся, выскочил из дома, сел в машину, осторожно, не включая габаритных огней, подогнал ее задом к крыльцу. Затем открыл крышку багажника и снова вошел в дом.
Самым трудным, вопреки ожиданиям, оказалось физически прикоснуться к мертвому, но уже холодному, начавшему коченеть телу. Особенно почему-то к верхним и нижним конечностям... Он попытался слишком быстро пронести Фелисию через дверной проем, поэтому невольно ударил ее левую лодыжку о косяк. И даже застонал от боли, которую, как ему в тот момент показалось, сам того не желая, ей причинил... Аккуратно уложив ее на бок и задвинув как можно дальше в глубь багажника, Тид внимательно осмотрел, как все это выглядит при свете небольшой лампочки, вмонтированной в его крышку. Затем накрыл скрюченное тело принесенным из комнаты широким клетчатым пледом.
Одежда Фелисии, измазанная и разорванная, когда ее в спешке срывали, возможно все еще с живой, в беспорядке валялась на полу ванной комнаты. Тид собрал ее, внимательно проверяя, все ли на месте: так, лимонно-желтая юбка, белая блузка навыпуск, лифчик, парусиновые туфли на толстой пробковой подошве, темные очки в массивной оправе, сумочка... Все это он положил под плед рядом с ее телом и тихо, практически бесшумно опустил крышку багажника.
Затем, все еще не включая габаритных огней, отогнал машину метров на тридцать от крыльца и снова вернулся в дом. Тщательно отмыл под душем ноги от грязи, осмотрел свою одежду. Она была также вся перемазана и изорвана. Видимо, ее срывали с него так же грубо и бесцеремонно, как и с Фелисии, все еще живой или уже мертвой. Тид быстро достал из гардероба и надел спортивные брюки защитного цвета, синюю фланелевую рубашку, кожаную куртку. Полностью одевшись, поставил на место упавший стул, аккуратно подобрал с пола обломки сломанного стола, все до единого, бросил их в топку камина, подложил под них несколько листов смятой газеты и поджег. Когда огонь разгорелся, туда же бросил три сигаретных окурка со следами женской губной помады.
Тид вот уже в третий раз самым тщательным образом проверял, не упустил ли он случайно из виду чего-либо важного, когда до него сначала донесся звук автомобильного мотора, а затем к крыльцу подъехала какая-то машина. Он вышел на крыльцо, невольно жмурясь от яркого света направленных прямо на него автомобильных фар, и заставил себя приветственно улыбнуться непрошеным гостям.
– Кто это? – крикнул он, когда громкое урчание мотора прекратилось, а слепящие глаза фар погасли.
– Севард из «Дерон-таймс», мистер Морроу, – приветственно махнув рукой, представился ему вышедший из машины человек. – Долго же нам пришлось искать это чертово местечко! Плутали по всей округе, наверное, часа два-три, не меньше.
В тусклом свете дверного проема появилась фигура еще одного мужчины. На правом плече незнакомца плотного сложения висел большой фотоаппарат в черном кожаном чехле. Первого Тид узнал сразу же: это был худощавый репортер из «Дерон таймс» по имени Ричи Севард, занимавшийся всеми местными скандалами и сенсациями. Во многом именно благодаря его острым и содержательным материалам, регулярно публиковавшимся в «Дерон таймс», население города узнало и поддержало идею создания городской администрации во главе с Пауэлом Деннисоном.
– Привет, привет! А в чем, собственно, дело, ребята? – поинтересовался Тид, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее и безразличнее. – Чего это вы так всполошились? Да еще среди ночи! Что-нибудь случилось? Землетрясение? Отставка нашего мэра? Что?
Севард поднялся по ступенькам крыльца и протянул ему руку. Они обменялись рукопожатиями.
– Да сам толком не знаю, Тид. Мне позвонил какой-то анонимный доброжелатель и намекнул, что если мы немедленно отправимся сюда к тебе, то нас здесь ждет самая настоящая сенсация. Вечер выдался довольно скучный, жена ушла на девичник, поэтому я, не раздумывая, прихватил с собой Карла Энгалунда, и мы тут же отправились сюда. За сенсацией! Ну и где же она? Давай показывай. Только не вздумай говорить мне, что мы напрасно потратили свое драгоценное время и бензин!
– Да, но у меня для вас на самом деле нет ничего интересного, – пожав плечами, ответил Тид с явным недоумением в голосе. – Ладно, в любом случае имеет смысл зайти в дом и выпить по бокальчику-другому хорошего виски. Давайте заходите, ребята, заходите.
Следуя за ними в комнату, Тид случайно споткнулся о дверной порожек. Севард тут же повернулся и пристально на него посмотрел. Карл Энгалунд тем временем подошел к горевшему камину, чтобы согреться после долгого сидения в холодной машине.
– Значит, хочешь сказать, ничего такого особенного нам здесь ждать нечего, Тид?
Тид слегка ухмыльнулся:
– Похоже, что ничего. Просто вчера у меня был день рождения, только и всего.
– Только и всего? – ироническим тоном заметил уже слегка согревшийся Энгалунд. – День рождения в такой халупе? И почему без той самой девушки из мэрии, мистер Морроу?
– Слишком близко к флагштоку. Карл... Кстати, бурбон с простой водой вас устроит?
– Вполне.
Доставая на смежной с гостиной кухне стаканы из буфета, Тид случайно уронил один из них, и тот с грохотом разбился об пол. Когда же он ногой отбрасывал осколки в сторону, на кухню просунулась голова Севарда, подозрительно смотревшего, для чего и как он все это проделывает. Не обращая на него ни малейшего внимания, Тид наполнил два стакана виски, разбавил его водой и понес в гостиную.
– Я, с вашего позволения, ребята, пропущу. Боюсь, еще не совсем отошел от вчерашнего.
Севард присел на кровать, Энгалунд сел на стул, а сам Тид Морроу остался стоять у двери в ванную комнату.
– Ну и как там дела у вас в мэрии? – поинтересовался Севард, сделав большой глоток. – Побеждаете в войне или не очень?
Тид пожал плечами:
– Покусываем их потихонечку. Хотя насколько это беспокоит самого Раваля, точно пока не знаем.
– А знаешь, парень вроде Раваля... – философски заметил Севард, глядя в свой стакан. – В общем, когда имеешь дела с такими, не следует забывать, откуда они родом и как забрались наверх по своей маленькой лесенке. Два года отсидки многому его научили. Для начала достаточно сказать, что больше он никогда и ни на чем не попадался. Чем искренне гордится. А что? Имеет полное право. И не менее искренне хочет, чтобы все, все без исключения его деяния выглядели абсолютно законными. Совсем как наши самые знаменитые телезвезды. Например, Костелло и Адонис...
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказал, Тид. Единственное, что хоть как-то может задеть этого мерзавца, – это открытое обвинение в мошенничестве. Все остальное для него не более чем комариные укусы, на которые он просто не обращает никакого внимания. Ему, как тебе, не сомневаюсь, известно, удалось даже купить себе членство в самом престижном гольф-клубе «Сандовал». Каждый год зимой он ездит в Майами, его дочери-близняшки учатся в шикарной частной школе... Сейчас уже все – и ты, и я, да и сам Раваль – прекрасно знают: единственное, что вы в состоянии сделать, – это слегка его подрезать. Как сорняк в огороде, который тут же отрастет снова. Вы можете отстранить его от формального участия в управлении городом или даже вынудить на какое-то время залечь на дно, но это мало что вам даст. Он все равно будет иметь свой жирный кусок по меньшей мере от пятидесяти других предприятий. Не говоря уж о практическом влиянии на все без исключения дела в городе. Ну а когда вы с Деннисоном либо устанете, либо пойдете на повышение, Раваль снова окажется в том же самом седле. Причем учти: мои слова продиктованы не откровенным цинизмом, а самым элементарным практицизмом. Поэтому с чего бы ему дергаться? Серьезно вы все равно его никогда и ничем не зацепите, Тид. Думаю, ты сам знаешь это.
