Я осознал, что расхаживаю по комнате, не помня, как вскочил с кровати. Предположим, у Пайка есть некий способ, позволяющий наверняка лишать Морин воспоминаний. Начисто забывать о попытках самоубийства. Может быть, с его помощью можно было стереть у Дженис воспоминание об убийстве? Предположим, она очнулась бы в квартире Пенни рядом с мертвой девушкой, абсолютно не помня, как туда попала…
Пенни хотела мне что-то сказать о замечании доктора Шермана насчет памяти и механических навыков пальцев. Механических? Может, речь шла о ловкости рук?
Может, этот “Дормед” отбивает память? Электросон. Портативный аппарат, о котором рассказала Бидди.
Срочно требуется помощь специалиста. Я без труда вспомнил имя невропатолога из Майами. Когда разъяренный придурок швыряет тебе в спину кирпич, в результате чего у тебя отнимаются руки и ноги, ты уже никогда, никогда не забудешь того, кто вылечил наверняка сломанный позвоночник.
Доктор Стив Роберте. Я дозвонился через пятнадцать минут.
– Извини, Трев, – сказал он. – Леди, с которой я живу, только что подала мне чудесный запотевший бокал. Вот. Я попробовал и поцеловал леди. Что у тебя? Спина подводит?
– Нет. Нужна информация. Знаешь что-нибудь об аппарате электросна под названием “Дормед”?
– Конечно. Прелестное небольшое устройство. Очень эффективное.
– Если им часто пользоваться, можно отбить у человека память?
– Что? Нет. Абсолютно исключено. Очень малая частота, ничего невозможно нарушить. Если бить постоянными сильными зарядами, тоже не нарушится ни один конкретный процесс, но человек попросту превратится в растение. Каждая серия шоковой терапии разрушает клетки мозга. Равно как достаточно сильные алкогольные спазмы в течение достаточно долгого времени.
– А конвульсии влияют на память? Скажем, у женщины с почечной недостаточностью после потери ребенка?
– Ты имеешь в виду эклампсию? Нет, сомневаюсь. При этом взлетает давление, как космическая ракета, в мозгу может лопнуть кровеносный сосуд, прежде чем он получит какие-то повреждения. Кстати, где ты?
– В Форт-Кортни.
– Ведешь медицинскую практику без лицензии?
– Возможно, веду. Только не медицинскую. Стив, можешь вспомнить какой-нибудь способ лишить человека памяти?
– Совсем? Полная амнезия?
– Нет. Только последние события.
– Сколько длится эффект?
– Постоянно.
– Такое может случиться при сильной контузии. Травматическая амнезия. У многих очнувшихся после несчастного случая выпадает из памяти пара часов или дней, причем, кажется, навсегда. Но гарантии нет.
– Есть какой-нибудь медицинский или химический способ?
– Ну… Не могу сказать о существовании какого-нибудь, так сказать, признанного. То есть, как ты понимаешь, в нем нет особой потребности…
– Так есть или нет?
– Обожди минутку. Дай выпить.
Я ждал, как минимум, две минуты, прежде чем он снова заговорил:
– Трев? Прочту тебе краткий курс о работе мозга. В твоей голове около десяти миллиардов нейронов, крошечных клеток, передающих крошечные электрические заряды. В каждом крошечном нейроне содержатся, кроме прочего, около двадцати миллионов молекул рибонуклеиновой кислоты, или – коротко – ДНК. Эта самая ДНК вырабатывает молекулы протеина – только не спрашивай как. В любом случае эти молекулы протеина связаны с тем, что мы называем памятью. Пока ясно?
– Пожалуй.
– Некоторые эксперименты продемонстрировали, что в мозгу лабораторных животных при обучении новым навыкам образуется больше ДНК, а значит, и вырабатывается больше молекул протеина. Если ввести крысам магнезиум пемолин, который, как минимум, вдвое повышает производительность ДНК, крысы учатся гораздо быстрее и дольше помнят выученное. Попробовали получить и обратное доказательство. Мышам и крысам вводили химическое вещество, замедляющее работу ДНК по производству молекул протеина. Учили мышь проходить лабиринт, потом вводили препарат, и она тут же забывала только что выученное.
– Какой препарат?
– Пуромицин. Его испытывали на золотых рыбках в одном университете и получили чудовищно глупых рыбок. Ничему не могли научиться и ничего не помнили.
– А если ввести его человеку?
– По-моему, никто этого никогда не делал. Если подействует так же, как на лабораторных животных, можно стереть память о недавних событиях, может быть навсегда. Лично я предпочитаю магнезиум пемолин. Просто не знаю, как бы без него обходился. Что касается пуромицина, о его побочных эффектах Понятия не имею.
– Может кто-нибудь его купить?
– Любой врач, любая имеющая разрешение лаборатория или исследовательский институт. Во что ты вляпался, скажи на милость?
– Пока не знаю.
– Расскажешь когда-нибудь?
– Если не наскучу. Скажи, а что там насчет памяти и механических навыков пальцев?
– А поконкретнее?
– Просто прокомментируй.
– Кажется, у ствола мозга и у действующих двигательных нервов и мышц есть некая дополнительная функция памяти.
Мы обнаружили, что, если человеку с истинной амнезией, который работал всю жизнь, например, ювелиром, вручить ювелирную лупу, он обязательно неосознанно поднесет ее к глазу, вставит и закрепит, как монокль. Швея надевает наперсток на правильный палец, а был у нас как-то хирург с такой тяжелой афазией, что вообще не воспринимал реальность, но, когда ему в руку вложили хирургическую нить, начал одной рукой вязать маленькие прекрасные хирургические узлы, даже не сознавая, что делает. Продолжать?
– Нет. Вполне достаточно.
– Не поворачивайся спиной ни к кому, у кого в руках заметишь кирпич.
– Никогда в жизни. – Я поблагодарил и положил трубку.
***
Через час я стоял за кустами у пустого, предназначенного к продаже дома на берегу озера, глядя, как выезжающий с подъездной дорожки Пайков фургон поворачивает в мою сторону на пути в город. За рулем Бидди, рядом Морин – дочери Хелены, улыбающиеся блондинки, одетые для приема.
Логично предположив, что Том Пайк уже в городе, проверяет, все ли приготовлено, следит, чтобы о его гостях позаботились, я направился под покровом растительности вдоль обочины, потом по границе участка туда, откуда был виден большой дом. Отсутствовали обе машины. Москиты пели в ушах тонкими, голодными голосами, на ветку сосны прямо над головой прилетела голубая сойка, принялась меня всячески обзывать, обвиняя в неслыханных злодеяниях.
Я прошел через дорогу и двор к черному ходу, громко постучал и прислушался. Не получив ответа и после второй попытки, попробовал отодвинуть язычок замка, но дверная рама прилегала чересчур плотно, поэтому миновал заднюю часть дома и приступил к штурму замка на первых раздвижных стеклянных дверях с помощью короткого крепкого ломика, купленного по дороге в торговом центре с мыслью о прочной конструкции стального шкафчика, который стоял в ванной Морин. Металлическая защелка легко отскочила, стеклянные двери и жалюзи раздвинулись. Я порадовался, что они еще не поставили простое и эффективное устройство, которое сейчас все чаще используется для блокировки стеклянных раздвижных дверей, – круглую дюймовую деревяшку, отрезанную до соответствующей длины и уложенную в колею, по которой скользят створки.
Сунув ломик длиной в фут за брючный пояс крючком вверх, быстро поднялся наверх в комнату Морин. В застывшем воздухе чувствовался праздничный аромат духов и банного мыла, перебивавший постоянно присутствующие запахи лекарств. Встал на колени на вязаный коврик в ванной, обследовал замок стального шкафчика. Солидный на вид, с такой сложной скважиной для ключа, что для вскрытия, по моему мнению, понадобилось бы много времени и терпения. Острым концом лома я согнул стальной язычок, одной рукой придержал шкафчик, налег на ломик, замок внезапно поддался, отлетевший кусочек металла со звоном ударился в стену.
В шкафчике были обычные для ванной принадлежности и медикаменты, способные причинить детям вред, – йод, аспирин, медицинский спирт. Коробка одноразовых шприцев для подкожных инъекций. Набор прописанных лекарств – таблетки в баночках и в коробочках, и всего три пузырька для инъекций, с металлическими колпачками на резиновых пробках, через которые можно вытянуть шприцем бесцветное содержимое. На каждом стоял номер – один и тот же. Два полных, один наполовину пустой. Кажется, весьма скудный запас рядом с количеством игл, достаточным для поста дежурной медсестры. Аптека “Гамильтон”, торговый центр “Гроув-Хиллз”.