– Я склонен думать, что они недурны, – возразил он с выводящей Келли из себя ухмылкой.

– А я считаю, что это дрянные книжонки, – произнесла Келли, из принципа отказываясь быть любезной с незнакомцем. – Конечно, лучше бы вы собрали их, потому что именно вы их рассыпали, налетев на меня, как психопат.

Он лениво опустился на колени и принялся собирать книги, поминутно останавливаясь и рассматривая особенно кошмарные обложки.

– Послушайте, – произнес он, не глядя на Келли, – может, вам не известно, что ваш дядя и его женщины…

– Я знаю, что у моего дяди было немало проблем, – оборвала его Келли. – Избавьте меня от подробностей.

Подняв голову, незнакомец взглянул на нее с недоброжелательной усмешкой.

– Еще одно мое правило – никого не избавлять от подробностей. Джимми однажды привел сюда женщину, которая стащила даже постельное белье! – Покачав головой, он вновь переключил свое внимание на книги. – Подумать только, постельное белье! Надо было постараться отыскать такую тварь. Ему никогда не попадались порядочные женщины!

Келли раздраженно скрестила руки на груди.

– Меня не интересуют его… сексуальные неудачи. Кроме того, об умерших не принято говорить плохо.

Незнакомец так же лениво поднялся и сунул книги на заднее сиденье джипа, а затем повернулся и скрестил руки, пародируя ее воинственную позу.

– Я говорю не о сексуальных неудачах, а о его одиночестве. Мне было неприятно видеть, как его обводят вокруг пальца, только и всего.

– Какое благородство! – саркастически воскликнула Келли. – И поэтому вы набрасываетесь на незнакомых женщин, хватаете их, угрожаете и осыпаете оскорблениями, даже не узнав, кто они такие. Из вас бы получился отличный сторожевой пес, куда лучше, чем это… существо.

И Келли одарила собаку таким же недовольным взглядом, каким до того глядела на незнакомца. Но собака настолько обрадовалась даже этому вниманию, что возбужденно заплясала вокруг ее ног с энергией гавайского танцора.

– А, вы говорите про Клыка? – произнес незнакомец, задумчиво поглядев на собаку.

– Клык? В мужском роде? – недоверчиво повторила Келли. – И он назвал эту дружелюбную идиотку «Клыком»?

Незнакомец вздернул голову и оглядел Келли прищуренными глазами.

– Он был не лишен чувства юмора, в отличие от вас.

– Глупости, на отсутствие чувства юмора я не жалуюсь, – возразила Келли. Просто она не могла хоть в чем-то согласиться с этим мужчиной, даже в том, что касалось собаки. – В обычном состоянии я просто ни минуты не могу удержаться от смеха.

Его глаза с оскорбительной дерзостью пропутешествовали по ее телу с головы до пят.

– Меня трудно обмануть, – заметил он и пожал плечами. – Во всяком случае, собаку зовут Клык, большого серого кота – Рио, маленького – Бродяга, пушистую рыжую кошку – Жвачка, гладкошерстную рыжую – Горошина, а пятнистую – Дина. А я, кстати, – Зейн Грей.

– Зейн Грей? – нахмурилась Келли, вздернув подбородок еще выше. – Вас зовут, как знаменитого автора вестернов?

– Почти, – ответил незнакомец. – Только пишется это имя по-другому. Мой дед обожал его книги и назвал отца в честь писателя. Увы, когда родился я, мой отец последовал примеру деда. Я живу в нескольких минутах пути вверх по дороге или вниз по озеру, в зависимости от того, как вы предпочитаете путешествовать. Выращиваю пару-другую цыплят, несколько голов телят и считаюсь в округе фермером-джентльменом.

– На фермера вы и в самом деле похожи. – Келли усмехнулась уголком рта. – А вот над образом джентльмена вам не мешает поработать.

– Ага, – заметил он с усмешкой, – значит, у вас все-таки есть чувство юмора: стоило подать вам повод для шутки, и вы не преминули им воспользоваться. Отлично. Чем еще я могу быть вам полезен?

Боже милостивый, с досадой взмолилась Келли, неужели теперь он пытается со мной заигрывать? Зейн Грей по-прежнему стоял со скрещенными на груди руками; его взгляд был откровенно оценивающим, а улыбка – дерзкой.

– Можете оставить меня в покое, – произнесла Келли отточенным учительским тоном, но тут же поняла, что в данную минуту, вероятно, совсем не выглядит как учительница, и именно поэтому собеседник так пристально смотрит на нее. Ее волосы прядями выбились из узла и беспорядочно рассыпались по спине и плечам.

Старенькие шорты выставляли ноги девушки во всем их великолепии, от усиленных дневных трудов на теле выступил пот, пропитав голубую рубашку. Келли до сих пор тяжело дышала, а мужчина с явным интересом поглядывал, как поднимается и опадает ее маленькая грудь.

– Да, пожалуй, надо дать вам время прийти в себя, – заметил он с издевательской улыбкой. – Как долго вы собираетесь пробыть здесь? Ровно столько, чтобы прибрать в доме и подготовить его к продаже?

– Не знаю.

Келли солгала, поскольку смена настроений этого человека насторожила ее. В конце концов, это был чужак – она не знала о нем ровным счетом ничего, только помнила, что вокруг пустынный лес, а в числе защитников значится одна бестолковая псина, которая способна напугать врага только своей улыбкой. Внезапно Келли почувствовала совершенно иную и гораздо более серьезную угрозу.

Казалось, Зейн ощутил ее растущее беспокойство и был им даже доволен. Огонек, промелькнувший в глубине его серых глаз, стал более чувственным, чем прежде.

– Надо понимать, это ваш способ попросить меня больше не появляться здесь?

– Да. То, что начинается плохо, редко заканчивается хорошо, мистер Грей.

Он шагнул к ней, и Келли прижалась к боку джипа. Ее и вправду было нелегко напугать, но этот мужчина заставил ее нервничать – она и не предполагала, что способна на такую панику. Сердце как бешеное колотилось о ребра.

– То, что плохо начинается, может привести к весьма любопытному развитию сюжета, мисс…

– Кординер, – подсказала Келли. – Мисс Кординер. Вряд ли мне может понадобиться ваша помощь, мистер Грей. Так что давайте распрощаемся.

– Совсем напротив, – возразил он, подступая еще ближе. – Думаю, я вам еще пригожусь. Вы почти наверняка будете нуждаться во мне.

Ее щеки вспыхнули от двусмысленности его слов, и этот румянец вызвал у Зейна насмешливую улыбку.

– Затрудняюсь представить, какие причины… – начала она, упрямо вскинув голову.

Однако тут же пришлось замолчать: Зейн потянулся к ней и взял за подбородок ладонью – огромной и шершавой от мозолей. Это движение оказалось поразительно мягким, но в нем явно читался чувственный порыв.

При неожиданном прикосновении сердце Келли мучительно дернулось – отчасти из желания воспротивиться, отчасти от приятного ощущения близости собеседника. Слишком много эмоций, раздраженно подумала Келли. Казалось, через нее протекает целая река чувств, норовя утащить за собой. Держи себя в руках! Она замерла на месте, затвердев как статуя.

– Я могу назвать множество причин, по которым вы захотите увидеться со мной, – произнес Зейн легким тоном. – Например, если вам известны желания Джимми, то вы наверняка привезли сюда его прах. Но вы, вероятно, не знаете, где именно он завещал похоронить себя. Я знаю это. Так что ради самого Джимми вам понадобится моя помощь. Кроме того, у меня остались некоторые… вещи Джимми. Его обманывали и обворовывали так часто, что в конце концов он попросил меня подержать их у себя. Я согласился. Среди этих вещей есть его завещание.

– Завещание? – выдохнула Келли, слишком остро сознавая близость Зейна, мощь его огромного тела и властное прикосновение к ее лицу. – Мы с мамой и не знали, что он написал завещание, – пробормотала она настолько обескураженно, что выглядела растерявшейся. – Мы думали, что он умер, ничего не оставив. Мама даже не пыталась наводить справки…

– И правильно сделала, – заметил Зейн, подвигаясь еще ближе. – Завещание у меня. Я не читал его, но уверен, что все имущество он завещал вам двоим. Вы ведь были его единственными родственницами?

Келли кивнула. Ее сердце билось быстрее, чем когда-либо, подскакивая, как тот олень, которого Келли вспугнула по дороге.