Уборка коридоров академии вместо положенного отдыха её не прельщала, поэтому Эмма решила подождать, пока двое, а она точно слышала только два голоса, пройдут. После этого она собиралась сразу же убраться подальше от Альгадо. Поэтому сейчас Эмма замерла. Вокруг, кроме неё, Альгадо и спускающихся не было ни души. За ту учебную неделю, она успела понять, что официальный отбой, начинался на территории здания академии с концом последнего занятия -- в девять часов. А к десяти этажи уже пустовали.
Шаги и голоса приближались. Двое в нише насторожились. Эмме было неуютно находиться в такой близости от Альгадо, который, хоть и молчал, испускал от себя мощные волны негатива. Каким-то внутренним чувством Эмма ощутила надвигающуюся опасность и её захватила тревога. Демиен же почувствовал её безмолвное негодование и усмехнулся про себя.
Они продолжали стоять вплотную, прижимаясь друг к другу, и это выводило его из себя. Он раздраженно выдохнул. Нельзя сказать, что он считал её страшной, нет. В других обстоятельствах и с другой девушкой, он бы непременно воспользовался сложившейся ситуацией, весело проведя время, но сейчас был не тот случай. Керн была вне круга его "спортивного" интереса. Выросший в богатой, аристократической семье с многовековой историей и незыблемыми традициями, он был воспитан в строгости и атмосфере определенной идеологии.
С детства ему прививали особые вкусы и предпочтения. К своим двадцати годам, он четко знал, что входит в круг его интересов и потребностей. Девушек, подобных Керн, там не было. И в обычной ситуации он даже не обратил бы на неё внимание, но эта новенькая откровенно раздражала его, и на то были свои причины. Он сам провел анализ и мог точно сказать, что, во-первых, Керн -- подруга Сваровского, и теперь постоянно ходит со всей их "шайкой-лейкой" безмозглых придурков, которым по странным причинам все сходит с рук.
Во-вторых, она посмела поставить под сомнение его репутацию лучшего стрелка академии. Такое поведение взбесило его до чертиков. И, последняя, но, как сам он считал -- основная причина того, что девушка его так сильно раздражает, -- это то, что она дала ему пощечину. Он знал, что никогда не забудет этот день. Никто, ни при каких обстоятельствах не смел поднимать на него руку: ни мать, ни отец, никто бы то ни было, тем более девушка.
С самого юного возраста все дамы стелились перед ним, сыпали его комплиментами, в тайне мечтали о нем. Он знал причины -- это богатство, привлекательность и даже красота. Да, он знал, что он красив, совершенно точно. И он знал свои возможности -- безоблачное будущее во главе империи Альгадо, красивая жена из не менее обеспеченного и знатного рода, чем он сам. Он привык к обожанию и поклонению, иногда, к легкому страху в глазах женщин, но с Керн все было не так.
Эта выскочка смотрела на него глазами полными такого же раздражения и порой даже презрения, которые при виде неё испытывал он сам. Словно это не она, а он был беден как церковная мышь и жил с матерью одиночкой в игрушечном домике, который им даже не принадлежит. Это страшно злило его, но воспитание не позволяло показывать это в открытую. Он не мог позволить себе опуститься до такого уровня. Поэтому, каждый раз в моменты отчаянной злости, Демиен прятал все чувства под маской холодной невозмутимости, облачая свои гнев и раздражение в сарказм и подобные ему ядовитые замечания.
Так было всегда. Всегда, до его поступления в "Пятый луч". Здесь он встретил придурка Сваровского и его завсегдатаев Грома и Радугу. Еще был Лем, мнящий себя высокоморальной личностью -- эдаким Робином Гудом, который отрабатывал свою должность старосты факультета на полную катушку и порой даже сверх меры. Демиена передернуло. Поначалу было сложно, но он быстро справился с собой и научился относиться к ним, так же как и ко всем, пряча эмоции и используя только холодный разум. Теперь он даже стал получать удовольствие от стычек с ними.
Но то были парни, а Керн -- девушка, которая плюет на факт, что он тут главный, наравне с парнями. Это было что-то новенькое, и приспособиться к этому оказалось неожиданно трудной задачей. К тому же, он видел в ней соперницу. Тогда, на стрельбище он понял, что она стреляет лучше всех, кто когда-либо пытался его побить. В прошлом году он обошел Сваровского и Громова, заняв первое место. Он собирался оставить за собой эту позицию в течение следующих пяти лет, а Керн встряхнула его уверенность в себе, и это задело до самого основания. Он не мог позволить себе проиграть девчонке, тем более -- безродной.
Поток мыслей был прерван тем, что Эмма резко и со всей силы вцепилась в его предплечья обеими руками, а еще он почувствовал, как она уже сама напряженно прижимается к нему. Удивленный, он даже не вскрикнул, а ведь её ногти до боли врезались глубоко в кожу, через тонкую ткань рубашки. Он посмотрел в её большие глаза и увидел страх. Демиен прислушался: только сейчас он понял, что говорящие остановились рядом с лестницей, в каких-то пару метров от них и немного сбавили голос; он затаил дыхание. Разговор напоминал потасовку тигров: двое самцов по очереди рычали друг на друга и говорили такие вещи, слушая которые парень понял, почему Эмма так испугалась.
-- Какого лешего ты просто не вырубил её?
-- Она видела нас, слышала нас. То, когда бы она открыла рот -- лишь вопрос времени.
-- А если бы она была меченная?
-- Все они под контролем, а эта -- пятое колесо в телеге.
-- Она могла быть не одна...
-- Да хоть сотня, идиот! Никто не должен знать.
Демиен вздрогнул. Еще неделю назад он прочел в интернете о побеге двух германских террористов, которые по версии властей, могут скрываться в лесах на границе с Чехией.
-- Но теперь нам придется срочно уматывать!
-- Мы сделали дело! Сдали пост, -- повысил голос один из мужчин. -- До июня родить можно. Зачем торчать здесь столько времени?
-- Но теперь хозяин нас сам прибьет! -- зло выплюнул второй. -- Не нужно было трогать девчонку.
-- Она бы выдала нас! -- он припечатал соучастника к стене почти напротив ниши.
От испуга Эмма вжалась головой в плечо Альгадо.
-- Я еще раз повторю тебе: у нас не было выхода! Если нас обнаружат, они не смогут помочь. Они скорее сами прикончат нас, чем позволят совету узнать, что происходит у них под носом. А если нас и не убьют, то упрячут точно. И теперь, к двум пожизненным прибавится еще одно, за убийство девчонки.
Парень почувствовал, как затрясло Эмму при слове "убийство". Она чуть не вскрикнула, и ему вновь пришлось прикрыть ей рот. Спустя минуту они услышали удаляющиеся шаги -- мужчины спускались вниз по лестнице. Выждав еще пару минут, он разжал пальцы и отпрянул от неё, девушка всхлипнула. Демиен же быстро вышел из ниши и направился в левое крыло.
Эмма выскочила за ним.
-- Ты куда? -- спросила она дрожащим голосом.
-- Не твое дело! -- ответил он сухо и спокойно, будто ничего из произошедшего пару минут назад не было.
Эмма встала как вкопанная.
-- Ты что не слышал? -- громко спросила она ему в спину. -- Там, наверху женщина и ей определенно нужна помощь!
Демиен мгновенно развернулся и, подлетев к ней, с силой сжал тонкое запястье.
-- Это ты, видимо, глухая!-- зло зашептал он, пытаясь потянуть упрямицу за собой. -- Слово "убили" предполагает, что помощь уже не понадобится!
Не смотря на то, что все внутри кричало об опасности, Эмма продолжала упираться.
-- Ты не знаешь этого наверняка! -- она выдернула свою руку из его хватки.
-- Хочешь быть следующей, Керн? -- спросил он, прожигая её взглядом. -- Вперед! Они вполне могут вернуться! Ты сама знаешь, что в это время здесь никого, только дежурные, да те, кто отбывает наказание.
Услышав слово "дежурные" Эмма побледнела.
-- Что? -- спросил Демиен в след на её реакцию.
-- Ванесса, -- Эмма сглотнула. -- Она говорила, что дежурит сегодня до одиннадцати.
С этими словами, не замечая больше ничего, девушка рванула на четвертый этаж.
