- А! Еще... В Доме будут 'черные маски', так вот, не связывайся с ними. Просто не связывайся, ни сейчас, ни потом.

  - А кто это?

  Я вздохнула.

  - Развращаю ребенка по всем фронтам... 'Черные маски' это женщины, любящие секс, слишком любящие. Они скрывают лицо, потому что днем они специалисты в своих областях, такие же, как все, а вот ночью... 'Черные маски' это в принципе и есть seducas, хотя seducas это не только 'черные маски'. Ясно?

  - Вполне.

  Девчонок для Аоки я попросила тех, же что для Каса и Пола, чтобы он выбрал для себя одну из них. Оставив его болтать с четырьмя девушками, я вышла с хозяйкой уладить финансовые дела.

  Спрай выбрал такую же как и он, острую на язык, очень темную негритянку с шикарной фигурой.

  - Деньги на таксо есть? - успела спросить я.

  Получив невразумительный кивок, я сочла возможным удалиться.

  Следующим утром я набрала паршивца по браслету.

  - Жив?

  - Угу - тон сытого кота.

  - Уже у себя?

  - Нет, лечу.

  - Ну ладно, куратору привет от меня передай.

  - Хы...Передам. А ему стоит знать о том, что вы мне рассказали?

  - Он же твой куратор, Спрай, я бы не рассказала тебе ничего такого, чего нельзя сообщать в семью. И на будущее запомни: если думаешь, что на тебя вешают то, что надо скрывать от семьи - пресекай сразу или предупреждай, что все выложишь своим. Ясно?

  - Вполне.

  - Умный Аоки, - с удивлением протянула я.

  Он засмеялся, но промолчал. Надо же, как меняет людей удачный секс. Я думала прощаться, когда он вдруг сказал.

  - А знаете, я пожалуй, больше с черными браслетами дела иметь не буду.

  Я насторожилась.

  - Почему?

  - А зачем платить за то, что дадут и так...

  Ох, ну кто бы сомневался...

  - Угу, только смотри, не слишком увлекайся. Если кровь в нижней голове, значит ее мало в верхней.

  - Да, мамочка.

  - Паршивец!

  - Леди некст Викен...

  - Что?!

  - Спасибо.

  Чуть со злости не брякнула: 'Будешь должен'.

  - На благо тебе. Увидимся.

  - Увидимся.

  Ну что же, цель достигнута, мои отношения с Аоки-Дерри вполне можно назвать дружескими. На других планетах люди вкладывают деньги в акции, недвижимость, у нас тоже, но еще и в отношения, в услуги друг другу, иногда напрямую обязывая этой услугой, а иногда, как я сейчас, лишь закладывая фундамент для чего-то большего.

  В тот же день, разобравшись с небольшими дрязгами в Посольском центре, я забрала Даниэля после работы из Южного офиса Тоцци, и мы вдвоем вылетели в малышатник. Братец не протестовал, но был невесел и напряжен, я не спешила лезть с разговорами. Я тоже нервничала.

  Когда мы вышли из флаера, Даниэль обнял меня и прошептал на ухо

  - Все будет хорошо...

  Только после его слов я поняла, насколько сильно взвинчена и насколько важно для меня то, что произойдет. Я благодарно прижалась к своей заклятой половинке, понимающей меня лучше, чем я сама.

  Да уж..., планировалось, что этот визит будет психологической 'растяжкой' для Даниэля. Может и будет, но и для меня это 'растяжка' тоже.

  Мой Дари и чья-то Ия оказались очень активными и веселыми, они с радостью поперетаскивали нам с Даниэлем свои игрушки, отдавая их или предлагая, но не отпуская, лукаво при этом улыбаясь. И я и Даниэль постарались расслабиться и превратиться в маленьких детей. Это было замечательно. Я боялась, что буду чувствовать себя виноватой или ревновать к Элен Торсон-Валес, но все было просто отлично. Мы все повеселились от души. От игры мы перешли к купанию, а потом Элен сама уложила полусонных малышей.

  Когда они уснули, няня вышла к нам, невысокая и какая-то приятно округлая рыжая девушка с веснушками. Она лишь на пару лет старше меня, но Дари и Ия у нее уже вторые.

  - Хорошо, что вы приехали, а то наши друзья уже подросли совсем и перешли жить в семью, - сказала она.

  Мы разговаривали долго и обсудили массу тем. К моему скрытому удовольствию, Дари был слишком живеньким и неусидчивым для Синоби. Та же Ия могла сама сидеть и разбираться в игрушках, Дари же нужно было общество и движение. Скорее всего, на тестировании в трехлетнем возрасте он не наберет необходимых для Синоби показателей, зато он вполне годится для Бялко, что очень порадует Дарела или же для дипломатической деятельности, что в свою очередь порадует моего отца. Я обозначила Элен эти две стези, и она теперь будет присматриваться к его склонностям и направлять малыша.

  Когда мы уходили, была уже ночь, высокие кедры не загораживали неба, и можно было любоваться ярким светом звезд.

  - Почему... Почему нельзя всегда быть такими счастливыми и беззаботными? - сам себя спросил Даниэль. - Почему мы становимся такими...

  'какими стали' - он не договорил.

  - Даниэль, не всех Судьба ломает. Посмотри на Элен, на других воспитателей, посмотри на людей в парках, на пляжах.

  - Да... Элен... Воспитатели... Но знаешь, в парке и на пляже мы с тобой тоже не выглядим такими, какие мы есть на самом деле.

  - Да будет тебе. Не кисни в такой вечер.

  Он обнял меня, и мы медленно пошли к флаеру, запрокинув головы, глядя на звезды.

  Этот короткий разговор с Даниэлем занозой засел в сердце, заставляя меня вглядываться в людей, которых я встречала на улице. Счастливы ли они, довольны ли жизнью? К моей тихой радости я куда чаще получала ответ 'да' чем 'нет'.

  Как-то в торговом центре мне навстречу попалась девчонка лет шестнадцати, с синей прядкой и мини-визором на глазу - Аоки. Гордая собой до невозможности. Не знаю, что меня зацепило, может то, что она была такая же худенькая как я, и среднего роста... Я не сводила с нее взгляда те три шага, что мы сделали навстречу друг другу, и обернулась вслед.

  Судьба, как же я была горда собой в шестнадцать лет! И у меня были основания для этой гордости. Я была лучшей из лучших. Я поступила в Тропезское космолетное... Я встречала каждый новый день, как триумфатор...

  Куда же делась эта гордость? Куда делась уверенность, что я могу справиться со всем? Уверенность, что все будет хорошо?

  Жизнь забрала и развеяла эти детские иллюзии. По кусочку, а иногда огромными ломтями, отламывалась и таяла эта уверенность. Дарел со своей болезнью... Илис с поломанной жизнью... Тукин соглашающийся быть шпионом у пиратов... Даниэль... И хоть Судьба хранит меня и тех кто мне дорог, хоть все, ВСЕ выкарабкались, я точно знаю, что моя заслуга в этом невелика.

Синто

Часть 4.

Чужие звезды.

  Синто. В одну и ту же реку.

  ЕвС. Еуроп. Посольский остров.

  Ронан Викен-Алани.

   Нэк, белобрысый красавчик, играл в теннис с ТинЛи, дочкой хинского посла. Дурацкая игра - ни фантазии, ни интриги, дань моде, поветрием проносившейся над ЕвСом каждые год-два. А мода для ЕвСа это все - двигатель прогресса, можно сказать. Игроки уже без особого азарта перебрасывали друг другу простой упругий мячик - уже выяснили, что Нэк и быстрее, и сильнее, и что он поддается, дабы сделать ТинЛи приятное. Ей и было приятно, пока не дошло, что игра идет в поддавки.

  Юная толсин чудо как хороша, впрочем, как и все девушки-толсины: длинные ноги, идеально круглая попка, грудь - глаз не отвести, личико премиленькое. Но дура... смертельная. Шестнадцать лет девахе, а она позволяет себе высказывания 'порочащие императора и империю'. Старик-посол видать пустил на самотек ее воспитание, и девочка нахваталась 'общечеловеческих ценностей'. Все бы ничего, но за анекдот про императора можно лишиться и имущества, и свободы - а эта дурочка на приеме в посольстве с видом героя рассказала похабщину, смешную, между прочим, про 'Отца всех хинов'. Ее собственный отец чуть не помер от страха и бешенства, выволакивая дуреху за волосы из зала, крича при этом, что выпорет или чего похуже сделает. Но не выпорол, любит он свою позднюю дочурку-дурочку и жену молодую, ее мать, тоже любит. Возможно, он когда-нибудь поплатится за свою мягкость, а может быть и нет. Может Судьба будет милостива к этой семье. Но ТинЛи, в любом случае, дура такая же редкостная, как и красавица.