- Ну, вот мы и на месте, - голос Вольфа вырвал меня из дремоты.

  Мы уже были в ангаре, шевелиться не хотелось.

  - Э... госпожа... - Хорзан не понимает с первого раза, возьмем на заметку.

  - Леди.

  - Леди, а как же ваши вещи?

  И вправду, как? Придется тащиться обратно, разблокировать корабль и забрать кофры. Только не сегодня.

  - Потом заберу.

  - Э... - Хорзан беспомощно глянул на Вольфа, тот помог.

  - Мы не уверены, что у нас есть все необходимое для вас, леди...

  Я подняла бровь.

  - Думаю, что смогу пару дней обойтись без всего необходимого. - А что делать, если не подумала и не забрала вещи.

  - Вы хотите отдохнуть?

  'Ректор, да вы читаете мои мысли', - саркастически подумала я, но вслух, естественно, ничего не сказала. Надо отдать этим двоим должное, они проявляли чуткость, которой я от них не ожидала.

  - Да, пожалуйста, проводите меня в мои апартаменты.

  От слова 'апартаменты' Вольф усмехнулся.

  - Ну, не знаю, подходит ли комнате такое громкое звание... - сказал он с улыбкой.

  Я совсем скисла.

  - Комната. Одна? - ненавижу отсутствие пространства.

  - Вы сейчас сами все увидите.

  Мы опять петляли коридорами, моя комната находилась в отсеке высшего преподсостава. Вольф по ходу дела пичкал меня самой разной необходимой информацией о распорядке дня, устройстве жизни.

  В конце концов мы оказались перед дверью, Вольф отпер ее, приложив руку.

  - Перенастроите на себя, естественно, - бросил он, заходя.

  Хорзан, что характерно, от нас не отставал и чувствовал себя вполне уверенно, а насколько я знаю, инструктор не входит в высший преподсостав.

  Комната оказалась довольно просторной, что меня порадовало, но обставлена была просто кошмарно. В углу - душ и кабинка уборной, посредине - кровать, двуспальная, возле нее рабочий стол и экран связи, в ногах кровати - аппаратура голоизображений, так что можно смотреть лежа, и это все на приличном расстоянии друг от друга. Комнату можно было разбить минимум надвое, все чисто и ни одной лишней вещи, какая-то мутировавшая казарма. Экран связи, в котором обязательно будет отображаться кровать, меня 'порадовал' отдельно.

  Я не старалась скрыть свою реакцию на это жилье, сил не было.

  - Так выглядят все комнаты, мы не можем дать вам что-то лучше, - спокойно сказал Вольф: извинился без извинений - молодец!

  - Спасибо, я, пожалуй, действительно отдохну. Какое сейчас местное время?

  - Сейчас вечер, приближается полночь, так что вы как раз попадете в ритм.

  На Дезерт утро и вечер - это полноценные дни, а полдень и полночь - девятичасовое время сна, четырнадцать часов на бодрствование, итого в человеческих би-сутках 23 часа и 46 - в планетарных. В конце каждых третьих планетарных суток, в полночь, добавляют 11 минут, таким образом подгоняя сутки под общее время и разбивая жизнь людей на шестидневки.

  Когда я осталась одна, то сил и желания перенастраивать дверь у меня уже не осталось. Сбросив сапоги и армкамзол, я в одежде завалилась спать.

  Проснулась от звука открывавшейся двери. Я приоткрыла глаза и пошевелилась, будто во сне, чтобы увидеть входящего. Это оказался отец, за ним плыли мои кофры. Я тут же прекратила притворяться и вскочила с постели, натягивая сапоги.

  - Спасибо, ректор, - сказал лорд Викен невидимому Вольфу, закрывая дверь. - Чего ты вскочила? - обратился он ко мне. - Отдыхай, спала только четыре часа.

  Что тут ответишь? Я молча села на кровать, все слова куда-то пропали, я не могла и не хотела разговаривать с отцом. Он, видно, это понял - он всегда все понимает, и выводы делает правильные, и поступает всегда так, как считает нужным, не считаясь ни с кем. Понял и стал рассказывать.

  - Головидио дуэли покажут во всех учебках, в некоторых только преподсоставу, в некоторых и курсантам. Это обеспечит максимальное уважение со стороны местных, уважение и боязнь. Это очень важно, учитывая, что тебе предстоит побывать во всех учебках и провести в каждой день или несколько, а возможность вернуться сюда на ночевку будет не всегда.

  Я слушала молча, не поднимая глаз, не реагируя. Отец замялся, будто что-то надо сказать, хоть и не хочется.

  - Ронан получил тот же приказ, только, хвала Судьбе, не прилюдно, и не выполнил, не смог.

  Я в удивлении посмотрела на отца, он продолжил:

  - Не смог убить по приказу, по необходимости. Я знаю, что при самообороне ни у него, ни у тебя проблем не возникнет, но вот так - не смог, ослушался. Ты понимаешь, что это означает?

  - Что?

  Отец поморщился.

  - Ответь мне.

  - Это означает, что не быть ему серым дипломатом, а быть просто дипломатом.

  - Дочка, наша семья уже не может быть просто дипломатами, вас не так воспитывали, не для этого, и я не так выстраивал карьеру свою и семьи.

  - Хорошо, отец, это означает, что Ронан будет дипломатом, а я при нем буду разрубать узлы, - сказала я немного зло; зачем это тыканье в наши слабые места? Да, мы с Ронаном не идеальные наследники. Ронан подходит почти по всем статьям, но он слишком мягок, а я не подхожу почти по всем, но зато могу убить по приказу, вместо одного идеального некста - две половинки.

  - Ты не поняла, - грустно ответил отец. - Я не сделаю Ронана некстом.

  - Папа... - на языке вертелось: 'ты что, сдурел?', но сказать подобное вслух я смогу лишь под гипнозом.

  - Да, симвотип Ронана - 'ученый', он подходит для работы дипломата, ты - 'воин'...

  - 'Охранник', - машинально вырвалось у меня. Отец удивленно повел бровью, но продолжил:

  - Я дал тебе возможность развивать свою интуицию и пси-возможности, позволил заниматься любимым делом - танцевать. Хоть ты и добилась определенных успехов в применении логики, она для тебя как тяжелая ноша, которую ты сбрасываешь в повседневности. Я все это прекрасно знаю. Знаю, что ты прекрасно чувствуешь людей, но иногда не можешь просчитать ни одного хода назад или вперед, а иногда гениально угадываешь всю комбинацию. Знаю. Я тянул Ронана в нексты, хоть наша семья и очень от этого проигрывала - он сын гейши и не получил бы автоматически места в Совете, ему пришлось бы его зарабатывать. Тебе же оно обеспечено по праву рождения. Но я шел на это, шел ради тебя, не ради Ронана, я хотел дать тебе возможность жить нормальной женской жизнью. Хотел, чтобы ты могла подыскать себе мужа, который войдет в семью младшим партнером. Но Ронан не лидер, понимаешь? Он прекрасный, вдумчивый исполнитель, но он не сможет принять жесткого решения во благо семьи. Он не сможет поднимать семью, в лучшем случае сумеет поддержать ее на одном уровне. Я бы мог поставить его некстом и держать в этом статусе до взрослых внуков, руководя семьей, как это делают многие. Но я не коммерсант и не ремесленник, я могу закончить жизнь раньше срока и не в своей постели, и что тогда? Что будет с тобой? Перебирать женихами ты уже не сможешь. Что с внуками? Кто их воспитает и как? Чьей семье они будут служить и, опять же, как? И все это на фоне давления со стороны Синоби, которые спят и видят заполучить тебя и Ронана прицепом.

  - Отец, я все это понимаю, но я совершенно не гожусь ни в какие дипломаты, ты же знаешь. И потом, если ты меня сделаешь некстом, на моей женской жизни, о которой ты так печешься, можно поставить крест. Замужество с кем-то из сильных будет означать поглощение семьи, а слабый род и нас утянет вниз.

  - Крест поставила ты, вернее, последнее пси-иследование: из тебя не выйдет среднестатистической послушной жены.

  Возразить нечего: действительно, послушной и среднестатистической - не выйдет.

  - Тебе нужен кто-то очень сильный и яркий, чтобы ты признала его главенство, - продолжал отец, - а этот сильный обратит на тебя внимание, если ты будешь некстом быстро развивающегося успешного рода. И если к тому моменту мы наберем вес, то поглощения не случится. Впрочем, всегда есть надежда, что ты так вскружишь ему голову, что и мы взлетим, - добавил отец с улыбкой, намекая на то, что я все-таки неплохая гейша. - Все старые планы рушатся: вы изменились, надо менять и стратегию развития рода. Не хотел я взваливать на тебя эту ношу, но, как оказалось, твои плечи сильнее.