– Найдем, – хмуро кивнул моряк и, побуравив Андрея взглядом, поинтересовался: – А что хотите вы?

– Лишь малую толику, – улыбнулся Громов. – И возможность добраться до Новой Англии.

Собеседник неожиданно засмеялся:

– Доберетесь! Шхуна «Багатель» как раз туда и идет – а мы не извозчики, чтоб вас возить… Верно, парни? Да! А что нужно для твоего плана, кроме лихих парней?

– Всего лишь несколько чернильниц да писчая бумага.

Казавшаяся огромной корма красивого трехмачтового судна возвышалась над густо поросшим орешником и камышом островком, подобно башне сказочного замка. Капитан Гаррига встал на рейде близ устья реки Эшли, одной из двух, что омывали весь город. Ночь стояла тихая, лунная, и затаившимся на островке разбойникам было прекрасно видно все судно. Впрочем, разбойниками их, наверное, назвать было бы нельзя – просто военные моряки, солдаты, желавшие немножко подзаработать – по нынешним смутным временам, почему бы и нет?

Кроме своих людей, Громов привел с собой и маскогов – сейчас слишком много зависело от первоначальной ловкости и нахальства. Предложенный Андреем план пришелся капитану Лоусону вполне по душе, все ж таки командир «Провиденс» оказался человеком вовсе не глупым.

– Пора! – дождавшись, когда на корабле затихнут все звуки, молодой человек махнул Саланко рукой.

Сын вождя кивнул в ответ и чтото приказал своим воинам… голые индейцы совместно с добровольцами Лоусона скользнули в море и, не поднимая брызг, поплыли к судну, ловко взбираясь на борт по якорной цепи.

На острове все застыли в напряженном ожидании, так, что слышно было абсолютно все – и клекот хищных ночных птиц, и писк их добычи, и плеск волны о борт «Красного Барона».

Вот послышался слабый крик… Еще один… Потом из черной воды вынырнул мокрый Саланко:

– Все готово, сэр! Можете подниматься.

Армада моряков и солдат на многочисленных шлюпках вмиг окружила корабль, с борта которого уже был спущен трап. Связанные вахтенные постанывали у бортов, впрочем, совсем уж без жертв не обошлось – на палубе валялись и трупы.

Осматриваясь, Громов повел плечом – уже начинало светать, и нужно было поторапливаться. Запертые в носовом помещении матросы, как и судовые офицеры на корме, рано или поздно выбрались бы, тем более что оружия у них было вдоволь. Как и желания сражаться! Еще бы… такой груз.

– Так что с грузом? – Громов подошел к только что выбравшемуся из трюма капитану Лоусону. – Сколько там серебра?

– О! И не сосчитать! – довольно прищурился тот. – Хватит на всех – ты был прав, парень.

– Тогда действуем дальше, по плану.

Капитан кивнул, и Андрей подошел к матросскому кубрику, откуда уже доносились ругательства и крики, правда, до выстрелов дело еще не дошло… но уже подходило. Матросы уже пытались вышибить люк… что им, несомненно, вполне удалось бы, правда, Громов пока опережал события.

– Доброе утро, славные моряки доброго короля Карлоса! – громко, покаталонски, произнес Громов.

Тут же послышались удары:

– Эй, эй! Выпустите нас отсюда, не то…

– Каждый из вас, славные сеньоры моряки, сейчас получит по сто пиастров… – не обращая внимания на шум, продолжал лейтенант. – В качестве компенсации за конфискованное, ввиду предательства вашего капитана, судно. Вина господина Гарриги в сношениях с врагами короны уже доказана и подтверждается высоким судебным собранием города Чарльстон под председательством местного викария, уважаемого отца Джозефа Стейнпоула.

Слушая вдруг наступившую тишину, Громов улыбнулся – запуганный индейцами до смерти отец Джозеф сейчас подтвердил бы все, что угодно.

– Получив деньги, те из вас, что захотят служить доброй королеве Анне, могут потом вернуться на судно, предварительно обговорив условия с его новым капитаном, сэром Джереми Лоусоном.

Андрей говорил бы и дальше, да не дали.

– И впрямь дадите пиастры?

– Да врут они все! Просто хотят выманить и перестрелять.

– Но и у нас оружие. Готовьтека, парни, мушкеты!

– Можете выйти с мушкетами, – усмехнулся Громов. – Или просто прислать когонибудь из своих.

И снова тишина – матросы обдумывали предложения, правда, слава богу, не долго – из распахнувшегося люка показался испуганный мальчишкаюнга… за ним вышли на палубу еще с полдюжины человек, остальные щетинились из кубрика мушкетами и абордажными саблями.

– О, Черная Мадонна с горы Монтсеррат!

Юнга не смог сдержать чувств, увидев расставленные здесь же, на палубе, корзины и мешки с серебром. Рядом, за длинным, на скорую руку сколоченным из толстых, предназначенных для ремонта палубы, досок, столом, уже сидели «кассиры» с чернильными приборами и бумагой. Деньги выдавали четко, под роспись – по сто пиастров каждому.

Громову все же удалось уговорить на эту авантюру английского капитана Джереми Лоусона, прекрасно осознававшего, что сто пиастров – это всего два с половиной кило серебра, на полсотни человек – команда «Барона» – получается сто двадцать пять килограммов. А грузто – десятки тонн!!!!!

– Получили? Распишитесь.

– Но… я не умею писать, сеньорита.

– Тогда я сама запишу, а вы просто поставьте крестик. Значит, Педро Маринес, юнга… Все! Пожалуйте в лодку и ожидайте своих.

– Ого! – пересчитывая монеты, радостно потирали руки матросы. – Похоже, здесь все почестному!

– Не то что при нашем старом капитане… предателе!

– Получили б мы от него серебро, как же!

– Слава доброй королеве Анне!!!

– Слава!!!

– Эй, парни, а где тут новый капитан?

Все так увлеклись, что едва не пропустили проходившее мимо судно, ту самую шхуну – «Багатель», – что направлялась в Новую Англию. Туда, позвякивая серебром и со слезами простившись с Громовым, и перебрались беглецы – Рамон Кареда, Гонсало Деревенщина, Мартин с Аньезой.

– Жаль, что вы больше не с нами, сеньор Андреас! – не стыдясь, плакал Мартин, да и все остальные – даже прагматик Рамон и вечно невозмутимый Деревенщина тоже шмыгали носами. – Удачи вам, сэр! И счастья.

Они все посматривали на Бьянку, понимая, что дело все – в ней, и все же, наверное, были искренне рады за своего бывшего соратника и друга, ибо хорошо видели, какая радость стояла у того в глазах!

Ну еще бы…

– Может, и нам нужно было с ними? – проводив взглядом уходящую шхуну, тихо спросила Бьянка.

Андрей улыбнулся:

– Нет. Уж мы с тобой, верно, домой. Хотя бы попытаемся…

– Попытаемся?

– Не беспокойся, милая, – обнял любимую молодой человек. – У нас все получится, ведь «Красный Барон» у нас… Да! Чуть не забыл. Возвращаю тебе свой подарок.

Вытащив из кармана цепочку с Тихвинской Одигитрией, Громов повесил ее на грациозную шейку юной баронессы. Любимой. На века.

– Страшно подумать, если б не эта иконка, мы б с тобой так и не встретились. Возможно, уже никогда… – обнимая Бьянку, прошептал молодой человек и, подняв глаза к небу, поблагодарил: – Спасибо тебе, святая заступница Тихвинская!

Уже начинало темнеть, когда все небо заволокло черными тучами, ударили в корму волны, и поднявшийся ветер, словно былинный СоловейРазбойник, засвистел в снастях. Опытный капитан Лоусон тотчас же приказал сниматься с якоря и идти в бухту. «Красный Барон» дернулся, идя на фокбрамселе и блинде. Город становился все ближе, и примостившейся у бушприта парочке – Андрею и Бьянке – уже стали хорошо видны набережная, помпезное здание городского суда и тонкий шпиль церкви Святого Майкла. Ударившая в нос шальная волна с ног до головы окатила влюбленных. Над из головами вдруг сверкнула молния, ударил гром, а впереди… впереди вдруг возник мост! Огромный трехпролетный вантовый мост через широкую реку! Едущие по нему автомобили с горящими фарами, сворачивали на набережную – почти ту же самую, если не считать пары синестеклянных кубиков – деловых и административных центров, над одним из которых горделиво трепетал на ветру звезднополосатый американский флаг.

– Что ж, пусть так… – яростно прошептал Громов. – Пусть Америка… потом придумаем чтонибудь.