Вот, едва не споткнувшись, побежал какойто озорной малыш с кораблем в руках – на взгляд Громова, так себе модель – щепка да лучина с носовым платком – парусом. Однако ж и судомоделист был еще мал – от силы лет восемь, наверное.

– Ой, дедушка Камило, глянька, какой у меня кораблик! Я его сам сделал.

– Молодец, малыш, – старик протянул ребенку коврижку. – Ступай, отправляй свое судно в плаванье. Чувствую, выйдет из тебя добрый моряк.

Кроме совсем уж примитивных скорлупок, в кадке плавали и вполне добротные модели военных и торговых судов, явно сделанных со всем тщанием и любовью, за такие не было бы стыдно и участникам судомодельного кружка. Особенно один корабль выделялся – с изящными обводами, трехмачтовый, с узорчатой кормою и корпусом, выкрашенным в бледнооранжевый цвет. Жаль, что не в красный… Однако…

– Добрый флейт! – прокомментировал ктото. – Все как на настоящем – и ванты, и прочий такелаж.

Покосившись на старика, молодой человек немедленно встрял в беседу:

– Да, такелаж неплохой, как и рангоут. Все тщательно выделано, мальчишкато молодец. Только это, на мой взгляд, не флейт…

– Как это – не флейт? Неужели сеньор скажет – бриг или шнява?

– Не флейт, – усмехнулся в ответ на столь неуклюжую подначку Громов. – И даже не галеон, скорее – пинас. Да видно же – обводы не такие вогнутые, как у флейта, да и корма – плоская. А где вы видели флейт с плоской кормой? Я уж не говорю о галеоне – у того корма массивная, как зад белошвейки!

Тут все разом захохотали, в том числе и старик Камило. Тот даже одобрительно махнул рукою:

– Вот уж точно сказано – словно зад! Я вижу, вы, сеньор, кое в чем разбираетесь… хотя и не моряк – так?

– Не моряк, – лейтенант согласно кивнул и, оглянувшись по сторонам, едва слышно добавил: – Дорого бы я дал, чтоб подобный кораблик – именно вот такого мерзкого цвета – отправился бы сейчас на дно ко всем чертям!

– Чточто, сеньор? – немедленно повернулся старый моряк. – Что вы сейчас сказали про цвет?

– Не берите в голову, – Андрей отмахнулся, соображая, не слишком ли он сейчас спешит, не слишком ли форсирует события?

Подумал и решил, что не слишком.

– Это я о своем… Да и тот проклятый корабль все же несколько отличался по цвету…

Старик вскинул глаза:

– Хотите сказать, сеньор, – он был красным?

– Да, – потупил взор Громов. – Он так и назывался – «Красный Барон» и стал виновником гибели очень близкого мне человека. Ничего! – Рука лейтенанта картинно легла на эфес шпаги. – Когданибудь я за все отомщу, клянусь Святой Девой! Ах… – Покусав нижнюю губу, лейтенант с остервенением сплюнул и, махнув рукою, простился. – Вынужден откланяться. Сей кораблик разбередил мою старую рану… увы!

– Постойте! – старик Камило нагнал Андрея у самых ворот. – Вы… вы очень спешите, сеньор?

– Сегодня да… Быть может, завтра к вам опять загляну, если будет время.

– Обязательно загляните, сеньор, – глядя Громову прямо в глаза, тихо промолвил трактирщик. – Если вы и вправду хотите отомстить – загляните. Может, и я вам хоть чемнибудь помогу.

Старый моряк действительно помог, и очень сильно – на следующий день Андрей имел с ним беседу, в ходе которой узнал коечто важное об интересующем его судне и капитане Алонсо Гарриге по прозвищу Гаррота – так называлось специальное палаческое приспособление, ошейник для удушения.

– О, он любит, любит потешиться своей властью, – опрокинув чарочку рома, с ненавистью шептал старик. – При мне велел забить плетями троих молодых матросов – просто так, за какуюто мелкую провинность. Да все в Картахене – я ведь оттуда – знают, что Гаррота невероятно жесток… однако же и удачлив – ему ворожит сам дьявол! «Красный Барон» всегда ходит почти по одному и тому же маршруту – из Картахены к западному берегу Африки, а оттуда – в Америку: в Виргинию, Каролину, Флориду.

– Так этот Гаррига торгует рабами! – догадался молодой человек. – Ну да, иначе к чему такой вот маршрут?

Старый моряк усмехнулся:

– Да, так. Выгодное дело, если его умело вести. Ну и везение нужно – да я ж сказал, Гарроте помогает сам дьявол!

Трактирщик набожно перекрестился на висевшее в углу распятие и, прошептав слова молитвы, продолжил:

– Если и сказать про кого – «дьявольски удачлив» – так это про него, про капитана Алонсо Гарригу! О, много чего я мог бы поведать об этом вонючем ублюдке… Но не буду, не люблю попусту болтать языком. Скажу лишь одно – если где и можно его достать, так только в колониях: в СанАгустине, во Флориде, у него даже имелся дом. Наверное, и сейчас имеется – этот проклятый гад любит вести богатую жизнь.

– А Картахена?

– Он заглядывает туда раз в пятьсемь лет, сейчас как раз недавно был. Обновил колодки для живого товара, цепи и все такое прочее, что привозят в Картахену из Бристоля. Если ты, господин, согласен ждать еще по крайней мере пять лет… Может, тебе и повезет – дождешься, а может, Гаррига со своим проклятым кораблем вообще больше в Испании не объявится, поселится гденибудь в Новой Англии – заживет себе припеваючи, как почтенный и обеспеченный человек, денег у него хватит.

– Что, и впрямь может остаться? – настороженно переспросил молодой человек.

– Говорю ж, может! – старик пригладил бороду. – Слухи такие ходили, да и знакомый шкипер недавно слышал, как сам Гаррига говорил об этом в Картахене, в портовой корчме.

– А почему корабль называют проклятым? – напоследок поинтересовался Андрей.

Камило Моряк неожиданно хватанул кулаком по столу и, без закуски опрокинув в себя стакан рома, выдохнул:

– Так потому и называют! Потому что – проклятый. Говорят, одна ведьма из Валенсии прокляла… Почти сразу же, как построили этот чертов корабль! Я когдато и сам служил там боцманом, правда, слава богу, недолго, дааа…

Старик понизил голос и настороженно оглянулся по сторонам, словно ктото мог их подслушать здесь, в каморке под самой крышей таверны:

– Не один раз и не только я это видел… Видения! Будто заходишь в знакомый порт – а там все не так! Огромные – с мааленькими мачтами – суда, белыебелые… плывущие со страшной быстротой стрекочущие лодки без парусов и весел… Господи, тот сойдет с ума, кто хоть раз видел все это!

Молодой человек закусил губу – вот оно! Наконецто! Теперь точно ясно – «Красный Барон», в этом судне все дело.

Искать, искать… Однако – Америка! Как туда добратьсято? По морю, как… А можно и подождать лет пять – не каплет. А что? Служба есть, жалованье… вот только воспоминания о Бьянке…

– И часто такие вот… видения возникали?

– Да не очень. Обычно в грозу или перед грозою.

Молодой человек заметил какуюто странную суету, еще подходя к дому, но не придал значения – домовладелица, донна Эвальдия, вотвот должна была вернуться из поездки на реку Льобергат, к мельницам – наверняка она вернулась и теперь устроила выволочку разленившимся без хозяйского ока слугам.

Краем глаза глядя на ошивающихся во дворе хмурых молодцов – эти еще здесь зачем, носильщики, что ли? – молодой человек поднялся к себе и, войдя в темную – с закрытыми ставнями – комнату, громко позвал Жоакина:

– Эй, Перепелка, ты дома? Чего в темнотето сидишь?

Ответом была тишина… хотя нет, в комнате явно ктото находился… был… Воры?

Молодой человек потянулся за шпагой…

– Здравствуйте, сеньор лейтенант, – раздался вдруг чейто глуховатый голос, и тотчас же с грохотом распахнулись ставни, впуская в помещение яркий дневной свет… едва привыкнув к которому, Громов закусил губу и попятился: за столом, нагло развалился какойто толстяк с тоненькими пошлыми усиками, чемто напоминающими тараканьи. В руках нахал вертел какуюто желтоватую бумагу с красной печатью, а изо всех углов в Андрея целились из мушкетов солдаты.

– Что такое? – изумился молодой человек. – Вообщето я здесь живу.

Наглый толстяк ухмыльнулся:

– Мы знаем. Отдайте вашу шпагу, сеньор, иначе я вынужден отдать приказ стрелять!

– Что?

– Вы арестованы, сеньор Громахо! Арестованы по указанию губернатора дона Мендозы. Вот письменный приказ, извольте.