– Ну, что, у всех налито? – спросил я.
– Да!
– У всех.
– Тогда, – я приподнял стопочку, – предлагаю выпить за успех нашего дела.
Мы дружно опрокинули в себя алкоголь, хорошо закусили, и я продолжил:
– Только что, был озвучен вопрос. А что дальше? Хотел об этом завтра поговорить, но некоторые вещи можно и сейчас затронуть. Никто не против?
– Нормально, – за всех отозвался Скоков.
– Давай, командир, пока настроение есть, – поддержал его раскрасневшийся Крепыш.
– Хорошо, – отправив в рот ломтик жареного и обсыпанного специями мяса, я мотнул головой. – Планы на будущее у нас следующие. Будет продолжаться строительство форта и восстановление портовой инфраструктуры. Для этого у алжирцев закуплены строительные материалы, которые уже через неделю будут доставлены в форт. Кроме того, фрегат отвезет в Порту бригаду строителей и две группы воинов из роты Крепыша. Задача простая: на судоремонтном заводе начать демонтаж оборудования, которое нам может понадобиться. Сам «Ветрогон» в это время пойдет в «Гибралтар», ему необходимо произвести полный технический осмотр и обслуживание корабельных механизмов. Это все, что касается повседневных забот, строительства и текущего ремонта.
– А разведка? – спросил Серый.
– Здесь тоже все ясно. Воинам предстоит постоянная работа по изучению прилегающих к Передовому районов. И слежка за местными дикарями, которые рано или поздно, скорее всего, уже этой весной или в начале лета, навалятся на нас. Опять же, на разведроты возлагаются все обязанности абордажных команд на фрегате и корвете. Через месяц мы снова выходим в океан. Эскадра пойдет на Балтику торговать, кстати сказать, заказанные нами с родины грузы уже в пути, так что перегрузим товары, и вперед, курс на Калининград. Попутно с немцами потолкуем, да с англичанами, а на обратном пути с неграми разберемся, и посмотрим, что у них за корабли в Кингстонхолле стоят. Если они чтото путевое имеют, отобьем, а коли куча металлолома, то она нам и даром не нужна, утопим лоханки под причалами и дальше двинемся. Правильно говорю?
Товарищи поддержали меня одобрительным гулом, и следующий вопрос задал Джузеппе Патти.
– Алехандро, а чем дикарей встречать будем, когда они на нас в наступление перейдут?
– А нас разве мало, Джузеппе? Две роты разведки, да твоя рота, да поисковиков и местных парней еще по полсотни. Отобьемся.
– Против неоварваров этого мало. Я их под Москвой видел, трудный противник.
– Так никто и не говорит, что будет легко. Выстоим, тем более что викингов батальон наберем, поисковиков в Питере возьмем, и с родины рекруты вместе с грузом прибудут. За полгода Исмаилага шесть десятков бойцов, бывших гвардейцев и хороших наемников, через свой учебный лагерь пропустил, а это еще четыре разведгруппы, считай, что новая рота. А в общей сложности, минимум еще четыреста стволов мы в подкрепление получим.
– Так бы сразу и сказал, – ухмыльнулся сицилиец, – а то темнишь, мол, сами отобьемся.
Патти замолчал, и разговор перехватил Игнач:
– Мечник, а что начальство столичное насчет нас говорит?
– Генерал Еременко доволен, а значит, что и диктатор про наши успехи знает. Нам дали полный картбланш по всем нашим делам, живи и радуйся, громи всех, кто поперек пути встал, и договаривайся с нормальными людьми.
– А с «Гибралтаром» что?
– Норма. Готовится указ, по которому через парутройку дней капитан первого ранга Семенов вместе со всем личным составом ВМБ перейдет в подчинение Отдела Дальней Разведки при ГБ Кубанской Конфедерации. – Дав офицерам, время на обсуждение этой очень для них интересной новости, я продолжил: – Кроме того, планируется, что ближе к осени на Пиренейском полуострове будет основан еще один форт.
– Какой!?
– Где!?
– Кто!?
Соратники загомонили, а я остановил шум, дождался тишины и сказал:
– Нашим соседом намеревается стать знаменитый наемник Николай Буров по прозвищу Кара. После разгрома сектантов и взятия Харькова, он окончательно очистил свое имя перед ККФ и сейчас набирает людей для колонизации испанского побережья в районе Валенсии.
– Откуда же он людей и корабли возьмет?
Этот вопрос задал командир корвета, недавно получивший звание лейтенанта, Миша Тарпищев, который во время нашего похода в Средиземное море, командовал трофейной яхтой адмирала Папастратоса.
– С людьми все просто. Наемники, бывшие рабы сатанистов, кто успел в суматохе удрать в лес, добровольцы с Дона и прочий лихой народ. С кораблями все сложнее, ему вроде бы, пару десантных транспортов продают, а основная доставка людей на «Аделаиде» пойдет.
– Мечник, – Миша весело подмигнул, – Кара уже далеко не молод, а ты на его дочери женат. Богатым наследником стать сможешь.
– Чепуха это все. У Бурова еще две дочери имеются, которые недавно замуж вышли, и оба зятя с ним переселяться собираются. В этом случае мне чужого не надо, свое бы удержать и приумножить. Главное, что рядом с нами еще одно поселение от ККФ будет стоять, нам это только в плюс. Больше людей, больше стволов, глядишь, загоняем дикарей, тем более что Кара имеет опыт больших и серьезных походов.
После таких известий, все присутствующие еще разок выпили. А потом еще. И ближе к полуночи, каждый гость, что немаловажно, на своих ногах, отправился к себе домой. Я проводил товарищей, и вышел во внутренний двор, где догорал костер, на котором жарили шашлыки, и присел на широкую дубовую колоду рядом. Хотелось спать, но я знал, что именно сейчас не усну. Только глаза закроешь, и вертолеты полетели, все кружится и идет полная потеря ориентации. Вроде бы, и голова все соображает, и на своих двоих стою твердо, не покачиваясь, а вот же напасть, пока алкоголь по телу не рассосется, не уснешь. Ну, и ничего, папиросы имеются, на улице свежо, но не холодно, в спину никто не толкает, и мне есть, о чем подумать. Причем вопросов в голове очень много, даже чересчур, и на какомто одном сосредоточиться сложно, только тему затронешь, как она за другую цепляется, и мысль в сторону уходит.
Сделав затяжку крепким турецким табачком, я выдохнул дымок и, почемуто, вспомнились дневники профессора Шульгина, психолога, который исследовал феномен дикарейнеоварваров. Жаль, не дожил он до наших дней, в голодный год «зверьки» схарчили профессора, но бумаги его, с моей помощью, все же дошли до сохранивших цивилизацию анклавов. Я с дневниками ознакомился, и не просто так, прочитал и забыл, а еще и со знающими людьми по этой тематике, во время своего долгосрочного отпуска, консультировался. Надо сказать, многое понял, и теперь имею свое, особое мнение о том, как же люди докатились до того, что к каннибализму скатились и живут, словно пещерные люди времен первобытнообщинного строя.
Итак, на человечество обрушилась чума, растоптавшая цивилизацию и уничтожившая весь привычный уклад существования немногих выживших людей, которые спасались, как только могли. При этом каждый человек испытывал сильнейший стресс, и не обычный, одномоментный, например такой, как гибель близкого человека, стихийное бедствие или потерю чегото для себя важного, а долговременный, который длится годами. Разумеется, человек существо способное приспособиться к самым различным обстоятельствам и условиям жизни, такими уж нас мамаприрода сотворила. Однако, все мы разные, каждый индивид это отдельная вселенная со своими собственными внутренними законами, жизненным опытом, знаниями, впечатлениями и реакциями на те или иные события. И когда происходят вещи, выходящие за пределы нормального человеческого восприятия вот тутто и начинаются самые интересные с точки зрения профессионалапсихолога, каким являлся покойный Шульгин, изменения психики.
Внутренний мир человека меняется. Посттравматический стресс (особенно долговременный) перекраивает личность разумного существа, люди подстраиваются под новые условия жизни, и часть Гомо Сапиенсов реагирует на все происходящее положительными реакциями. Человек бодрый и готовый к испытаниям, обладающий высокой внутренней организацией и сопротивляемостью к стрессу, ищет выход из трудной ситуации, пытается разрешить проблему, и для него беда это стимуляция всех его действий. Однако, таких людей не очень много, и подавляющее большинство граждан любого человеческого общества, их можно назвать «обычными» людьми, реагирует на стресс отрицательными реакциями, и это, более серьезный разговор.
