Я поднес к глазам бинокль. Наши группы уже на позициях, пришли доклады от командиров подразделений и, еще раз оглядев поле боя перед нами, я прижал к губам рацию, и произнес:

– Начали! Работаем жестко! Пленных не брать! На рожон не лезть! Давите всех, кто не в крайней башне!

И понеслось. Все окрестные кусты буквально взорвались автоматными и пулеметными очередями. Смертоносный свинец устремился в спины негров, а следом в них полетели гранаты. Прошло две минуты боя, и противник круто умылся кровью, но не отступил и начал отвечать. Над моей головой прошелестели пули вражеского автоматчика. Осколки гранаты ударили по каменной кладке крепостной стены рядом, и я перекатом ушел в сторону от опасного места. Арсен и Мустафа следом. Наши воины тоже рассредоточились, и становилось понятно, что бой идет не совсем по тому сценарию, который я расписывал в своей голове. За считанные минуты противник понес большие потери, но он не растерян и о бегстве не думает, а начинает закрепляться в развалинах и отвечает. Видать, правы местные жители, перед нами, действительно, хорошие вояки. Но мы все равно лучше, и в любом случае сделаем их.

Снова я взял укэвэшку и скомандовал:

– Внимание! Это Мечник! Наступать только тогда, когда противник подавлен или бежит! Не жалеть гранат!

После этого, быстро переместившись к проему в замковой стене, где был выбит один из крупных камней и, пристроившись в этой импровизированной амбразуре, я начал стрелять по «маврам». «Абакан» выплевывал одну очередь за другой, и первого вражину, который затаился в промоине под противоположной стеной, я срезал в десяток патронов. Почти сразу же меня поддержали телохранители, и в три автомата, да с гранатами, которые постоянно кидались в замковый двор, пространство перед собой мы зачистили очень быстро.

Вытащив из разгрузки очередную РГД5, я выдернул чеку и по высокой дуге, перекинул гранату за угол донжона, в ту сторону, где только что заметил тусклый блик оптического прицела. Снайпер, что ли? Граната рванула хорошо, из башни высыпалось каменная крошка, из земли поднялось немного тяжелой грязной жижи, которая сразу же упала обратно, а изза угла выпал «мавр», в самом деле, со снайперской винтовкой.

Огонь противника был подавлен, мы находились в более выгодном положении, да и англосаксы нас поддержали. «Мавры» стали отвечать гораздо слабее, и я отдал приказ наступать:

– Пошли!

Разведчики поднялись и, прикрывая друг друга, тройками начали проникать в задымленный замковый двор. Моя тройка, последовала за ними, и уже внутри стала перемещаться вдоль левой стены. Нервы у каждого на пределе, шажки мелкие и быстрые, а голова вертится во все стороны и подмечает любую мелочь, какая только может помочь обнаружить противника. Все, происходит так же, как на полигонах и в других сражениях, где мы участвовали, сюрпризов нет, и пока отряд побеждает.

Впереди мелькнул темный силуэт. Автомат выплюнул короткую очередь, и стальные пули свалили очередного «мавра». Справа от меня, сразу же отстрелялся Арсен, который выкрикнул:

– Командир, двадцать метров вправо, кажется, подвал! В нем люди!

– Посмотрим!

Рывком, мы переметнулись от одной стены к другой и приблизились к темному проему под руинами какогото здания. Обошли его стороной, и тут изза большого серого булыжника поднялся вражеский боец. Горка его была измазана белой известкой, на голове под беретом цветастая бандана, расцветки «попугай», а так, негр как негр, черный, губастый, глаза навыкате, в руках ручной пулемет.

– Алла…!

«Черный лев» герцога Бирмингемского, прежде чем выстрелить, хотел чтото выкрикнуть, но находящийся справа от меня Мустафа оказался быстрее. Он нажал на спуск раньше «мавра» и короткой очередью, не больше трехчетырех патронов, вынес ему мозги, которые расплескались по усыпанной мусором земле.

«Молодец, Мустафа, – машинально отметил я, – раньше все больше холодным оружием работал, а теперь и стрелком хорошим становится».

– Не расслабляться – подбодрил я своих телохранителей и разведчиков, добивающих врага. – Быстрее двигайтесь! Не стоять!

– Что с подвалом делаем?! – спросил меня Арсен. – Там, вроде бы, шевелится ктото.

– Гранатами давим, само собой. Мустафа прикрывай! Арсен, на счет три! – Я достал очередную РГД и, выдернув кольцо, дал счет: – Раз! Два! Три!

Продолговатые металлические кругляши полетели в темноту подземелья.

– Дахх! Дахх!

Из подвала вылетело пылевое облако, ошметки человеческих тел и кусочки одежды. Мы почти сразу же спустились вниз и обнаружили шесть трупов, видимо, здесь был перевязочный пункт «мавров». Один из раненых все еще был жив, он вытянул изпод своего тела пистолет и попытался в нас выстрелить, но Арсен всадил ему пулю между глаз и он затих.

– Чисто! – глядя влево, сказал он.

– Чисто! – держа правую сторону, подтвердил я.

На этом, лично для меня, бой был окончен. «Мавров» задавили, и когда производили зачистку замка, даже пяток пленных взяли. В целом, хорошо сработали, сказался профессионализм и боевой опыт роты Серого. Хотя без раненых не обошлось, семь человек легких, а двое навсегда останутся инвалидами, один без ступни, а у другого с предплечьем беда.

Тем временем из своего укрытия вышли Тедди Аргайл и выжившие в боестолкновении англичане. Я подошел к ним, поздоровался с переводчиком и оглядел людей из Армии Рединга. Первое впечатление не очень хорошее. Четыре мужчины и две женщины. Одеты, кто и во что горазд, в какието, мягко выражаясь, бомжацкие лохмотья. Оружие старое и, судя по всему, не очень надежное, и только у одного в руках была новая автоматическая винтовка М16. Все изрядно истощены, впалые щеки, фигурыскелеты, а не люди. Но при этом, глаза горят радостным огнем, значит, не совсем все плохо.

– Командир, у меня важное послание от командующего Армией Рединга Квентина Дойла, – сказал Тедди.

– Вернемся на фрегат, там и разберемся, – ответил я и добавил. – Давайте на выход, а я пока пленными займусь. Сейчас быстро перекусите, и мы в Портсмут отойдем.

Аргайл и его братья по крови, через пролом в стене, покинули замок, а я с другим переводчиком, тоже, бывшим моряком Средиземноморского Альянса, подошел к стоящим на коленях «маврам».

– Кто командир? – обратился я к неграм.

Угрюмое молчание было мне ответом, а один из бирмингемцев плюнул в меня и кровавый сгусток слюны упал на штанину камуфляжа.

– Вот же козел, – усмехнулся стоящий рядом со мной Арсен и выстрелив пленному в голову.

Негр завалился на бок, пару раз дернул ногами, шумно выдохнул воздух, и затих. Ни хрена не геройская смерть, самая обычная, сдох, обмочился, и тело осталось на поживу дикому зверью.

– Повторяю свой вопрос. Кто среди вас старший? – снова спросил я.

Над понурыми черными курчавыми головами, уже без беретов, поднялась розовая ладонь. Затем, пленный, молодой парень лет восемнадцати, с очень растерянным взглядом, который он никак не мог сосредоточить на чемто одном, произнес:

– Среди нас командиров нет, все погибли, но я могу за всех сказать. Только не убивайте.

– Ты кто?

– Абдулла Питерсон, первая рота батальона «Черный Лев».

– Как здесь оказались?

– Поступила информация, что в Рединге появился человек с побережья, который обещал Дойлу помощь. Герцог приказал захватить его любой ценой для допроса. Наши агенты среди «снежков» попытались это сделать, но ничего не вышло. Тогда в дело вступили мы. Наш батальон обошел Рединг со стороны Лондона и перекрыл все дороги к ЛаМаншу. Ждали долго и дождались. Сразу отряд белых уничтожить не получилось, мы в кулак долго стягивались, а потом вы появились.

– Много вас еще по окрестностям шарится?

– Почти две роты, примерно двести воинов.

Стоящий метрах в трех от Питерсона пленный, здоровяк, метра под два, неожиданно вскочил на ноги, выставил перед собой широкие ладони и бросился на него, наверное, хотел удавить своего чрезмерно говорливого товарища. Но дорогу ему заступил один из наших бойцов, который принял его на нож. Острая сталь вошла в тело негра, и очередной пленный был мертв. Обстановка к более серьезному допросу не располагала, а что я хотел знать, прямо сейчас, молодой пленный «мавр» озвучил.