И появляется новый элемент, новый вариант.

  - Осторожнее! - взвизгнули над ухом. - Смотри куда прешь!

  Эслин едва удостоила взглядом Розиту и компанию, тоже заинтересовавшуюся перспективами на будущее. Надо было спросить у Ами, сколько возможностей припасено для одной непослушной сирены?

  - Хамка! - возмутилась старостина жена, так и не дождавшись извинений за столкновение. - Милий такой замечательный, душевный человек, никогда в помощи не откажет, а дочка сорняк сорняком... - продолжила катесса жаловаться уже подружкам.

  - Лин? - Откуда-то из-за шатра вынырнула Вэл, поравнялась и понизила голос, косясь через плечо на Розиту. - Что случилось? Гадалка некомпетентная попалась?

  - Наоборот.

  - И что она сказала?

  - Что всё самое пикантное ещё впереди. Вэл, - Эслин остановилась, - ты извини, но я хочу побыть одна. Возвращайся домой без меня.

  - Как, опять? - растерялась Вэл. - А если на тебя снова нападут?

  - Я постараюсь не совершать новых глупостей. Не беспокойся и Фелис скажи, чтобы не волновалась. Пока. - Она улыбнулась спутнице и направилась к лесу.

  - - -

  Ближайшее окружение Ванния вполне соответствовало большинству сказочных завязок - скромная хата на краю села, пожилые родители, на матери хозяйство, отец рыбак. Собственно, только мать парня Фелис дома и застала. Услышав имя гостьи, женщина простодушно сообщила, что Ванюша много о ней рассказывал, и пригласила в избу на "чем богаты, тем и рады". Дикарка вежливо отказалась и поинтересовалась местонахождением Ванния. Естественно, мать не знала, где пропадает сын и чем вообще занимается, только посетовала, что никак Ванюша не желает осваивать профессию отца. Через полчаса девушка выяснила, что Ванний парень хороший, но непутевый ("думали, будет нам в старости утешение, ан нет"); Сениному положению никогда не завидовал ("душа добрая у Ванюши, ни в жисть глаз на чужое не клал"); с малых лет мечтал о странствиях да чудесах заморских ("а как читать-писать выучился, так днями напролет у жреца нашего, Зарека, пропадал, книжки всякие читал"); образование получил, как и добрая половина селянских ребятишек, в школе при храме ("вот уж божье благословение, что Зарека нам послал, до него-то храм, почитай, осьмую годину пустовал"). Из друзей только Сеня и Григ, невест и подружек не водилось (по крайней мере, таких, каких можно родителям представить). Больше всего женщине хотелось, чтобы сын женился, остепенился и детей наплодил, после чего им с мужем и помереть можно со спокойной совестью. На матримониальных планах Фелис деликатно закончила разговор (ибо мать Ванния начала одобрительно поглядывать на собеседницу), попрощалась и поскорее ушла. Главное она узнала - дома парень демонов не вызывал да и колдовские предметы вряд ли хранил.

  "Впрочем, оные могут лежать и у Грига, и у Сени. Вон какие хоромы староста отгрохал".

  Дикарка полюбовалась из-за добротного, ей по плечо, забора на резиденцию алоцветского главы. Избушку на маленьком участке можно было проверить и с улицы, что, к сожалению, не проходило с большим домом, где к тому же ещё толкалась куча народу. На всякий случай девушка выудила из корзины прихваченный с собой кристалл Вэлкана, но камень не счел старостин "особняк" достойным внимания.

  Через дом располагались хоромы, мало чем уступающие "особняку". "Здесь живет Настина с сестрами", - поняла Фелис и отпустила зажатый в кулаке кристалл, позволяя ему повиснуть на цепочке. Тоже ничего подозрительного. Конечно, будь в доме хоть два десятка гримуаров, камень всё рано их "не почует", книги не артефакты, энергию не излучают, но после длительного хранения блокирующей сети след-то должен остаться!

  В отличие от эосских ошейников, гасящие магические, а иногда и физические силы сети имели привычку "светиться", как выражались видящие ауру люди. Иногда сети создавались сразу из энергий, иногда сначала плелась (или приобреталась у тех же рыбаков) материальная основа и затем накладывалось заклинание. Первый вариант был мощнее и надежнее, но требовал мастерства и огромной затраты собственных сил, второй проще, доступнее и мог лежать десятилетиями, накапливая энергию словно кристалл. И чем больше её оказывалось, тем сильнее сеть "светилась", оставляя четкий след в пространстве.

  Проверки ради девушка наведалась в кузницу, но и там сеть не хранили. Увидев дикарку, Григ расплылся в приветливом оскале и на вопрос, что с перевязанной рукой, не моргнув глазом соврал, что, дескать, обжегся. Если не считать этой откровенной лжи, никакой фальши в поведение катесса Фелис не заметила, а едва ли Григ умел настолько виртуозно притворяться. Однако удивило девушку и другое: подавляющее большинство селян (да и не только селян) свято верили, будто укус оборотня заразен и в ближайшее полнолуние укушенный непременно обрастет шерстью и начнет кидаться на всех подряд. От природы мохнатым катессам первое не грозило, но спокойствие относительно второго впечатляло. Вряд ли парни приняли Эдвина за обычного волка, так что или Григ образованнее, чем кажется, или ему уже объяснили, что ни в кого он не превратится.

  Как и мать Ванния, катесс тоже не знал, где в данный момент можно найти приятеля. За неимением лучших идей дикарка вернулась на площадь. Возле колодца никого - все, кто свободен, наверняка ушли в лагерь кочевых. Фелис оглянулась на храм. Если задуматься, не часто она видела, чтобы благочестивые селяне его посещали.

  Девушка решительно поднялась по ступенькам храмового крыльца, толкнула массивную створку. Основной зал оказался довольно маленьким, с выходящими на площадь окнами, традиционным алтарем и небольшой статуей богини с длинными, уложенными в сложную прическу волосами и в облегающем наряде. В переплетении косичек на макушке притаилось стилизованное изображение солнца. Дикарка приблизилась к алтарю, провела пальцем по краю. На серой поверхности осталась светлая полоска. Странно, ни подношений, ни курящихся благовоний и пыльный алтарь. Его явно не протирал уже третью неделю кряду...

  Ощутив чье-то присутствие, Фелис резко обернулась.

  - Борей?

  - Фелисити.

  - Вы не перестаете меня удивлять. Не знала, что вы набожны.

  - Вы тоже. Я думал, дикарки поклоняются лунной богине, а не солнечной.

  - Мы не поклоняемся богам, мы их почитаем. Это разные вещи, - поправила девушка. - Что вы здесь делаете?

  - А вы? - вопросом на вопрос ответил вампир.

  - Вспомнила, что ещё ни разу не была в местном храме.

  - Я тоже. - Мужчина подошел к Фелис, задумчиво посмотрел на сводчатый потолок. - Честно говоря, он неприятно удивляет некоторой запущенностью.

  - Зато понятно, почему селяне сюда не ходят.

  - Хэлл упоминал, что здесь проводят только крупные мероприятия - свадьбы, похороны.

  - Жрец в Алоцвете один?

  - Уже лет пятьдесят как.

  Дикарка достала кристалл. Камень начал медленно, лениво раскачиваться.

  - И что это значит? - полюбопытствовал Борей.

  - Что общий магический фон в храме немного выше нормы, что естественно для таких мест. - Девушка спрятала кристалл в корзину. - А где сам жрец?

  - Ещё с утра ушел к кочевым. Жилую половину дома запер.

  - Надо думать, я помешала вам вскрывать замок на двери.

  - Да, немного помешали, - не стал увиливать вампир.

  - И что вы надеялись там отыскать, если только не хотели поживиться жреческими сбережениями?

  - Как и вы - ответы или хотя бы подсказки.

  Фелис раздраженно нахмурилась. Мужчина что-то скрывал. А это означало, что он солидно приврал, уверяя, будто жизнь за пределами замка ему неинтересна.

  - Что вы там разглядываете?

  - Рисунок. Видите?

  Дикарка послушно подняла голову. На деревянном потолке неизвестный мастер вырезал цепь причудливых узоров, складывающихся в россыпь цветов. В свою очередь лента цветов переплеталась, образуя большой круг... нет, солнце, в центре которого застыла тонкая девичья фигурка. Её длинные волосы лучами тянулись во все стороны, вырываясь за границу круга. Фелис обошла зал по периметру. "Под ногами" девушки обнаружилась вторая фигура, закутанная в плащ с капюшоном и с мечом в отведенной руке. "Над головой" замерла третья фигура, но уже с длинным предметом, похожим на копье, и без плаща, что позволяло опознать её как мужскую.