Как это было, как выползала из своей норы в мир людей фашистская гадина, мы увидели в фильме «Партейтаг 1934 года», снятом фашистами в их логове — Нюрнберге. Показан он был на одном из заседаний трибунала.
На экране Нюрнберг, здание партейтагов, оглушающий звон фанфар, грохот барабанов, переполненный зал, неистовые крики присутствующих, стена выброшенных перед собой и вверх рук фашистских молодчиков и перекошенные рты орут «хайль!». Это открывается фашистский съезд.
На экране бесноватый Гитлер, он выкрикивает какие-то слова, бессвязные фразы; безумный взгляд, безумные жесты. Беснующийся зал, оголтелые физиономии. На экране Геринг, Гесс и другие главари германского фашизма — все лощеные, самоуверенные, самодовольные, при полных регалиях.
Открытие съезда сменяют кадры парадов — смотров «рабочих команд». Нескончаемые шеренги молодчиков с лопатами «на плечо». Позже эти лопаты заменятся автоматами и плацем для них будет не стадион Нюрнберга, а вся Европа.
Дальше — кадры факельных шествий. Чернота ночи опаляется огнем факелов. Нескончаемые шеренги факельщиков. Через несколько лет они будут поджигать хаты, избы, дома на оккупированных территориях вместе с живыми людьми.
Послевоенный Нюрнберг выглядел уже иначе. На улицах не убраны следы разрушений от бомбежек — стоят дома-скелеты, лежат груды камней. Здание партейтагов разрушено, поле стадиона, изрытое снарядами, поросло пожухлым бурьяном. Но в городе случайно или по чьей-то сознательной воле был сохранен Дворец юстиции, здание тюрьмы и гостиница.
Дворец юстиции, где судили главных нацистских военных преступников, — это массивное четырехэтажное здание из кирпича и серого гранита. Здание занимает почти квартал. Фасадная часть 1-го этажа имеет мощную колоннаду у главного входа, где стоял караул. Над главным входом Дворца реяли флаги четырех держав антигитлеровской коалиции — участниц суда: СССР, США, Англии и Франции.
Заседания трибунала проходили в зале суда на третьем этаже, куда вход разрешался по специальным пропускам.
Наверху зала — галерея, через стеклянные окна которой кинооператоры и фотокорреспонденты производили съемки заседаний. Все, о чем говорилось на заседаниях суда, одновременно переводилось на русский, английский, французский и немецкий языки и передавалось трансляционной сетью через наушники индивидуально к каждому креслу. В зале был балкон, куда давались пропуска на заседания суда многочисленным приглашенным, приезжавшим в Нюрнберг.
Судейский стол стоял на небольшом возвышении. Сзади него укреплены флаги стран — участниц суда.
В состав суда входили:
от Советского Союза — член Международного военного трибунала И. Т. Никитченко и его заместитель А. Ф. Волчков,
от Соединенных Штатов Америки — член Международного военного трибунала Ф. Биддл и его заместитель Д. Паркер,
от Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии — лорд-судья Д. Лоренс и его заместитель Н. Биркетт,
от Французской Республики — член Международного военного трибунала Донедье де Вабр и его заместитель Р. Фалько.
Председательствовал Д. Лоренс.
Обвинителями по делу выступали:
от Советского Союза — главный обвинитель Р. А. Руденко;
от Соединенных Штатов Америки — главный обвинитель Р. Джексон;
от Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии — главный обвинитель X. Шоукросс;
от Французской Республики — главный обвинитель ф. де Ментон, с января 1946 года — Шампенье де Риб.
Большое число мест отведено прессе — журналистам и писателям. От Советского Союза на суде были В. Вишневский, И. Эренбург, С. Кирсанов, Л. Леонов, К. Федин, Я. Галан, В. Саянов, Б. Полевой, П. Трояновский, Ю. Яновский, Ю. Корольков, С. Крушинский и другие. Копечно, писателей и журналистов на суде было значительно больше. Но я называю тех, кого зрительно запомнил, с кем больше общался.
От кинодокументалистов Советского Союза в зале находились Р. Кармен, В. Штатланд, Б. Макасеев, от фотокорреспондентов — В. Темин от «Правды», Е. Халдей от «Красной звезды». Были и художники: Кукрыниксы, Б. Ефимов, Н. Жуков.
И, наконец, скамья подсудимых.
Помню, когда я вошел в зал суда и впервые увидел на этой скамье их — руководителей нацистской партии и государства, меня как-то потряс сам факт присутствия в зале тех, чьи злодеяния я расследовал лично и знал по документам Чрезвычайной государственной комиссии.
Первым на скамье подсудимых сидел Геринг — первое лицо после Гитлера, мечтавший покорить мир не только огнем и мечом, но и чумой и бактериями. Вид у него уверенный, надеется, конечно, что представители западных стран помогут ему избежать петли. Ю. Корольков рассказывал, что как-то во время перерыва С. Крушинский заметил, что Геринг пришел каким-то измятым.
— Ничего, отвесится, — удачно сострил Б. Ефимов.
Рядом с Герингом Гесс — заместитель фюрера, фактический соавтор его бредовой книги «Майн кампф», зябко кутавший в плед ноги и прилежно имитировавший «провал памяти». Но это бесполезное «занятие» он скоро бросил. Неоспоримая доказательность документов трибунала «вернула» ему память.
Дальше Кейтель и Йодль — мундиры без погон и регалий былого величия — это создатели и руководители фашистского вермахта; Дениц и Редер — вооружившие и направившие к чужим берегам военно-морской флот; Шахт и Функ — руководившие экономикой; Риббентроп — подписывавший договор о ненападении, «про себя» повторяя: «Договоры соблюдаем до тех пор, пока находим их целесообразными»; Нейрат и Папен — не отстающие от него в лживой дипломатии; Ширах — «фюрер» нацистских недорослей; бывший остзейский барон Розенберг — теоретик и идеолог расизма и грабежа; Штрейхер, Фриче, Фрик — ярые проводники фашистской идеологии; Франк — палач польского народа; Заукель и Шпеер — работорговцы и имперские поставщики бесплатной рабочей силы; Каль-тенбруннер — заместитель Гиммлера, имперский шпион и человекоубийца с методами от выстрела в затылок и костра до индустриализированных фашистских лагерей смерти (от него брезгливо отворачивались даже сопроцессники).
В третьем рейхе каждый из них делал «свое» кровавое дело. На суде они тоже не сидели без дела: лгали, изворачивались, валили, где могли, друг на друга, делали вид, что попали сюда по недоразумению, и писали, писали записки, справки и снова записки и справки и нервно, подчас швыряя, передавали своим адвокатам. Да, жить им хотелось. Надеялись «выкрутиться».
Столы защиты — рядом со скамьей подсудимых. Защитники, развевая полы своих черных и фиолетовых адвокатских мантий, метались между скамьей подсудимых и трибуной.
А на судейском столе росли и росли горы неопровержимых документов, перед судом проходили десятки живых свидетелей и тысячи мертвых, запечатленных на пленку кинообъективом советских фронтовых кинооператоров.
Это был суд народов над фашизмом. Но, чтобы судить фашизм, надо было его победить. Во имя победы, во имя спасения человечества от фашизма советский народ и его доблестная армия в течение 1418 дней вели тяжелейшие, кровопролитные бои с фашизмом.
Ни одна страна, боровшаяся против гитлеровской Германии, не понесла таких тяжелых жертв и никто не внес такого громадного вклада в дело разгрома германского фашизма, как Советский Союз.
Под нарастающим натиском Советской Армии разгром фашистских полчищ стал очевидным задолго до дня победы. Уже в феврале 1945 года вопрос о наказании гитлеровских преступников обсуждался па Ялтинской конференции руководителей трех союзных держав — СССР, США и Англии. На Потсдамской конференции, проходившей с 17 июля по 2 августа 1945 года, главы правительств СССР, США и Великобритании подтвердили свое намерение предать главных военных преступников скорому и справедливому суду.
В соответствии с этими документами 8 августа 1945 года в Лондоне союзными державами было заключено Соглашение о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси, учрежден Международный военный трибунал и принят его Устав.
