‑ Сэр! Часовых на постах сменил. Никаких подозрительных сигналов никто не подавал!

‑ Хорошо. Пойдешь со мной. Будешь присутствовать при допросах и расскажешь остальным, чтобы потом не говорили, что мятеж я подстроил для того, чтобы убрать недовольных мною людей.

Вместе с Томасом мы спустились в подземную тюрьму. Тяжелый затхлый воздух, склизкие каменные ступени, чад от факелов ‑ все это давило на подсознание, заставляя инстинктивно бояться этого страшного места, насквозь пропитанного человеческими страданиями, страхом и ненавистью. Подойдя к первой камере, я остался у открытой двери и стал слушать захлебывающуюся скороговорку одного из лучников ‑ предателей. Спустя пять минут, моя сдержанность исчезла, оставив во мне клокочущую ярость. Не помня себя от гнева, я вошел в камеру, оттолкнул латника, ведущего допрос, в сторону, и принялся за дело сам. Если бы сейчас меня увидел мой наставник ‑ палач из замка Ле‑Бонапьер, он бы не замедлил похвалить меня за столь искусное ведение допроса. Закончил я только тогда, когда понял, что выжал из предателя все, до последнего слова. Теперь только осталось сравнить полученные мною сведения с теми, что дадут остальные ренегаты, а уже затем решать, что делать дальше. Бросив последний взгляд на залитого кровью и трясущегося от страха лучника, я вышел из камеры. Секунду стоял, раздумывая, что делать: допросить следующего предателя или оставить их парням Черного Дика? Неожиданно нахлынувшая усталость решила этот вопрос в пользу отдыха. Выйдя во двор, несколько минут стоял, радуясь голубому небу, белым облачкам и ласковому солнцу. Рядом со мной стояли Томас и Игнацио, который взял на себя функцию моего телохранителя. Черный Дик остался в подземной тюрьме. Повернул лицо к лучнику.

‑ Иди и поговори со своими парнями. Объясни им все подробно. И еще. Где‑то, через час, я соберу вас всех и изложу план. Все. А сейчас пойду к графине.

Постучал в дверь, ведущую в покои хозяйки замка. Мне никто не ответил. Снова постучал. Не дождавшись, попробовал толкнуть. Та неожиданно отворилась и я, не раздумывая, вошел и остолбенел от увиденной мною картины. В дальнем углу комнаты, на небольшом деревянном диванчике, юная графиня целовалась со своим возлюбленным. Я чуть не задохнулся от нахлынувшей на меня злости.

"В замке заговор, жрать нечего, солдаты в любой момент могут взбунтоваться, а они, голубки, милуются! Ну, мать вашу….!!".

Правда, секундой позже, я понял, что мое возмущение не столько соответствует этим причинам, сколько мужской ревности. Именно это не дало мне совершить непоправимую ошибку. За то короткое время пока я боролся с самим собой, графиня вскочила, испепеляя меня гневным взглядом. Рядом с ней стоял ее избранник с потерянным видом.

‑ Как вы посмели!! Прочь!! Убирайтесь прочь!!

К этому моменту я уже окончательно взял себя в руки, спокойно пропустив мимо ушей ее гневные выкрики.

‑ Госпожа, вы должны меня выслушать! Это чрезвычайно важно!

‑ Вы…!! ‑ но тут она вдруг что‑то увидела, ее лицо побледнело, а глаза расширились. ‑ Что это с вами?!

Мальчишка побледнел вслед за ней.

‑ Э… Что? ‑ я оглядел себя и мысленно выругался. Я так и не привел себя в порядок после допроса, и теперь моя одежда пестрела пятнами крови. ‑ Это… ерунда! Не обращайте внимания! Госпожа, вы готовы меня выслушать?!

‑ Говорите! ‑ увидев мой взгляд, брошенный в сторону юноши, резко сказала. ‑ Говорите при нем!

В нескольких фразах я рассказал им обоим о раскрытом заговоре. О разработанном плане, решил пока умолчать. На несколько минут воцарилось молчание.

‑ Я верила в вас, мессир капитан, а сейчас верю вам еще больше. Что вы намерены предпринять?!

‑ У меня есть план, госпожа. Если он удастся, то есть вероятность того, что нам удастся снять осаду. Если вы согласны, то я хотел бы попросить вас и ваших служанок, когда начнется шум, не подходить к окнам и не зажигать света.

‑ А сказать, что именно произойдет этой ночью, вы не хотите?!

‑ Сражение. Больше вам и не надо ничего знать, моя госпожа!

Некоторое время она пристально вглядывалась в меня, а потом сказала:

‑ С Богом, мой капитан!

Вся вторая половина дня и вечер ушли на подготовку и отработку слаженности действий отдельных групп и отрядов, которые должны будут взаимодействовать, а так же дополнять функции друг друга в ходе развития плана. Наступила ночь, полная напряженного ожидания. Сколько раз я бросал нетерпеливый взгляд на небо в ожидании рассвета, наверно и сосчитать невозможно. И вот небо чуть посветлело. Я подал знак, стоящему возле меня лучнику. Тот поджег факел из стоящей на стене жаровни, а затем подал знак солдатам противника ‑ тройной взмах факела. Затем по моему приказу были распахнуты настежь ворота и стали опускать мост. Как только заскрипели цепи, я подумал:

‑ Что я делаю?! А если не получится?! Это же, как самому себе выписать смертный приговор. Все. Все! Все получится! Ведь я же счастливчик!".

Убедившись, что все идет как надо, я осторожно добрался до группы из шести человек, прятавшихся сейчас в надвратной башне. На них сегодня была возложена особая задача. Посредине башни стояли четыре жаровни с раскаленными углями, надежно укрытые от ветра, а рядом с ними несколькими кучками лежали факелы. Отряд был разбит по парам. Один будет держать большой щит, а второй будет метать из‑за него горящие факелы в наступающих по мосту солдат. В эту группу я собрал всех мужчин, которые были не солдатами, а прислугой в замке. Причина была проста: у меня катастрофически не хватало бойцов. Для осуществления операции, что я задумал, нужно было, по меньшей мере, с полсотни солдат, а у меня было всего тридцать пять, считая вместе со мной, поэтому рассказывая о плане, не стал озвучивать эти цифры, чтобы не подрывать боевой настрой моей маленькой армии. Так же поэтому я пришел сюда, чтобы поддержать дух людей, далеких от войны и не дать прорваться в их сердца страху. Когда тяжелые доски моста ударились о землю, на какие‑то мгновения наступила тишина. Замок замер и напрягся, как зверь перед прыжком.

Осторожно выглянул из‑за каменного зубца. Начало светлеть. Ночь отступала, давая дорогу дню. Армия герцога, скопившись у рва, была готова к последнему броску. Арбалетчики, рассеявшись вдоль рва, замерли с готовым к стрельбе оружием. Чуть дальше, напротив моста, стоял отряд кавалерии, насчитывавший около сотни человек. По моим предположениям, именно они, возглавляемые командующим армией, должны были первыми ворваться в замок. Но командующий, оказался человеком осторожным и на мост первым ступил отряд пехотинцев, возглавляемый офицером. Я тихо ругнулся матом и помчался, уже не прячась, по стене, а потом по лестнице вниз. Надо было на ходу менять сценарий.

‑ Лучники, приготовиться! Идет пехота! Офицер обязательно нужен мне живым! Обязательно живым!

Выхватив меч, я присоединился к группе из пяти латников, прятавшихся за конюшней. Другие парни Черного Дика находились с другой стороны ворот. Не успели первые солдаты герцога пробежать под аркой ворот, как встречающий их солдат ‑ итальянец, изображавший предателя, крикнул: