Литмир - Электронная Библиотека

Роджер Желязны

Создание научно-фантастических романов

Сильвия Бюрак попросила меня об эссе для The Writer, и я написал следующий текст. Большая его часть посвящена соображениям, возникшим при создании моего романа «Глаз Кота». Я не думаю, что я смог бы записать все столь подробно когда-либо ранее или потом. Итак, вот этот небольшой текст и я включаю его в этот сборник для тех из вас, кто интересуется подобными вещами.

Покойного Джеймса Блиша однажды спросили, где он находит идеи для своих научно-фантастических рассказов. Он ответил так же, как отвечаем все мы: «Из наблюдений, из прочитанного, из жизненного опыта и так далее». Тогда его спросили, а что он делает, если во всем этом ему не удается найти новой идеи. Он сразу же ответил: «Я занимаюсь самоплагиатом».

Конечно, он имел в виду, что он просматривает свои прежние работы для того, чтобы обнаружить неразработанные линии, доверяясь устойчивости интересов и обновлению старых прелестей для того, чтобы появились новые мысли. И это работает. Время от времени я делаю то же самое, и обычно это дает много новых идей.

Но я пишу уже более двадцати лет и кое-что знаю о том, как работает мой мозг, когда я подыскиваю историю или рассказываю ее. Я не всегда знал то, что знаю теперь, и в большинстве моих ранних вещей я двигался наугад, определяя темы, нащупывая характеры и мысли. В результате большинство из моих концепций доведены до конца и для меня теперь намного легче рассказать новую историю, чем прежде. Это может быть более поздняя модель, но управление похоже на предыдущую, и если я берусь за рычаг механизма, я знаю, что с ним делать.

Например: Окружающая обстановка. С моей точки зрения, научная фантастика всегда рациональна — распространение в будущее или чуждое окружение того, что известно теперь, в то время как фэнтези представляет иррациональное внесение неизвестного, обычно в непривычное окружение. Временами различия не слишком выражены, а иногда даже смешно проводить их. Однако на практическом, рабочем уровне, именно по этому принципу я их различаю.

Некоторые рассказы (я никогда не устаю это повторять) требуют того же, что и обычная фантастика, с добавлением экзотического окружения. Из трех базовых элементов фантастики — сюжета, героев и окружающей обстановки, именно окружающая обстановка требует усиленного внимания в научной фантастике и фэнтези. Здесь, как нигде более, вы балансируете между сверхобъяснением и сверхпредположением, между возможностью утомить читателя излишними деталями и потерять его, не дав достаточных объяснений.

Первой я обнаружил именно эту трудность. Я познакомился с ней, стараясь экономить описания, стремясь сделать движение рассказа более быстрым и затем постепенно вводя задний план.

Где-то на этом пути я осознал, что делая это должным образом, можно решить две проблемы: простое представление материала, подаваемое точно отмеренными дозами, приобретает добавочное значение при удержании читательского интереса. Я использовал этот прием в начале моего рассказа «Вариации Единорога», в котором я откладывал на несколько страниц описание необычных созданий.

«Причудливость огней, средоточие света, оно двигалось с ловкостью, почти изысканно осмотрительной, колеблясь между видимым и невидимым существованием как проблески света в штормовой вечер; или, вероятно, темнота между вспышками более соответствовала его истинной сущности; водоворот черных останков, собранных в надменный ритм низких звуков ветра пустыни на просторах за строениями как пустота уже наполненная, как страницы непрочитанной книги или тишина между звуками песни.»

Как вы видите, я сказал достаточно, чтобы удержать читательское любопытство. К тому времени, когда станет ясно, что это единорог в призрачном городе Нью Мехико, я уже ввел другого героя и конфликт.

Действующие лица представляют для меня меньшую трудность, чем окружение. Люди обычно остаются людьми в среде научной фантастики. Главные герои являются мне почти полностью определенными, а второстепенные не требуют много работы. Что касается описания их внешности, на первых порах легко перебрать. Но сколько действительно нужно читателю? Как много может усвоить мозг за один раз? Я решил иметь полное представление о герое, но отмечать только три черты. Затем прекратить описание и продолжать рассказ. Если четвертая характеристика проглатывается легко, прекрасно. Но оставить ее в начальном состоянии. Не более. Поверьте, что остальные особенности будут появляться по мере надобности. «Он был стройный краснолицый парень, у которого одно плечо было ниже другого». Будь он стройный краснолицый парень со светло-голубыми глазами (или с большими руками или веснушками на щеках) с одним плечом выше другого, он скорее ускользнет от мысленного взора, нежели станет яснее перед нами. Слишком много деталей создают перегрузку ощущений, ослабляя способность читателя к воображению. Если эти добавочные детали действительно необходимы для дальнейшего повествования, лучше ввести следующую дозу позднее, дав время для того, чтобы первые впечатления усвоились. «Ага,» ответил он, и его голубые глаза вспыхнули.

Я отметил окружающую обстановку и героев как типичные примеры развития писательских навыков, так как навыки — это такой сорт работы, который приходит с практикой, и потом, по прошествии некоторого времени, может стать второй натурой, на которую не обращают внимания. Для этого существует тренировка, при помощи которой каждый, приложив определенные усилия, может овладеть некоторыми приемами. Но я чувствую, что это не исчерпывает писательское мастерство.

Для меня важным является развитие и и уточнение взглядов на мир, экспериментирование с точками зрения. Это составляет сущность процесса рассказа истории и здесь все выученные механические методы становятся не более чем инструментами. Это составляет авторский подход к материалу, который делает рассказ уникальным.

Например, я живу на Юго-Западе уже почти десять лет. По некоторым причинам я стал интересоваться индейцами. Я начал посещать праздники и танцы, читать антропологическую литературу, посещать лекции и музеи. Я познакомился с индейцами. Вначале мой интерес направлялся только желанием узнать больше, чем я уже знаю. Позднее я стал чувствовать, что в моем подсознании начинает оформляться история. Я ждал. Я продолжал приобретать информацию и впечатления в этой области.

В один прекрасный день мое внимание заострилось на Навахо.

Позднее я понял, что если я смогу определить, почему мой интерес внезапно повернулся в этом направлении, я смогу получить историю. Это произошло, когда я обнаружил тот факт, что Навахо придумали свои собственные слова, около сотни, для названия различных частей двигателя внутреннего сгорания. Другие индейские племена, которые я знаю, не сделали ничего подобного. Ознакомившись с автомобилями, они стали просто употреблять английские термины для карбюратора, зажигания, свечей и т. д. Но Навахо придумали свои собственные слова для этих вещей — знак, свидетельствующий, как об их независимости, так и о присобляемости.

Я стал смотреть глубже. Индейцы Хопис и Пуэбло, родственные Навахо, среди своих ритуалов имеют танцы дождя. Навахо не тратят больших усилий, чтобы управлять погодой таким способом.

Вместо этого они приспосабливаются к дождю или засухе.

Приспосабляемость. Именно это. Это стало темой моего романа.

Предположим, задал я себе вопрос, я мог бы взять современного индейца и при помощи эффекта расширения времени, обусловленной движением в пространстве со скоростью света, показать его в добром здравии, скажем, через сто семьдесят лет? Здесь был бы, по необходимости, перерыв в его истории на то время, пока он отсутствовал, период, в течение которого на Земле произошло бы множество изменений. Именно так идея «Глаза Кота» пришла ко мне.

Однако идея еще не научно-фантастический роман. Каким образом можно сделать это?

Я спросил себя, почему в его исчезновении не было ничего необычного? Предположим, что он действительно был прекрасным следопытом и охотником? Я задумался. Таким образом он логически становился охотником за экземплярами внеземной жизни. Это звучало правдоподобно, и я это принял. Проблема злобных внеземных существ могла быть оправданием того, что мой герой Навахо не удалился от дел и служить основой конфликта.

1
{"b":"186062","o":1}