Как вершину эволюции биржевой торговли и анализа нам представили волновую теорию Эллиота. И мы подивились причудливым изгибам человеческой мысли, поставленной на службу желанию быстро разбогатеть.
Как и все остальные способы прогнозирования она предполагала учитывать множество параметров, и выносить конечное суждение о размещении средств на основании "собственного опыта и субъективных ощущений".
– Если бы конструкторы в NASA рассчитывали свои ракеты и шаттлы по таким правилам, какие придумали эти люди для размещения денег на рынке, – както раз задумчиво сказал Захар, – Армстронг никогда бы не попал на Луну!
– Откровенный бред. – Согласился я. – Отмеряем микрометром, отмечаем мелом, рубим топором!
К нашему удивлению, таким образом строилась вся американская оценочная статистика: они сводили сотни переменных и данных в таблицы, строили графики, а получив результат, сравнивали его с мнением "экспертов"! И если полученный расчетами результат не совпадал с мнением "экспертов" – тем хуже для результата! Его просто корректировали в сторону "усредненного экспертного мнения"!
– Послушай, Сердж, – мой друг называл меня уже совсем на американский манер, – если все, кто крутится на бирже, играют по этим правилам, то уже сами правила диктуют ситуацию на рынке! Получается, что не собака крутит хвостом, а хвост – собакой.
И снова я не знал, что ему возразить. Особенно когда узнал, что котировка бумаги на рынке служит оценкой богатства компании, выпустившей эту акцию – капитализации. То есть, если за день пять процентов бумаг сменили хозяев, и при этом цена на эту бумагу выросла на пару процентов, то богатели и все остальные держатели этих бумаг! При том, что предприятие, выпустившее эти бумаги, не сделало в этот день ничего такого, что позволило бы говорить, что его капитализация действительно и объективно увеличилась!
Еще чуть позже мы выяснили, что есть такие страшные звери – "маркетмейкеры", бывшие, как правило, большими банками вроде "Морган Чейз" или "Уэллс Фарго", которые легко могут привести в движение весь рынок, ломая любые теории и умопостроения. Если им вдруг нужны деньги – они сбросят необходимый объем бумаг, обрушив рынок – и их это совершенно не будет беспокоить просто потому, что денег и бумаг у них очень много!
Как сказал нам наш преподаватель – Томас Лэйнмладший:
– Возможно, обладая миллионом долларов, даже десятью или сотней, вы кажетесь себе значительным человеком. Но помните, что для парней с Уоллстрит вы просто самонадеянный мальчишка, которому мешаются деньги. И забрать их у вас – главная задача этих веселых ребят. В биржевой игре шансы на победу всегда выше у того, у кого больше денег. Это как скатывать снежный ком – чем он у тебя изначально больше, тем больше снега к нему прилипнет. Поэтому, когда начинают ворочаться "большие парни" – лучше в это время держаться от рынка подальше.
Эта мысль крепко засела в моей голове.
А на следующий день Захар гдето нарыл интервью с Уорреном Баффетом – очень удачливым и популярным инвестором, прославившимся тем, что в кризис начала семидесятых скупил по дешевке несколько пакетов акций разных предприятий, в последующие годы взлетевших в цене многократно. Баффет оказался противником технического анализа: "Я понял, что технический анализ не работает, когда перевернул вверх ногами график изменения цен и получил те же самые результаты".
Томас Лэйн сказал, что если подходить к техническому анализу как к инструменту прогнозирования, то, конечно, ценность его стремится к нулю, потому что оперирует он уже произошедшими событиями. Но для того, чтобы оценить текущее состояние рынка – лучшего инструмента пока не придумано.
– Поймите, парни, – говорил он – для инвестора очень важно верно оценить своевременность входа в рынок! Не так ли? Если акции "КокаКолы" перекуплены и никто более не стремится лезть в покупку и вкладывать деньги в бумаги, которые перестали расти – для чего там быть нам? На самом деле технический анализ – это еще один инструмент безопасной торговли ценными бумагами или сырьем или бог знает, чем еще! Но он не гарантирует вам прибыль. Просто, используя его основные принципы, вы будете меньше ошибаться в оценке рыночной ситуации. А индикаторы, по крайней мере те, что мы с вами изучили – они все запаздывающие! И когда они срабатывают – лезть в позицию, как правило, становится поздно. Это и есть ваш риск – понимание верного направления движения и настроений рынка. Поняли – вы в профите, обманулись – вас вынесут по стопам, маржинкол им в задницу!
Слушатели согласно кивали, но было заметно, что о безопасности они задумаются в самую последнюю очередь, а сейчас у многих чешутся руки "научить плохих парней с Уоллстрит хорошим манерам"! Мы с Захаром казались им неотесанной деревенщиной из глубинки, что вечно дует на холодную воду и подкладывает под зад подушки на каждом шагу.
Мы не возражали – деревенщина, так деревенщина – им виднее.
После двух недель обучения нас навестил Рассел – ровно в тот день, когда по телевизору показывали инаугурацию Рейгана – и немало посмеялся над нашими "знаниями".
– Парни, насколько я понял наши планы, то речь идет о мощном инсайде? Зачем же вы поперлись слушать эту галиматью, когда у вас в руках столь мощное оружие? Да, я слышал, в Конгрессе в этом году приняли закон о наказании за инсайд, но к намто он не относится, верно? – Он хитро подмигнул. – Я сам когдато грешил игрой на бирже, но, честное слово, проще пойти в казино и спустить деньги там! По крайней мере, не нужно забивать себе голову тоннами ничего не значащих сведений. Зачем издеваться над ней, сравнивая все эти графики, осцилляторы и прочую хрень, если все просто – есть "слив информации" – купили или продали, деньги перепрятали. И все!
Ни я, ни Захар возражать ему не стали. Просто мы не привыкли иметь суждение о вещах, в которых ничего не понимаем.
– Пока вы били здесь баклуши, – продолжал Чарли, – Я коечто прочитал в одном умном журнале и снял четыре виртуальных офиса с секретарями. Слышали о таких?
Мы с Захаром переглянулись и синхронно ответили:
– Нет.
– Гениальные идеи приходят в головы людей в этой стране! – Воскликнул Чарли. – Представьте себе офис, в котором сидят одни секретари! Они даже не знают на кого работают. У каждой из этих трудолюбивых девиц есть телефон, факс, копировальный аппарат, печатающая машинка или, как сейчас становится модным – компьютер! Получают распоряжения по факсу или телефону, выполняют и отсылают документы, или еще какую информацию по нужным адресам! Ну не чудо ли, а? Мы будем отсылать туда факс с указаниями – в какие брокерские конторы следует позвонить и какие распоряжения от имен таких же виртуальных клиентов отдать. Если ребята из SEC или СFTC чтото и заметят неладное в наших ордерах – их поиски закончатся в этих офисах.
– Хитро, – удивился Захар. – А это законно?
– Еще как! Я так запутаю этих бесчисленных контролеров, что они проклянут тот день, когда мне поручили это задание!
До чрезвычайности довольный своими находками и делами, он отбыл, пожелав нам "хотя бы зацепить приличных цыпочек, если уж вырвались с фермы этого пузатого болвана Батта".
Последние занятия по биржевому делу были посвящены фундаментальному анализу, где выяснилось, что "фундамент ломает любую технику". И теперь мы с Захаром – как те самые "патентованные сельские придурки" – обнаружили трудности с пониманием значения фундаментальных событий. Мы опять сидели над графиками котировок полугодовой давности, и нам снова было странно, что такое знаковое событие как Олимпиада в ЛосАнджелесе никак не отразилось на ценах акций и валютных пар, а вот вроде бы незначительная информация о пятипроцентном увеличении запасов нефти в США вызывало настоящий, хотя и краткосрочный, обвал рынка. Новости, имевшие огромное значение для людей, были совершенно незаметны на биржах и наоборот – те события, на которые реагировали рынки, у обычного обывателя вызывали только недоуменную улыбку. Впрочем, иногда это совпадало – в случае какойнибудь войны или увеличения учетных ставок.
