Когда я немного повернула тело, чтобы высвободиться из вынужденного плена, я было окончательно уверена, что это труп. Встав, инстинктивно вытерла испачканные руки о платье, и, отступая мелкими шажками подальше не сводила с него глаз. Нахлынули детские страхи и суеверие. Только что я была к этому телу так близко, а сейчас мне страшно даже вспомнить, что я его касалась, словно перейдя черту между жизнью и смертью, оно перестало принадлежать этому миру.

   Я отходила все дальше, и только теперь поняла, что меня всю трясет. Хотелось закричать, и кричать не переставая, пока душа полностью не освободится от страха. А еще захотелось оказаться в собственной комнате, закрывшись на все замки.

   Всю дорогу домой я бежала, понимая, что могу привлекать к себе ненужное внимание, и в то же время не в силах перебороть себя. В каждом шорохе мне чувствовалась угроза, за каждым углом я видела притаившуюся опасность. Едва сдержав рвущийся из горла всхлип, я практически взлетела на свой этаж, одновременно шаря в кармане в поисках ключа. На секунду сердце ушло в пятки, когда я заподозрила, что потеряла ключ, даже не желая думать, где это могло произойти. Но вскоре, нащупав металл, я открыла дверь и ввалилась в коридор. Несколько секунд просто шумно дышала, привалившись к двери, прислушиваясь к оглушительному стуку собственного сердца. Потом, в каком-то странном оцепенении сбросила испачканную одежду и посмотрела на себя в зеркало. Лицо и руки были запачканы кровью, не моей, чужой. На ладонях она уже успела подсохнуть, стягивая кожу мерзкой коркой.

   Шатаясь и все еще дрожа, я вошла в ванную, оставляя на паркете грязные следы ног. Я босая... где же мои туфли? Неужели я вышла из дома босиком? Не важно! Сейчас все неважно... Нужно просто принять ванну и лечь спать. А завтра будет другой день, я проснусь, и жизнь не будет казаться такой дерьмовой. Может быть все, что произошло окажется лишь сном? Мерзким кошмаром, который я постараюсь просто забыть. Забыть...

   Когда я открыла глаза, было уже светло, вода в ванной давно успела остыть, и только выскочив из нее, я поняла, насколько же я замерзла.

***

   Я в очередной раз сбросила с себя руку Ксении, которой в ее пьяной эйфории было слишком мало места. Хотя, за ночь вполне могла бы и протрезветь.

   Дверь без стука отворилась, и в комнату бесцеремонно вошел Дмитрий. Он был слегка навеселе, от него несло спиртным, а на шее виднелся свежий засос.

   - Я тут получил твое сообщение. Что-то серьезное? - с наивностью, меня взбесившей, поинтересовался он.

   - Да, было! Вчера вечером! - зло выдала я, осторожно, чтобы не потревожить Ксению, поднимаясь с постели.

   - Эй, а чего это вы вместе тут валяетесь? - с глупой миной выдал мой кузен.

   - Потому что кое-кто вчера был слишком занят, чтобы самому позаботиться о своей девушке.

   - Она мне не девушка! - возразил Дмитрий. - Она же еще ребенок! Нафига мне такое счастье?

   - А мне? - шепотом спросила я, - ты не представляешь, откуда я ее вытащила. Где твоя совесть!

   - Меня ее проблемы не волнуют! - Дмитрий поспешил ретироваться, а я запустила ему вслед подушкой.

   Черт знает что! Двойственность натуры моего "кузена" приводила в шок. То он пьян и груб, то заботлив и мил. Но сегодня утром этот тип совершенно вывел меня из себя. Будто своих проблем мало!

   Дверь закрылась, и я осталась одна... ну, если не считать Ксюши, которая почему-то не спешила просыпаться. Представляю, какая ее ждет головная боль, я уже не говорю про разборки с родителями.

   И словно для того, чтобы меня окончательно взбесить, дверь открылась, и в проеме снова появилась голова Дмитрия:

   - Слыш, а что это за перец с тобой вчера тусил? Егор сказал, что он уложил трех пацанов. Когда ты успела его подцепить?

   - Немедленно закрой дверь с той стороны, - процедила я сквозь зубы.

   - Ты на меня не рычи, я не виноват, что ты вляпалась по полной.

   - Что? Ты о чем? - я напряглась. Ну что еще?

   - Я знаю одного из тех, кому он вмазал. Леха парень не промах, и дружки ему под стать. Ухажер твой с большим секретом. Держись от него подальше.

   - Как будто у меня есть выбор, - процедила я, уставившись в стену.

   Бежать! Это был единственный выход. Я дернулась было к рюкзаку, но тут же остановилась. Деньги... документы... Тимур. Если он жив, то будет искать меня у Ростовского. Что делать? Что, черт побери, мне делать?

XIV

   За несколько недель до...

   Я чувствовала чужой неприязненный взгляд даже сквозь покровы сна. Он заставил съежиться, и мелко задрожать. Резко открыв глаза, несколько секунд всматривалась в пространство комнаты, давая себе возможность привыкнуть к темноте. Мне кажется, что я не шумела... но я ошиблась.

   Чья-то ладонь закрыла мне рот, не давая вырваться испуганному вскрику. Тяжелое тело опустилось на меня, придавив к кровати. Я не могла ни вздохнуть, ни крикнуть. Несколько неуверенных взмахов руками совершенно не спасли положение: пальцы соскальзывали со скользкой материи капюшона незнакомца. Посопротивлявшись нападавшему, я почти смирилась с тем, что возможно вскоре пополню ряды девушек - жертв нападения неизвестных маньяков, и меня найдут через пару дней убитой в собственной постели... Мысли завели на неприятную дорожку: тут же вспомнилось о том, что моя жизнь до этой ночи была не так уж и плоха, и мне есть что терять. С силой и отчаянной злостью я вгрызлась зубами в руку нападавшего. Он что-то сдавленно прошипел и сильно дернул за волосы.

   - Попытаешься еще раз, и тебе будет очень больно! - едва слышный полушепот. Голос, который я бы никогда не смогла опознать, как бы ни старалась. Безликий, бесстрастный...

   Я замерла, понимая, что совершенно бессильна против нападавшего. Тем временем он приподнял меня с кровати, прислонив спиной к стене. Его ладонь грубо упиралась чуть ниже моей шеи, не девая нормально дышать. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, а мысль о том, что я проживу достаточно долго, чтобы описать его милиции походила на самообман.

   - Ты меня поняла? - нападавший был настойчив, и я растерянно кивнула. Это движение заставило прядь волос соскользнуть по щеке прямо на руку бандита. Я слегка повернула голову, чувствуя, что за что-то зацепилась. Может быть, его часы или браслет? Но если я их не вижу, значит не смогу опознать...

   - Прекрасно, - непонятно чему обрадовался он, - а теперь я уберу руку, и мы поговорим. Но если ты издашь хотя бы один звук, я тебе отрежу язык.

   В темноте что-то щелкнуло, и у своего лица я почувствовала холод металла. Будто до сих пор его аргументы были недостаточно вескими и пугающими! Возможно, это говорит о его неуверенности в себе? Или он простой садист?

   Тебе бы польстило, если бы ночью к тебе в постель залез непростой садист?

   Я крепче сжала губы, всем своим видом демонстрируя покорность и смирение, и одновременно перекрывая доступ к органу вкуса. Надеюсь, он поймет, что я совершенно безвредна, и не собираюсь делать глупости.

   Целую минуту ничего не происходило. Он просто наблюдал за мной в темноте, которая была не такой уж и непроглядной. Не настолько, чтобы я смогла бы различить черты лица незнакомца, скрытые капюшоном, но в комнате начало сереть, скоро наступит рассвет. И, к слову казать, фраза "проснуться на рассвете" звучит гораздо лучше и оптимистичнее, чем "причина смерти - травмы, несовместимые с жизнью".

   Наконец, нож исчез с поля моего зрения, и злобный тип перестал на меня давить, разумеется, физически, а не морально. Ощущения враждебно настроенного субъекта, да еще так близко заставило меня схватиться за простынь и подтянуть ее повыше, чтобы прикрыть грудь. Это движение привлекло к себе лишнее внимание, и я была уже не рада проявлению неуместной стыдливости.

   - Да ты скромница, - даже почти не видя в темноте, я могла бы поклясться, что он улыбается, - но меня можешь не стесняться. Ты не в моем вкусе. А теперь смотри внимательно.