Директора банков в Никарагуа и Перу испытали чувство облегчения, теперь у них было, как они считали, недвусмысленное признание того, что ответственность за огромный долг взял на себя Ватиканский банк. Гарантом выступила сама святая Римско-католическая церковь. Ни один банкир не пожелал бы гарантий надежней и солидней. Однако была еще одна маленькая деталь, о которой руководители банков в Лиме и Никарагуа даже не подозревали. Существовало и другое письмо — подписанное Роберто Кальви и адресованное Ватиканскому банку, и на нем стояла дата 27 августа 1981 года. Оно оказалось в руках Марцинкуса до того, как он признал за Ватиканским банком долги в один миллиард. Письмо Кальви представляло собой официальную просьбу направить «письма утешения», в которых Ватикан признавал тот факт, что ему принадлежат компании в Люксембурге, Лихтенштейне и Панаме. Подобное признание, как уверял Кальви в своем послании Ватикан, «не влечет за собой никаких долговых обязательств для ИОР». Завершалось его письмо абзацем, в котором адресата уверяли, что в любом случае Ватиканский банк «не понесет в будущем никаких убытков». Иначе говоря, тем самым Ватиканский банк тайно освобождается от долгов, которые тот собирается признать.
Чтобы тайное послание Кальви Марцинкусу приобрело какую-то юридическую силу, факт его существования и само содержание должно было быть доведено до сведения руководства дочерних банков в Перу и Никарагуа. Вдобавок достигнутая между Кальви и Марцинкусом договоренность должна была получить одобрение большинства совета директоров головного банка в Милане. Более того, их договоренность была бы законной и действительной только в том случае, если бы о содержании обоих писем были бы извещены все держатели пакетов акций «Банко Амброзиано», в том числе и множество мелких акционеров, живущих в Милане и его окрестностях.
Таким образом, два письма и договоренность между Кальви и Марцинкусом представляют собой несомненный случай совершенного обоими преступного деяния, квалифицируемого как мошенничество. Волей судьбы оно совпало по времени с трехлетней годовщиной избрания римским папой Альбино Лучани. На смену Лучани, считавшего своим долгом борьбу с коррупцией, которая пустила глубокие корни в Ватикане, пришел папа Иоанн-Павел II, полностью одобрявший деятельность епископа Пола Марцинкуса.
На этом вызывающие и прискорбные совпадения не закончились — 28 сентября 1981 года, в третью годовщину смерти Лучани, Марцинкус получил повышение. Папа объявил о назначении его заместителем президента папской комиссии города-государства Ватикан, и тем самым Марцинкус практически становился губернатором Ватикана. Он сохранил за собой пост главы Ватиканского банка, а благодаря новому назначению автоматически поднимался на следующую ступень в церковной иерархии, став архиепископом.
Благодаря тому, что Марцинкус происходил из семьи литовцев-эмигрантов, постоянно участвовал — в финансовом смысле — в польских проблемах и был очень близок к папе, поскольку в качестве личного телохранителя отвечал за безопасность папы во время заграничных поездок, архиепископ нашел в Кароле Войтыле самого могущественного покровителя, какого только можно пожелать в Ватикане. Синдона, Кальви и им подобные, по уверению Ватикана, оказались нечестивцами и грешниками, легко обманувшими наивных, доверчивых святых отцов. Отсюда напрашивается вывод: либо Марцинкус обманывал, лгал и утаивал правду от папы Иоанна-Павла II начиная с октября 1978 года, либо папа тоже не без греха.
Пока Кароль Войтыла, излучая обаяние, поучал весь мир, что муж, с вожделением смотрящий на свою жену, по сути прелюбодействует в сердце своем, Марцинкус продолжал соблазнять крупнейших в мире банкиров. Пока папа из Кракова демонстрировал свою озабоченность сохранением статус-кво Римско-католической церкви, декларируя, что разведенные католики вновь вступить в новый брак могут лишь после причастия, но только если до того они полностью воздержаться от сексуальных отношений со своими партнерами, папские банкиры выказывали гораздо меньшую щепетильность в отношении тех, с кем они спят. Пока папа Иоанн-Павел II оправдывал незыблемую позицию Римско-католической церкви по отношению к женщинам как к гражданам второго сорта такими утверждениями, как: «Марии, матери Господа нашего, не было на Тайной вечере среди апостолов», мужчины из Ватиканского банка продолжали выказывать намного более либеральный подход: они обкрадывали оба пола и присваивали деньги и мужчин, и женщин.
После избрания Войтылы безбожник Личо Джелли продолжал пользоваться своей властью и влиянием. Никто не называл его наместником Господа, но многим приходилось подчиняться воле Кукольника, когда тот дергал за ниточки, управляя своими марионетками.
Из безопасного убежища, из своего дома в столице Уругвая Монтевидео, Личо Джелли поддерживал постоянную связь с Кальви. Эту марионетку Кукольник держал на крепком крючке и по-прежнему выдаивал из банкира огромные суммы денег. Он часто звонил Кальви на виллу в Дреццо по телефону, номер которого, как подтвердили жена Кальви Клара и его дочь Анна, был известен лишь Джелли и Ортолани — своеобразная «горячая линия» ложи «П-2». Если трубку снимал не Кальви, а кто-то из его домочадцев, то Джелли никогда не назывался своим настоящим именем, а представлялся как Лучани.
Почему, начиная с 1978 года, великий магистр масонской ложи «П-2» взял себе в качестве кодового имени, служившего паролем для Кальви, фамилию покойного папы? Что это — постоянное напоминание об определенном событии? Завуалированная угроза, что мастер шантажа может огласить подробности некоего события, если деньги вдруг перестанут поступать на банковские счета Джелли? Разумеется, деньги продолжали течь к Джелли до последнего. Вплоть до самого конца Кальви платил и платил Джелли. Хотя великий магистр бежал и скрывался в Южной Америке и итальянское правительство выдвинуло против него множество обвинений, и потому возможности Джелли защитить Кальви теперь были явно ограничены, миллионы долларов при одном только упоминании имени «Лучани» текли в карманы Джелли. Сам Кальви подсчитал, что в итоге Джелли и Ортолани обошлись ему свыше 500 миллионов долларов каждый.
За несколько месяцев до скандала вокруг ложи «П-2», когда великий магистр еще находился в Италии, Кальви попытался порвать с ним все связи. Почему Кальви избегал подходить к телефону? Просил домашних отвечать на звонки, что он болен или что его нет? По словам родных Кальви, Джелли, ненасытный собиратель всевозможных тайн, обладал таинственной и устрашающей властью над Роберто Кальви. Какую же сокровенную тайну знал Джелли, что Кальви бросало в холодный пот от ужаса лишь при упоминании имени Джелли?
В своей крепкой хватке Джелли держал несчастного банкира до самой его смерти. Тот безропотно, как собачка по свистку, исполнял его приказы. В конце 1981 года по просьбе Кальви исполнительный директор фирмы «Оливетти» Карло Де Бенедетти стал заместителем председателя совета директоров «Банко Амброзиано». Кальви надеялся, что этот шаг придаст толику респектабельности его банку, чья репутация оказалась изрядно подмоченной. Окопавшиеся в Уругвае Джелли и Ортолани отнеслись к такому известию с тревогой. Честный заместитель директора не станет мириться с их махинациями, а они не намеревались отказываться от своих планов по выкачиванию денег из «Банко Амброзиано». «Лучани» снял трубку и набрал номер личного секретного телефона, установленного на вилле Дреццо. Только что уговоривший Де Бенедетти войти в руководство своего банка, Кальви затем предпринимал все, чтобы испортить жизнь человеку из «Оливетти». «Вы должны быть максимально осторожны, — твердил он Бенедетти. — Мне стало известно, что ложа “П-2” собирает на вас досье. Советую вам быть очень и очень осторожным». Менее чем через месяц Де Бенедетти вышел из руководства банка.
А группа миноритарных акционеров «Банко Амброзиано» из Милана направила папе Иоанну-Павлу II пространную жалобу, сопроводив ее детальными и многочисленными приложениями. В письме, датированном 12 января 1982 года, содержались серьезные претензии к Ватиканскому банку и беспощадная критика его деятельности. Оно вскрывало связи между Марцинкусом, Кальви, Джелли и Ортолани. Акционеров особенно огорчало, что солидный в прошлом католический «Амброзиано» и Институт религиозных дел — Ватиканский банк — соединились в столь нечестивом альянсе. Как отмечали обеспокоенные католики Милана:
