Иезуиты сравнили смерть Лучани с луговым цветком, закрывшимся на ночь, а францисканцы говорили, что смерть — это все равно что тать в ночи. Люди не столь возвышенного склада продолжали искать более прозаического объяснения. Скептиков хватало на обоих берегах Тибра. Среди тех, кого больше всех в Ватикане волновало произошедшее, была группа людей, знавших правду о том, когда и как сестра Винченца обнаружила тело папы. Чем больше лжи нагромождал официальный Ватикан, тем сильнее одолевала их тревога. В конце концов после похорон Иоанна-Павла I они не выдержали и заговорили. Сначала они обратились в информационное агентство АНСА, а впоследствии беседовали о своих опасениях со мной. На самом деле именно представители этой группы убедили меня предпринять расследование обстоятельств смерти Альбино Лучани.
В первой половине 5 октября от них в АНСА стали известны действительные, а не сфальсифицированные подробности того, как сестра Винченца обнаружила умершего папу. В переданных журналистам сведениях содержалось множество точных деталей, например, указывалось, что записи, найденные в руках покойного папы, имели непосредственное отношение «к определенным назначениям на посты в Римской курии и среди итальянского епископата». Группа также сообщила, что папа обсуждал отказ Баджо принять предложенный ему пост патриарха Венеции. Когда эти сведения стали достоянием гласности, то реакция Ватикана очень напомнила опровержения монсеньора Анри Ридматгена, когда его спросили о подготовленном Лучани документе, касающемся проблемы регулирования рождаемости. Когда монсеньору напомнили об этом докладе, он назвал сообщения о нем «фантазиями». Когда Ватикан стали буквально осаждать сотни журналистов, требующих прокомментировать последние разоблачения, директор Ватиканского пресс-бюро отец Панчироли лаконично и безапелляционно все опроверг: «Эти сообщения не имеют под собой никаких оснований».
Далеко не на всех это опровержение произвело впечатление, среди недоверчивых было и немало кардиналов, прибывших в Рим для участия в очередном конклаве. На заседании конгрегации кардиналов, состоявшемся 9 октября, их обеспокоенность и смутное недовольство дали о себе знать. Особым нападкам подвергся кардинал Вийо. В качестве камерария он нес ответственность за принятие решений и санкционирование официальных заявлений, которые явственно свидетельствовали, что со смертью папы что-то нечисто и Ватикан стремится скрыть правду. Многие неитальянские князья церкви потребовали объяснений. Они хотели знать, что именно пытались скрыть, почему не выяснена точная причина смерти и насколько достоверна та, которая названа в официальных сообщениях. Они хотели знать, почему с большей точностью не указано время смерти, почему врач не взял на себя ответственность, поставив свое имя под заключением о смерти, которое можно было бы обнародовать.
Как кардиналы ни добивались ответов на свои вопросы, все их старания ни к чему не привели. Быстро приближалась дата начала нового конклава, благодаря решению, принятому меньшинством на следующий день после смерти Иоанна-Павла I. Мысли кардиналов были сосредоточены на новых закулисных переговорах и интригах, упиравшихся в главный теперь вопрос: кто будет преемником Лучани? Что ж, такой поворот событий ясно показывал, что в Римской курии действительно многое почерпнули из двухтысячелетнего опыта своих предшественников в искусстве подковерной борьбы.
До открытия нового конклава оставалось менее 48 часов, и 12 октября Ватикан обнародовал последнее официальное сообщение, касающееся смерти Иоанна-Павла I. Огласил его пресс-секретарь Ватикана отец Ромео Панчироли.
В конце девятидневного срока, в преддверии новой фазы периода «Sede vacante», директор пресс-службы Святого престола выражает категорическое неодобрение в адрес тех, кто в последние дни позволил себе распространять странные слухи, непроверенные, нередко лживые и порой граничащие с гнусными инсинуациями. Они достойны осуждения еще и из-за последствий, которые могут вызвать в странах, где у народов не в обычае распространение чересчур вольно интерпретируемой информации. В минуту траура и скорби, которые переживает ныне церковь, следует проявлять большую требовательность к себе и большее уважение к другим.
Панчироли вновь повторил, что «о случившемся было совершенно правдиво сообщено в коммюнике, опубликованном утром в пятницу, 29 сентября, в котором со всей достоверностью изложено заключение о смерти, подписанное профессором Марио Фонтана и доктором Ренато Буццонетти, поэтому его публикация не имеет смысла».
Он также с удовлетворением отметил «честность и высокие моральные качества многих профессионалов, которые в столь тяжелый для церкви момент проявили себя с лучшей стороны в печальных событиях и со всей объективностью и взвешенностью информировали общественность».
Не желая быть обвиненным в «гнусных инсинуациях», я позволю себе сделать весьма категоричное заявление. Я совершенно убежден, что папа Иоанн-Павел I, Альбино Лучани, был убит.
До сего дня общественности так и не было представлено заключение о смерти, и на мои многочисленные просьбы ознакомиться с ним Ватикан неизменно отвечал отказом. Вне всяких сомнений, причиной смерти в нем был бы указан инфаркт миокарда. Постоянные отказы выдать копию заключения о смерти означают одно: ни один врач не готов публично взять на себя юридическую ответственность диагностировать подлинную причину смерти Альбино Лучани. Вероятно, на отказ Ватикана влияет тот факт, что диагноз, основанный исключительно на внешнем осмотре, является неприемлемым с медицинской точки зрения.
Доказательством того, что папу Иоанна-Павла I убили, служит тот факт, что, несмотря на требования и озабоченность мировой общественности, не были проведены вскрытие или посмертное исследование тела. Если бы смерть Лучани наступила по естественным причинам, то тогда почему нельзя было произвести аутопсию и развеять возникшие слухи?
Совершенно очевидно, что Ватикан, по крайней мере официально, не знает, когда именно наступила смерть Лучани и что явилось ее причиной. «Примерно около одиннадцати часов» и «скоропостижная смерть, которая была, по-видимому, вызвана…» — подобные заявления способны лишь продемонстрировать высочайшую степень некомпетентности и безосновательных допущений. Трупу нищего, подобранному в трущобах Рима, уделили бы намного больше профессионального внимания. Ситуация приобретает еще более скандальный характер, если выяснить, что ни один из врачей, к чьей помощи прибег Ватикан, никогда не лечил Лучани. Когда я беседовал в Риме с Ренато Буццонетти, то спросил его, какие лекарственные препараты принимал папа Иоанн-Павел I в течение нескольких недель до смерти. «Понятия не имею, какие лекарства принимал папа, — ответил он. — Я же не был его врачом, а он — моим пациентом. Впервые я осмотрел его, когда он был мертв».
Я также беседовал с Симусом Бэнимом, видным кардиологом, имеющим двадцатилетний опыт работы и занимающим пост старшего консультанта в лондонской больнице святого Варфоломея и в больнице Наффилда. Он сказал:
Для врача, любого врача, диагностировать инфаркт миокарда как причину смерти неверно. Для меня это неубедительно. Если бы он знал этого пациента раньше или лечил его, оказывал ему помощь при предыдущем сердечном приступе или наблюдал какое-то время, когда больной был еще жив после приступа, оказавшегося фатальным, тогда такой диагноз еще допустим. Но если он не знал пациента прежде, то подобное заключение он давать не имеет никакого права. Он берет на себя огромную ответственность, а в этой стране он наверняка не вправе идти на такой риск. Подобный диагноз можно дать только после проведения вскрытия тела.
Следовательно, мы имеем неприемлемое заключение о причине смерти и в равной степени неприемлемое заключение о времени смерти.
Ватикан рассказал миру о том, что случилось «примерно около одиннадцати часов вечера 28 сентября. Доктор Дерек Барроуклифф, бывший патологоанатом министерства внутренних дел Великобритании с пятидесятилетним стажем, сообщил мне следующее:
