Во всем мире предпринимались попытки подвести итог жизни и смерти Альбино Лучани. Многое из написанного больше говорило не о личности покойного папы, а о самих авторах статей, как осведомленных, так и слабо информированных. Высказанная курией утром уверенность, что интерес прессы быстро перекинется со смерти папы на его преемника, быстро начала оправдываться. В Британии «Таймс» умело подчеркнула бренность преходящей жизни в редакционной статье под заголовком «Год трех пап».
Некоторые обозреватели проницательно говорили о больших несбывшихся надеждах, другие — о понтификате, который обещал быть занятным. Что касалось объяснения неожиданной смерти, то дезинформационная служба Римской курии сделала очень удачный ход. Один автор за другим пространно рассуждал об истории болезни. Даже такой опытный эксперт, как Патрик О’Донован из «Обсервер», опубликовал статью, свидетельствующую о том, как ловко его ввели в заблуждение: «Только теперь стало широко известно, что у кардинала Лучани был целый букет болезней, одна из которых оказалась смертельной».
Что это за смертельные болезни, в статье не конкретизировалось. Очевидно, что у О’Донована и других журналистов, ограниченных в сроках написания своих материалов, не было времени для тщательного расследования, а потому они и положились на информацию своих контактов в Ватикане. Чего только не говорили о покойном папе: что Лучани был заядлым курильщиком, что у него было одно легкое, что он страдал от туберкулеза. После смерти папы ватиканские источники успели рассказать о его четырех сердечных приступах, о том, что папа страдал от флебита — болезненного воспаления вен. Кто-то упоминал об эмфиземе, хроническом заболевании легких, типичном для тех, кто много курит. Во всем этом не было ни слова правды.
Ложь Ватикана превосходила все разумные границы и своей абсурдностью сама себя уничтожала. Могли ли 111 кардиналов, собравшихся в Риме в августе 1978 года, избрать человека, страдающего всеми вышеперечисленными болезнями? А затем, зная о них, позволили ему умереть в одиночестве? Наряду с фабрикацией лжи о состоянии здоровья Лучани ватиканская дезинформационная служба усиленно трудилась и в других направлениях. Намеками и недомолвками, не ссылаясь на конкретные имена или документы, курия пыталась внушить мысль, будто Лучани все равно не был таким уж хорошим папой. Тогда достоин ли такой скорби недостойный? О развязанной клеветнической кампании я беседовал с кардиналом Бенелли, который заметил:
По-моему, цель Римской курии была двоякой: во-первых, максимально принизить личные качества Лучани и снять ощущение значительной утраты и, следовательно, заглушить требования о вскрытии. Во-вторых, курия готовилась к новому конклаву. Они хотели получить такого папу, который был бы нужен самой курии.
Во время обеда Лучани со своей племянницей Пиа в застольной беседе речь зашла, в частности, об искажении и извращении фактов прессой. Теперь, после смерти, Лучани стал жертвой дезинформации. В основном негативные замечания в его адрес исходили от никому не известных священников или не имеющих никакого влияния монсеньоров, обычно занятых бесполезной писаниной в ватиканских канцеляриях. Им крайне льстило, что репортеры интересуются их мнением о покойном папе. Тот факт, что никого из них и близко не подпускали к коридорам власти, что никто из них ни разу не переступал порога папских апартаментов, они маскировали многозначительной ссылкой на то, что «сказал сегодня высокопоставленный источник в Ватикане». Сказанное ими было частью величайшей несправедливости по отношению к памяти мертвого папы. Эти выступления давали возможность тем обозревателям и «экспертам по Ватикану», которые до августовского конклава не обращали внимания на Лучани, напрочь позабыть о неудобном для них обстоятельстве, что избрание Лучани наглядно демонстрирует, насколько они «хорошо» информированы. Должно быть, ход мыслей у них был таков: да, верно, мы не принимали его в расчет, но вы же видите, мы правильно делали, что не обращали на него внимание. Вот, например:
Аудиенции вызывали немедленное расположение публики, но приносили разочарование, а порой и тревогу церковным иерархам и ватиканским деятелям. Папа воплощал тот подход к жизни, который иногда заставлял вспоминать о «Ридерз дайджест»: здравый смысл, к тому же несколько наивный, который пришел на смену блистательным теологическим перлам красноречия Павла VI. Очевидно, у Иоанна-Павла I не было культуры и интеллектуального блеска его предшественника.
Роберт Соул, корреспондент в Ватикане, специально для «Монд».
Мы сначала жадно следили за его щедрыми попытками открыть нам, кто он такой, затем в нас росло ощущение радости и смеха. Он улыбался, отец у него социалист, он отказался от тиары, предпочтя белую накидку, он говорил по-простому и непринужденно.
«Коммонуэлс»
«Ньюсуик» считал, что отказом от принципа «Где Ленин, там Иерусалим» Лучани предал латиноамериканских кардиналов, сыгравших такую важную роль в его избрании папой. В периодической прессе отмечалось, что подобным заявлением Лучани отрекся от «теологии освобождения». Из-за цензуры курии они остались в неведении, что папа добавил крайне важную оговорку: «Есть в определенной степени совпадение, но мы не можем уравнять их совсем», а потому и упустили весь смысл слов Иоанна-Павла I.
Питер Николс, очень опытный и искушенный корреспондент «Таймс», но выступивший в данном случае в «Спектейторе», сравнил Лучани с популярным итальянским комиком из прошлого, которому чернь устроила овацию. Но журналисту так и не удалось объяснить, почему рукоплесканий при каждом появлении на публике не удостаивался Павел VI.
Нашлись такие, кто критиковал Иоанна-Павла I за то, что он сразу же не сменил всех глав учреждений Римской курии. Они не желали вспоминать, что точно так же поступили и три последних римских папы до Лучани и что у него хватало власти и полномочий, чтобы сместить их в любой момент.
Большая часть мировой прессы после смерти Иоанна-Павла I уделяла внимание рассказам о ватиканских традициях и обрядах, окружающих кончину и похороны понтифика. Газеты пестрели сообщениями о том, как кардинал Вийо приблизился к неподвижному телу и трижды воззвал: «Альбино, ты мертв?», при этом каждый раз сопровождал вопрос символическим ударом серебряным молоточком по лбу папы. В прессе живописалось, как Вийо затем снял с пальца папы перстень Рыбака и сломал его.
Однако в случае кончины папы Лучани не было ни ударов молоточком, ни призывов отозваться. Все эти ритуалы отменил еще его предшественник, папа Павел I. Что касается папского перстня, то понтификат Лучани оказался столь короток, что в Ватикане не успели изготовить этот знак папской власти. На руке Иоанна-Павла I на протяжении всего его правления находилось только одно кольцо — памятный перстень, который вручался всем епископам, приглашенным на Второй Ватиканский собор.
Все эти измышления и ложь мы рассматриваем только затем, чтобы показать: они — результат хорошо спланированной и срежиссированной кампании, призванной отодвинуть в тень деятельность истинного Альбино Лучани. Ведь было известно не только то, чего он сумел добиться за тот короткий срок, что ему был отведен, но и то, с каким глубочайшим уважением к нему относились такие люди, как Казароли, Бенелли, Лоршейдер, Гарроне, Феличи и многие другие. Ни водной критической статье или сообщении о смерти папы не упоминались факты, описанные в предыдущей главе. Ведь, как любят говорить за стенами города-государства Ватикан: «Ничто не просочится из Ватикана, если на то не будет особой причины».
К 1 октября настойчивые требования о вскрытии достигли высшей точки. Самая уважаемая в Италии газета «Коррьере делла сера» опубликовала на первой странице статью «Почему не хотят вскрытия?». Ее написал Карло Бо, талантливый журналист, превосходно знающий Ватикан. Сам факт появления подобной статьи говорит о многом. В Италии, благодаря Латеранским соглашениям и последующим договоренностям между итальянским государством и Ватиканом, средства массовой информации, когда речь заходит о католической церкви, словно бы в наморднике оказываются. В стране действуют крайне жесткие законы об ответственности за распространение клеветы. Критическое замечание, не говоря уже об откровенных выпадах, очень быстро может повлечь за собой судебный иск против осмелившейся на дерзкое выступление газеты.
