Киферона.

Те же и вестник (приходит слева, с Киферона). Поверх короткого хитона на нем

бурка, на голове шапка; волосы белые, гладкие, лоб в морщинах, грубые черты

и толстый нос, борода с проседью. Он обращается к Пенфею.

660 Пенфей, владыка над землей фиванской!

К тебе пришел я с Киферона: там

Блестящий снег не тает в белых хлопьях.

Пенфей

Пришел зачем? по делу по какому?

Вестник

Поведать про божественных менад:

В безумном беге белыми ногами

Они мелькают, и чудес немало,

Каких чудес я нагляделся, царь.

Тебе и городу рассказ мой да поможет!

Но прежде мне хотелось бы узнать,

Могу я говорить свободно, или речь мне

670 Посдерживать? Ты на решенья скор,

Гневлив и самовластен, и мне страшно.

Пенфей

Все говори - в ответ не попадешь;

И знай при том: чем больше про вакханок

Наскажешь ужасов, тем я сильней казню

Вот этого, внушившего им чары.

(Указывая на Диониса.)

Вестник

В тот час, как солнца первые лучи

Греть начинают землю, полегоньку

Быков на пастбище я в гору гнал, смотрю -

680 Передо мной из женщин три дружины.

В одной заметил Автоною я, в другой

Агава-мать царила, в третьей Ино.

Но спали женщины, раскинувшись свободно,

Под спину веток ели подложив

Или в листве дубовой утопая...

И чинно как! а ты-то уверял,

Что, опьяненные вином и звуком флейты,

Они по зарослям глухим Киприду ловят...

Но вот, средь стана спящего вскочив,

690 Агава-мать их зычным криком будит!

Она заслышала мычанье наших стад.

И, легкий сон сгоняя с вежд, вскочили

Вакханки на ноги - все чудо как скромны:

Старухи, жены молодые и девицы...

Сначала кудри распускают по плечам,

А у кого небрида распустилась,

Те подвязать спешат и пестрой лани

Опять покров змеею подпоясать.

И змеи им при этом лижут щеки.

Те взяли на руки волчонка, сосунка

700 От лани и к грудям их приложили

Набухшим. Видно, матери детей

Новорожденных бросили. Венками

Из плюща, из листвы дубовой или тиса

Цветущего украсились потом.

Вот тирс берет одна и ударяет

Им о скалу. Оттуда чистый ключ

Воды струится. В землю тирс воткнула

Другая - бог вина источник дал,

А кто хотел напиться белой влаги,

Так стоило лишь землю поскоблить

710 Концами пальцев - молоко лилося.

С плюща на тирсах капал сладкий мед...

Бранишь ты Вакха, царь, но, раз увидев

Все это, ты молился бы ему.

Мы, пастухи коровьи и овечьи,

Сошлись тогда, и все наперерыв

О чудесах невиданных судили...

Бывалый человек нашелся тут

И мастер говорить - мы стали слушать,

И вот что он сказал нам: "Пастухи,

Священных высей жители, давайте

720 Похитим с игрища Агаву, мать царя!

Мы угодим владыке". Тут, конечно,

Все согласились. В зелени кустов

Устроили засаду, притаившись

Сидим, - и вот в условный час

Под взмахи тирсов игрище открылось,

И в голос стали жены Вакха звать.

Все ликовало с ними - горы, звери,

От топота задвигалась земля.

Случись, что около меня в своем раденье

Агава очутилась, чтоб схватить

730 Ее, я выскочил - и тем открыл засаду.

И - их! закричала - "Борзые, за мной,

За мною, быстрые! менад мужчины ловят:

Тирс в руки, борзые, и все, и все - за мной!"

Бегом едва спаслись мы от вакханок;

А то бы разорвали. Там стада

У нас паслись, так с голыми руками

На них менады бросились. Корову

С набрякшим вымем и мычащую волочат.

Другие нетелей рвут на куски. Там бок,

740 Посмотришь, вырванный. Там пара ног передних

На землю брошена, и свесилось с ветвей

Сосновых мясо, и сочится кровью.

Быки - обидчики, что в ярости, бывало,

Пускали в ход рога, повержены лежат:

Их тысячи свалили рук девичьих.

Ты б царским глазом не успел моргнуть,

Так быстро кожу с мяса там сдирали.

Но вот снялись вакханки: легче птицы

750 Бегут на берега Асопа, в те поля,

Что свой дают фиванцам тучный колос,

В Эритры, в Гисии, за Киферонский склон, -

Они несут повсюду разрушенье:

Я видел, как они, детей украв,

Их на плечах несли, не подвязавши,

И на землю не падали малютки.

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Ни меди, ни железа, - а на кудрях

У них огонь горел и их не жег.

Потоком уносимые пытались

760 Оружие поднять. И вот то диво, царь,

Их дротик хоть бы раз вакханку ранил,

Вакханка тирс поднимет, и бегут

Мужчины - сколько раненых осталось!

(Таинственно, понизив голос.)

Менадам тут не смертный помогал.

Но вот туда вернулися вакханки,

Где бог для них источники открыл.

В прозрачной влаге смыли кровь, а змеи

Лизали капли, щеки освежая.

О, господин, кто б ни был этот бог,

770 Но он - великий бог, прими его в наш город!

Не знаю, так ли, только я слыхал,

Что это он, на утешенье горю,

Дал людям виноград, - а без вина

Какая уж любовь, какая радость!

Хор

Перед лицом тирана говорить

Слова свободные опасно, но скажу я:

"Да, всех богов сильнее Дионис".

Пенфей

Вот и сюда кощунство, точно пламя

Пожарное, подкралося. Для греков

Какой позор!

Но медлить поздно: (слуге) слушай,

780 Ступай к Электриным воротам. Всем скажи,

Кто носит щит тяжелый или конным

Вступает в бой; кто зыблет легкий щит

Иль лука тетиву в сраженье щиплет, -

Всем объяви, что мы идем в поход

Против менад. Какой еще беды,

Когда над нами женщины глумятся?

Посланный уходит.

Дионис и Пенфей.

Дионис

Пенфей, ты не хотел послушаться меня

И груб ты был со мной. Но знай: не должен

На бога поднимать руки ты, усмирись!

790 Я говорю тебе, что Бромий не потерпит,

Чтоб трогали менад с ликующих вершин.

Пенфей

Меня ты не удержишь. Будь доволен,

Что ускользнул от уз, а то опять свяжу.

Дионис

А лучше бы принес ты жертву Вакху:

Борьба смешна: ты - человек, он - бог.

Пенфей

За тем иду. В ущельях Киферона

Я в жертву Вакху самок перебью.

Дионис

Пенфей, прогонят вас, и - верх позора!

Отступит перед тирсом медный щит.

Пенфей

(сердясь)

800 Вот навязался-то болтун беспутный:

Ни отдыху, ни сроку не дает.

Дионис

Любезнейший! А дело можно сладить.

Пенфей

Как сладить? У служанок стать рабом?

Дионис

Ты хочешь, я добуду их без боя.

Пенфей

(недоумевая)