О друг, тебя по голосу узнал я...
Ты видишь, что со мною, Агамемнон?
Агамемнон
(с притворным удивлением)
Ба!..
Несчастный Полиместор, кто сгубил
Тебя и веки кровью запечатал?
(Бросив взор в палатку, двери которой остаются открытыми.)
И кто детей убил твоих? Уж, верно,
Тот человек питал великий гнев,
Кто б ни был он, на вас на всех, фракиец...
Полиместор
1120 Гекуба нас и пленницы, Атрид,
Сгубили... нет!.. нет, больше чем сгубили!..
Агамемнон
Что говоришь?.. Он говорит, Гекуба,
О дерзости твоей, твоем безумье?..
Полиместор
Увы! Что слышу я?.. Где?.. Где ж она?..
Скажи яснее, чтоб, схватив руками,
Я изорвал, искровенил ее!..
(Опять начинает метаться.)
Агамемнон
(строго)
Эй... что с тобой?..
Полиместор
Богами умоляю,
Дай яростной руке ее моей...
Агамемнон
Поудержись. И, удалив из сердца
Свирепое желанье, говори,
1130 Чтоб, выслушав обоих вас, сказать
По совести я мог, за что ты терпишь...
Полиместор
Я все скажу. Последний Приамид
Был Полидор, Гекубою рожденный...
Его Приам-отец мне поручил
Воспитывать в моем старинном доме...
Боялся он за Трою. Полидора
Я умертвил, - ты выслушай, за что,
И ты поймешь, что хорошо я сделал,
Расчетливо. Я не хотел врага
Ахейского хранить, чтобы собрал он
И вновь застроил Трою. Ведь узнай
1140 Ахейцы о Приамовом отродье, -
Они б опять на Трою поднялись,
И наши бы страдали нивы снова
От грабежей; ее сосед бы снова
Тогда терпел, что было нашей долей,
О царь Атрид...
О жребии узнав
Убийственном отродья, заманила
Меня сюда Гекуба обещаньем
Клад золотой Приамовых детей
Открыть и, где лежит он, обозначить;
И одного, с детьми лишь, в свой шатер
Она ведет меня, чтоб тайной было,
Что будет говорить. Уселся я,
1150 Колени подогнув, на ложе. Было
Немало там троянок молодых, -
Они сидели возле: кто направо,
Кто слева был, по-дружески, Атрид;
Кто пеплос мой на свет глядел и тканью
Эдонской любовался, а другие
Дивились на оружье, и мои
Два дротика фракийских по рукам
У них пошли. А матери малюток
Хвалили громко, на руках качали,
Одна другой передавали их,
Чтоб от отца подальше их убрать.
1160 И вдруг, средь самых ласковых речей -
Сверкает из-под платья меч - и гибнут
В мгновенье ока сыновья мои;
Другие в это время на меня
Со злобою: кто за ноги хватает,
Кто за руки... Я к детям... Но лицо
Чуть подниму, мне в волосы вцеплялись;
Чуть шевельну руками, целый рой
Навалится, и, горький, я без силы...
И наконец, последняя беда,
И самое ужасное их дело:
1170 Они мои злосчастные зрачки
Булавкою проткнули и из впадин
Их вырвали кровавым острием...
Потом по дому брызнули. Я прянул
И бросился на кровожадных псиц;
По всем углам за ними рыщу даром,
Охотнику подобен, - все мечу,
Ломаю все, что на пути.
Так вот что
Я вытерпел, Агамемнон, тебе
Желая угодить того убийством,
Кто был врагом тебе. Я не хочу
Излишних слов, Атрид; но все, что раньше
Кто молвил против женщин, ныне молвит
Иль будет молвить впредь - я все в одном
1180 Сосредоточу слове: нет ни в море,
Ни на земле такой напасти лютой;
Кто их познал, тот знает, что я прав.
Корифей
Умерь свой пыл, и собственных обид
Не вымещай на всей породе нашей.
Меж женщин есть порочные; но мы,
Другие, на весах ведь тоже тянем.
Гекуба
Агамемн_о_н, не надо бы словам
Сильнее быть поступков. Если дело
Кто совершил благое, пусть и речь
Его звучит приятно; если ж дурно
1190 Он поступил - пусть зло сквозит и в речи,
И не рядится в праздничный наряд
Неправда. О, до тонкости дошли
В искусстве льстивом умники; но все же
И ум им изменяет, покидая
Искусников. Не ускользнет никто!
К тебе начало это, Агамемнон!
Теперь тому отвечу в свой черед...
Ты говорил, что иначе ахейцам
Еще войну вести пришлось бы... Мой
Убит-де сын Агамемнона ради...
Но, жалкий между жалких, разве варвар
1200 Когда-нибудь для грека будет друг?
Ведь это невозможно. Что же крылья
Расправило тебе? Иль, может быть,
О сватовстве мечтал ты, иль родню
Оберегал, иль что же, наконец?
Они должны, мол, были, вновь приплыв,
Фракийские попортить насажденья...
Но убедить кого же этим ты
Рассчитывал, скажи!
Когда бы правду
Ты высказать решился... Вот она:
Убили сына - золото и жадность!
Не то - ответствуй мне: пока блистал
Наш Илион, и город охраняла
Ограда стен старинных, и пока
1210 Был жив Приам, и Гектора победой
Еще копье венчалось, - что ж тогда,
Коль ты горел любовию к Атридам,
Не вспомнил ты, что враг их Полидор -
Питомец твой, и не убил ребенка
Или живым не отдал греку? О,
Ты ждал, и вот, когда под солнцем места
Нам больше нет, когда один лишь дым
От вражьего пожара возвещает,
Что город здесь стоял, - тогда убил
У очага ты гостя!..
Слушай дальше,
Чем низок ты: тебе бы надо было,
Раз в дружбе ты с ахейцами, отдать
Им золото - ведь сам же ты признался,
Что не твое оно, а Полидора.
1220 Друзья ж твои нуждались и давно уж
Отделены от родины... А ты
И до сих пор из рук не выпускаешь
Своих мешков, их думая в дому
Попридержать. Да, если б продолжал
Ты моего питать ребенка, долгу
Покорный своему, ты б сохранил
И славу добрую! Ведь в бедах дружба
Пытается... Кто счастию не друг?
Нужда тебя пристигни - в Полидоре
Нашел бы помощь верную всегда ты...
1230 А то теперь ни ты царю не друг,
Ни золото не в радость, ни потомство...
И весь ты тут!..
Тебе, Агамемнон,
Еще скажу: коль ты ему поможешь,
Себя ты опозоришь; в этом госте
Нельзя почтить ни набожность, ни честь,
Ни правду, ни законность... Скажут даже,
Что низким рад ты, потому что сам...
Но поносить господ раба не смеет.
Корифей
Кто в деле прав, тому и речь благую
Внушит сознанье правоты своей.
Агамемнон
1240 Чужих грехов судьею быть меня
Не радует нисколько. А придется...
За дело взявшись, бросить дело - стыд.
По-моему, чтобы ты знал, ты гостя
Убил совсем не мне в угоду: мы,
Ахейцы, ни при чем: присвоить злато
Хотел ты и, пристигнутый бедой,
Полезных слов себе ты ищешь. Гостя
Убить у вас, быть может, и пустяк,
Ну, а для нас, для эллинов, - постыдно!
Решив, что ты был прав, от порицанья
1250 Никак бы не ушел я... Ты ж, свершив
Недоброе, немилое стерпи!
Полиместор
О, горе мне! Рабыней побежден...
Ничтожнейшей наказан! Горе, горе!
