Пятак шагнул вперед по узкому коридорчику между коробками. Заглянул в одну коробку, в другую. Где-то рядом работал Шкипер – скрежетал металлом и пыхтел, словно старинный паровоз. Но не это интересовало Пятака, его словно звал кто-то, безмолвно, но непрестанно. Странное это было ощущение, в какой-то миг Пятаку показалось, что он спит, но тем не менее действовал он уверенно.

В первой коробке были какие-то электронные платы. Вытащив одну, Пятак поднес ее к тусклому свету, сочившемуся из открытых дверей фургона. Плата как плата. Но для чего она и сколько стоит, Пятак понятия не имел, поэтому он на всякий случай положил плату назад, от греха подальше, и взялся за другую коробку. Только что-то в глубине души подсказало ему, что не туда он лезет, не та коробка. А может, это был все тот же странный голос?

Еще пара шагов, и Пятак оказался в самом конце фургона. Там стояла штуковина вроде холодильника. А может, какой-то шкаф. В таких обычно перевозят лекарства, а где лекарства, там могут оказаться и наркотики.

Уверенно взявшись за ручку, Пятак рванул ее на себя. Веревка с пломбой, удерживающая ручку холодильника, лопнула, но Пятак не заметил этого иллюзорного препятствия. Запустив руку в холодильник, он начал шарить внутри в поисках ампул, и тут произошло нечто странное.

В какой-то миг рука Пятака наткнулась на что-то холодное и склизкое. Но что удивительно, Пятак не почувствовал никакого отвращения, хотя, по идее, должен был отдернуть руку и завопить. Вместо этого, словно повинуясь чужой воле, он, наоборот, как можно крепче прижал руку к странной массе, краем сознания почувствовал, как что-то скользнуло вдоль рукава, и тут, словно из другого мира, до него донесся голос Шкипера:

– Я закончил. Чемодан у меня, уходим!

Пятак согласно кивнул неведомо кому и, развернувшись, направился к выходу. Спрыгнул на асфальт, потом, повинуясь внутреннему импульсу, треснул кулаком со всего размаха по капоту развалюхи, водитель которой все еще трясся на полу от страха. Кулак вмял капот, словно тот был из тонкого картона. Где-то в недрах машины заурчало, и из-под капота повалил пар. Это в первый момент собьет полицейских со следа.

Шкипер вновь засунул в петли лопнувшую проволоку и с помощью одного из гаджетов поставил голопечать, после того осторожно ткнул Пятака в спину.

– Пошли! И так задержались.

Пятак только согласно кивнул и направился назад вдоль фургона к автоматам оплаты проезда. Монах странно посмотрел на него.

– Все в порядке? Ты чего-то хреново выглядишь?

– Все нормально. Товар у Шкипа.

Тот, высунувшись из-за туши Пятака, помахал маленьким черным дипломатом.

– Пошли!

Они почти бегом помчались в сторону своего кубала, уворачиваясь от машин, которые, пройдя пункты оплаты, ехали дальше, набирая скорость. Где-то на середине пути к ним присоединился Персик.

– Возвращаемся каждый своей дорогой, – не останавливаясь, объявил Монах. Встреча у меня дома. Ты, Шкип, за кейс головой отвечаешь… – А потом, чуть подумав, добавил: – И ты, Пятак, тоже отвечаешь. Присмотри за Шкипом, чтобы никаких глупостей не выкинул.

– Угу! – отозвался Пятак. Хотя сейчас ему было не до денег и не до Шкипера. Он чувствовал себя очень странно, и при этом совершенно не мог понять, что именно происходит. Так он чувствовал себя, когда года два назад заболел каменной корью. Голова вроде бы ясная, а мир вокруг как в тумане.

Всю обратную дорогу он брел за Шкипером словно во сне, механически переставляя ноги. Наверное, если бы кто-то попытался напасть на них, Пятак не смог бы ничем помочь приятелю. Единственное, о чем он помнил, так это о том, что нельзя выказать слабость, пока Монах не разделит деньги, иначе легко будет остаться без своей доли… И еще это странное ощущение чего-то склизкого, прижавшегося к спине.

Вновь оказавшись в бункере-квартире Монаха, он рванул в сортир. Роб попытался спросить, что с ним, но Пятак проворчал сквозь зубы:

– За завтраком съел какую-то гадость.

И Роб тут же ретировался, отступил, так как однажды он уже убирал пол за Пятаком, когда тот съел что-то несвежее. И ведь возразить нельзя, потому как сразу можно в лоб получить, а для драки у них были слишком разные весовые категории.

Заскочив в туалет, Пятак лишь покосился на изгаженный унитаз, который не мыли лет пять, и застыл, облокотившись плечом о стену, пытаясь перевести дыхание и прийти в себя. Дрожащей рукой он вытер со лба холодный пот, а потом… потом обмер, услышав странный голосок, только услышал он его не ушами. Голосок зазвучал прямо внутри черепа здоровяка.

– Привет, великан…

В первый момент Пятак решил, что окончательно спятил, во второй, что это белочка… Правда, Пятак вспомнил, что последнее время почти не пил. Выходит… Здравствуй, шизофрения! И сразу вспомнился сосед Яцек. Он когда-то жил на той же площадке, что и Пятак, в соседнем бункере. Он, этот Яцек, был настоящим сумасшедшим – это знали все. Так вот Пятак часто наблюдал, как Яцек говорил сам с собой на два голоса. Так, может, это заразно? Может, он тоже стал сумасшедшим? Подцепил где-нибудь чудовищный вирус.

– Я не вирус… Я твой новый друг…

«Вот только новых друзей мне не хватало», – пронеслось в голове у Пятака.

– Ты спас меня, – продолжало невидимое существо. – Вытащил из того отвратительного холодного места…

«Мамочка! – мысленно пробормотал Пятак. – Я ведь никого не спасал. Да и сейчас я совершенно один». При этом он на всякий случай оглядел крошечное помещение туалета. Нет, тут и в самом деле никого не было. Да и где мог прятаться странный шутник? Разве что в бачке, только тогда к людям он отношения не имеет, потому что даже кошка там не поместится. «Значит, глюки!»

– Никакие не глюки. Ты меня спас, и теперь мы будем неразлучны.

Пятак вновь вздрогнул всем телом.

– Кто ты?

– Сложно объяснить…

Пятак вновь вытер холодный пот со лба.

– Ты это… – он хотел сказать про странное ледяное ощущение на спине, но не нашел нужных слов, не знал, как сформулировать свои чувства.

– Да. Ты освободил меня и принял?

– Принял? – вновь машинально повторил Пятак.

В этот миг в дверь сортира постучали.

– Эй? – раздался приглушенный голос Роба. – С тобой все в порядке? С кем ты там болтаешь?

– Все в порядке. Мантры для облегчения желудка твержу… – с трудом двигая челюстями ответил Пятак.

– А… – задумчиво протянул Роб, а потом торопливо произнес: – В общем, хватит херней заниматься, выходи, – голос Роба звучал странно, встревоженно. – Монах велел, чтобы ты подошел. Похоже, у нас неприятности. Надо решить… что делать…

– Неприятности? – повторил Пятак, хотя его это ничуть не удивляло. По сравнению с той ситуацией, в которую он попал, все остальное было мелочью. А может, так только казалось его воспаленному воображению.

Щелчок задвижки, и Пятак буквально вывалился в коридор. В первый момент ему показалось, что он вот-вот упадет, но потом у него словно второе дыхание открылось. Тогда он не придал этому какого-то особого значения. Тем не менее у него хватило сил доползти до «гостиной».

В первый момент ему показалось, что у него дежавю. Все было в точности так, как пару часов назад. Шкипер с Персиком вперились в какую-то бумажку, Сковорода курила у заколоченного окна, Пингвинута спала, только вот Монах стоял, нависая над открытым дипломатом. Тем самым, что Шкипер извлек из сейфа в грузовике.

Когда Пятак ввалился в комнату, Монах поднял голову, какое-то время молча смотрел на гиганта, а потом неспешно проговорил:

– Не думаю, что ты сможешь помочь, но должен тебя поставить в известность: похоже, в этот раз Черныш нас подставил.

– ?

Резко захлопнув дипломат, Монах подтолкнул его в сторону Пятака. Тот, ничего не соображая, уставился на черную кожу. Ему потребовалась почти минута, чтобы сфокусировать взгляд на крошечном значке в уголке дипломата.

Еще несколько секунд потребовалось на то, чтобы переварить информацию. А потом Пятака бросило в холодный пот. Госкорпорация! Государство! Эти никогда своего не упустят и не отступятся. Вот почему водитель был один. Никому и в голову не могло прийти, что какая-то шпана… да что шпана, даже ребята из самой крутой группировки, замахнутся на собственность госкорпорации. Пятаку даже показалось, что он уже ощущает «нежные» прикосновения ледяного марсианского ветра. Этот дипломат непременно будут искать… и найдут, и… Он сглотнул, попытался перевести дыхание…